выхватывал у меня из рук коробку с ленчем?..
Пока она перечисляла его проделки, Ник улыбался все шире. Он действительно дразнил ее нещадно, но и Брит давала сдачи. В детстве она была настоящей смутьянкой, не зря же у нее рыжие волосы – признак бурного темперамента. И страстности, которую ему посчастливилось в ней открыть.
– Помнишь, как я засунул жабу тебе в портфель?
Теперь улыбка коснулась и губ Британи.
– О да! Мне очень понравилась эта шутка.
– А как насчет того случая, когда я натер чесноком твою любимую футболку?
– Ты был настоящим идиотом!
– А как насчет происшествия в сарае?
– Какого из них?
Улыбка Британи стала такой интимной, такой нежной, что Нику пришлось сжать руки в кулаки и засунуть в карманы, чтобы побороть соблазн схватить ее в объятия.
– Того, когда ты заставил меня кидать лопатой навоз? Или…
– Рыжая! Ты совсем не изменилась.
– Ты тоже, Манчини. Как всегда, мастерски выводишь меня из себя. И все же, Ник, давай поговорим о моем отце.
Скрестив руки на груди, Ник откинулся на спинку шаткого стула. Если уж ему не удалось увести разговор в сторону, он выдаст ей этакие выжимки правды, чтобы она успокоилась и они смогли поговорить о более важных вещах – об их предстоящем браке.
– Ты хоть представляешь, насколько твой отец ненавидел любого парня, посмевшего приблизиться к тебе? Но почему ты вдруг заговорила об этом?
Брит прикусила нижнюю губу и стала нервно теребить край короткой белой юбки. Ник никогда не видел ее в таком состоянии. Разве что тем вечером, когда она просила его уехать вместе с ней, а он вместо этого поставил точку в их отношениях. Еще вчера утром он мог бы продолжать утешать себя мыслью, что поступил правильно. Но сегодня, когда Брит снова вернулась в его жизнь, заставив переоценить тогдашний выбор, Ника одолевали бесконечные «а что, если бы?».
– Вчера я была у него, и он ничуть не изменился.
Ком подкатил к горлу Ника, стоило ему подумать о Дерби Ллойде и его огромных многочисленных щупальцах, которыми он стремился отравить и под чинить себе всех и вся вокруг, включая собственную дочь.
Ник не обвинял Британи за то, что она сбежала. Он даже удивлялся, как она могла терпеть так долго.
Не в силах больше сдерживаться, он подался вперед и взял ее руку:
– Хочешь знать, что я думаю?
Британи посмотрела на него глазами полными боли и кивнула.
– Ты многого достигла. Из того, что ты рассказала мне, я понял – ты успешная деловая женщина, сделавшая хорошую карьеру. Не позволяй прошлому тащить тебя назад. – Ник сжал ее руку и погладил ладонь большим пальцем.
– Спасибо, – пробормотала Британи, не в силах посмотреть ему в глаза.
С момента приезда в Джакаранду она творит сплошные глупости: позволяет Нику целовать себя, надеется, что отец изменился… И вот опять! Поддразниванию плохого парня она еще могла противостоять, но сострадание Ника, сжимавшего ее руку и смотревшего на нее с теплотой и пониманием, грозило полностью ее деморализовать.
– Эй, не плачь! – Ник потянулся и смахнул слезы, покатившиеся по ее щекам.
– Похоже, разница во времени и многочасовой перелет совсем выбили меня из колеи. – Британи быстро заморгала, чтобы стряхнуть слезинки с ресниц.
– Иди ко мне.
И прежде чем она успела воспротивиться, Ник притянул ее к себе и стал гладить по голове, шепча слова утешения. В кольце его сильных рук, прижатая к широкой груди, Британи должна была бы успокоиться, но его объятия воскресили в ней столько чувств и воспоминаний, что ни о каком покое не могло быть и речи.
Он продолжал гладить ее по голове, а по телу Британи разливалось желание. Сейчас она не смогла бы оторваться от него, даже если бы захотела.
Она глубоко втянула в себя такой родной запах: сахарного тростника, полироли и тропического солнца. Он заполнил ее легкие, и Британи хотелось, чтобы Ник никогда не размыкал объятий. Закрыв глаза, она вздохнула, точно зная, что нет на земле места, кроме объятий Ника, где бы ей хотелось сейчас быть.
А ведь ее жизнью уже давно стал Лондон. Этот город – ее часть, ее судьба. В нем она стала независимой и успешной, но в этот момент, в объятиях этого мужчины, все было так далеко и не важно.
– Успокоилась? Тебе уже лучше? – Ник отпрянул так поспешно, что Британи чуть не свалилась со стула.
– Да, спасибо.
Она всматривалась в его лицо, пытаясь понять, о чем он думает, но Ник уже снова надел маску непроницаемости, и ей оставалось лишь гадать, что скрывают эти загадочные темные глаза. Последний раз она видела их так близко десять лет назад, в тот вечер, когда Ник разбил ей сердце.
– Мы должны обсудить другие дела.
Сердце Британи словно споткнулось на бегу. В те несколько мгновений, когда Ник обнимал ее, она забыла о том, что привело ее на ферму. Но отравляющая мысль об отце быстро ворвалась в ее сознание, и Британи поняла: пора принимать решение.
А оно – единственно возможное. Теперь, как никогда, ей необходимо добиться повышения по службе, чтобы заработать много денег и расплатиться с долгом, о котором она не знала до вчерашнего дня. Только тогда она окончательно станет свободной.
– Да, ты прав. Нам нужно поговорить. Я хочу ответить на твое предложение.
– И?..
Ник стоял, опершись на мотоцикл, такой же, каким был когда-то: смуглый, загадочный, волнующий… великолепный.
Британи нервно сглотнула. У нее сжалось горло от осознания, что она по-прежнему мечтает о Нике.
И пусть он настаивает на том, что их брак – исключительно деловая сделка, по тому, как он целовал ее, в глубине души она чувствовала: он тоже страстно желает ее.
Ник оттолкнулся от «харлея» и снова подошел ближе.
С колотившимся сердцем Британи медленно оторвала взгляд от его груди и подняла к лицу.
Когда неуверенные голубые наконец встретились с вопросительными карими глазами, Британи кивнула и прошептала:
– Да.
Глава 5
Манчини стоял в дверях конференц-зала, не желая мешать, но и не в силах уйти из-за любопытства.
Как только Брит согласилась выйти за него замуж, она бросилась в работу, как в омут. По сравнению с ней Ник, признанный трудоголик, чувствовал себя прямо-таки лентяем.
Брит захватила в свое владение бизнес-центр отеля и развела кипучую деятельность, превратив его в гудящий улей.
Менее чем за день.
Ник даже головой покачал, впечатленный ее профессионализмом. Он никогда не представлял себе
