– Да, Саня? – ответил Крымов.
– Докладываю: встреча с агентом состоялась.
– Он сообщил тебе что-нибудь интересное, кроме того, что было известно ранее?
– Скажу так: разговор для меня был полезен. Хотя бы в том, что на духов работает химик-австриец, некто доктор Вольф Шнейдер.
– Его надо взять живым!
– Понятное дело, возьмем, но доставить его следует в Россию! Обсуди этот вопрос с Феофановым.
– Добро.
– Крым, ты поддерживаешь связь с Харсоном?
– Да.
– Решение о переброске «Ирбиса» сюда принимает он?
– Разумеется.
– Передай ему, что может отдать команду на переброску. Тем же порядком, что и нас.
– Что, немедленно?
– Чем быстрее, тем лучше. Основную акцию предпочтительнее всего провести в воскресенье, 15-го числа, и сразу по трем заводам. Сегодня у нас одиннадцатое. Пока ребята «Ирбиса» акклиматизируются, пока отработаем план совместных действий, взаимодействие, разведку объекта, на который пойдут американцы, как раз к воскресенью подготовим штурм.
– Хорошо, я передам ему твои пожелания. Он наверняка захочет сам переговорить с тобой.
– Какие проблемы? Я всегда на связи.
– Что думаешь делать сегодня?
– В ночь с Шепелем и Дрозденко пойду на перевал, сам посмотрю на эти заводы. Заодно проверю несение службы вражескими постами на вершинах – по словам агента, они наиболее опасны для нас, и их надо снимать до начала общей акции.
– Это и так понятно.
– Понятно-то понятно, но агент утверждает, что сделать это будет не так просто. Я склонен доверять ему. Уж кому, как не Абдулле, знать сильные и слабые стороны противника.
– Согласен. У тебя все?
– Пока да.
– Тогда я прямо сейчас свяжусь с Харсоном, а ты не спеши ложиться спать, дождись его вызова.
– Подожду до 11.00, потом будет говорить с заместителем.
– Мне так и передать ему твои условия?
– Да, так и передай.
– Хорошо. Сам-то как?
– Нормально. Могло бы, конечно, быть и лучше, но мы, к сожалению, не в посольстве. Жду, до связи.
– Давай!
Александр поднялся на поверхность. Шепель задумчиво курил, сидя на валуне.
– О чем задумался, детина? – спросил Тимохин.
– О доле своей горькой… А если серьезно, то ни о чем. Какая-то пустота в голове.
– Ну чтобы загрузить ее, ступай-ка ты и найди Соловьева; пусть оставит наблюдателя на вершине северного хребта, а остальных бойцов вернет в лагерь и назначит сменное охранение одним часовым базы. Оставшихся не у дел отправить отдыхать. Ты тоже иди отдохни да предупреди Дрозденко, что он, ты и я ночью пойдем на перевал.
– Смотреть заводы?
– И заводы, и верхние посты духов.
– Ты уже решил, как будем отрабатывать цели?
– План есть; вопрос: утвердит ли его Харсон?
– А куда он денется?
– Посмотрим.
Из подземелья донесся голос Колданова:
– Товарищ полковник, вас Харсон на связь вызывает.
– Шустро! – улыбнулся Тимохин. – Кивнул Шепелю: – Давай, Миша, работай!
Командир «Ориона» вновь спустился в отсек связиста, взял у Колданова трубку спутниковой системы:
– Тимохин на связи!
– Харсон. Мне только что звонил Крымов; сообщил, что вы готовы принять «Ирбис».
– Мы готовы принять ваших людей.
– О’кей, завтра в ночь люди Дака будут на базе. У вас есть план отработки целей?
– Так точно.
– Кратко изложить его можете?
– План таков. Заводы находятся недалеко от базы, за северным перевалом Тарикарского ущелья. Сегодня ночью я проведу разведку перевала, определю порядок снятия верхних постов охранения противника. По прибытии «Ирбиса» мы вместе с Даком еще раз поднимемся на перевал. Провести штурм предлагаю по двум направлениям. Первое – Кайзабад, где расположены два завода, второе – Тари-Пули, в котором соответственно один, но крупный завод с более многочисленной охраной. На Кайзабад пойдет «Орион», на Тари-Пули – «Ирбис».
– Вы решили вывести свою группу сразу на два объекта?
– Да. Они расположены в пятистах метрах друг от друга и, по сути, составляют одно целое. Тари-Пули же в четырех километрах от Кайзабада. Получаются, в принципе, два равнозначных объекта. Вот и будем штурмовать их двумя нашими группами. Но если вас что-то смущает, вы вправе внести свои коррективы: нацелить «Орион» на Тари-Пули, а «Ирбис» – на Кайзабад. Ничего не имею против, хотя считаю данное решение нецелесообразным.
Подумав, Харсон сказал:
– О’кей! Мне понятен ваш план. Но решение, утверждать его или скорректировать, приму после доклада Дака.
– Я вас понял.
– Как считаете, Алекс, мое присутствие на базе необходимо?
– Нет. Мы с полковником Даком сможем сами отработать цели. Первоначальная задача не настолько сложна, чтобы задействовать по объекту единый отряд; а раз не будет задействован отряд, то и его командиру делать здесь нечего, извините за откровенность.
– Ничего. О’кей, я вас понял. Работайте по своему плану, встречайте «Ирбис» в полночь с четверга на пятницу.
– Есть.
Переговорив с Харсоном и сообщив Крымову о сути данных переговоров, Тимохин отправился в подготовленный для него и командира «Ирбиса» отсек одного из подвалов секретной базы временного размещения бойцов интернационального отряда.
Александр проспал до девяти вечера. В подвале было прохладно, и он смог хорошо отдохнуть. Поужинав сухим пайком, Александр покинул подвал. Развалины охранял капитан Ким.
– Как дела, Леня? – спросил у него полковник.
– Да нормально, командир, вокруг все спокойно.
– Я сейчас с Шепелем и Дрозденко пойду на перевал.
– Понял.
Александр по радиостанции вызвал из подземелья Шепеля и Дрозденко.
Затем связался с часовым поста на вершине:
– «Девятый»! «Первый»!
– «Девятый» на связи!
– Что у тебя?
– Все спокойно.
