сердцем рвались и воины нашего корпуса. Но хотя нас ждала иная задача, вскоре выяснилось, что и она имела прямое отношение к действиям советских войск на юге. И это еще больше воодушевило воинов корпуса. Однако не буду забегать вперед.
Наряду с боевой подготовкой и повседневной воспитательной работой командиров и политсостава исключительно важную роль в жизни корпуса играли тесные связи с самоотверженными тружениками тыла, с общественностью столицы. Большое впечатление оставил, в частности, приезд наркома танковой промышленности В. А. Малышева и конструктора Ж. Я. Котина, под руководством которого был создан замечательный танк КВ. Они побывали в частях и, беседуя с танкистами, рассказали об огромной работе в тылу по производству всего необходимого для фронта, для победы.
Это посещение во многом способствовало укреплению высокого морального духа наших воинов. Мы еще нагляднее почувствовали, что за спиной Красной Армии стоит весь советский народ, что вся громадная мощь социалистического государства поставлена Коммунистической партией на службу делу разгрома врага.
Надо сказать, что интерес, вызванный приездом В. А. Малышева и Ж. Я. Котина, объяснялся и специфическими соображениями. У нас в корпусе теперь были танки Т-34 и КВ, и мы уже достаточно хорошо знали преимущества этих боевых машин, которые и тогда, и в дальнейшем, в течение всей войны, превосходили вражеские танки подобных типов. В то же время нам было известно, что многие предприятия танкостроения эвакуированы. В каком они положении? Восстановлено ли производство? Каковы перспективы увеличения выпуска танков?
Все это хотелось знать танкистам. И особенно волновала нас представившаяся возможность услышать об этом, так сказать, из «первоисточника».
Легко представить, какое ликование вызвали ответы наших гостей. Как известно, принятые партией и правительством меры и самоотверженные усилия тружеников тыла позволили в условиях эвакуации предприятий увеличить выпуск танков. И именно на повышении производства танков КВ и Т-34 было сосредоточено внимание этой отрасли военной промышленности.
В. А. Малышев рассказал о замечательных достижениях танкостроителей. И привел в пример одно из крупнейших предприятий. Будучи перебазировано, оно почти два месяца — октябрь и ноябрь 1941 г. не имело возможности производить продукцию. Но уже в декабре того же года выпуск ее был возобновлен. Число танков Т-34, выпущенных этим заводом, уже в марте 1942 г. превзошло довоенный уровень, а в мае и июне превысило его более чем вдвое[22].
— А ныне, — добавил В. А. Малышев, — производство этих машин налажено на целом ряде заводов, в том числе и таких, которые раньше выпускали другую продукцию. Отныне львиную долю новых танков составляют наши славные «тридцатьчетверки» и КВ.
Генерал-майор Ж. Я. Котин во время своего пребывания в корпусе также всегда был окружен нашими танкистами. Он дал командирам соединений и частей немало полезных советов относительно наиболее эффективных методов обучения экипажей танка КВ, помог раскрыть все возможности этой грозной боевой машины.
Запомнился и приезд Н. А. Михайлова. Молодежь, составлявшая большинство воинов корпуса, была рада случаю продемонстрировать перед секретарем ЦК ВЛКСМ свои первые достижения в боевой и политической подготовке, с большим вниманием слушала его выступления, в которых он передавал наказ Родины — громить и гнать с родной земли ненавистного врага. Н. А. Михайлов также сообщил, что учрежден переходящий вымпел ЦК ВЛКСМ, которым будет награждаться лучший танковый экипаж нашего корпуса, особо отличившийся в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками[23] .
Это вызвало большой подъем во всех частях и подразделениях. Вообще надо сказать, что митинги, проходившие в соединениях и частях в дни приезда посланцев Родины, стали проявлением все более нараставшего боевого порыва личного состава. Наши воины, отвечая гостям, заявляли, что готовы идти в бой для разгрома врага. Они клялись, что во имя этой цели будут сражаться до последней капли крови.
В июне пришла весть о том, что комсомол столицы решил взять шефство над 6-м танковым корпусом[24]. Об этом сообщили прибывшие к нам секретари МК и МГК ВЛКСМ А. М. Пегов, З. Т. Федорова и Н. П. Красавченко.
Так было положено начало длившейся всю войну крепкой дружбе нашего корпуса с комсомольской организацией столицы. Эта дружба явилась одним из бесчисленных ярких примеров тесных связей народа и его армии, единства их целей в борьбе за разгром врага, за честь и независимость социалистической Родины. Что касается воинов корпуса, то она еще больше повысила в них чувство высокой ответственности перед своим народом, горячее стремление оправдать его доверие и надежды.
А в первой декаде июля, непосредственно перед отправкой на передовую, к нам вновь приехали Н. А. Михайлов, А. М. Пегов и Н. П. Красавченко. В торжественной обстановке они вручили корпусу переходящее Красное знамя комсомола Москвы и Московской области, которым отныне должна была награждаться лучшая бригада.
Взоры всех собравшихся с радостным волнением обратились к дорогому для каждого из нас знамени. Принимая его из рук посланцев комсомола, я сказал от имени личного состава корпуса, что мы с честью пронесем это знамя через все бои и оно будет вдохновлять нас на все более мощные удары по врагу, на подвиги во имя освобождения Родины и разгрома фашистских захватчиков. В тот же день знамя московского комсомола по решению командования корпуса было вручено лучшей танковой бригаде — 22-й.
Это событие затронуло сердца воинов. О чести хранить знамя московского комсомола и готовности оправдать высокое доверие говорили все выступавшие на митингах. Проникновенную речь произнес, например, командир одного из батальонов 22-й танковой бригады подполковник К. Г. Кожанов. Он сказал:
— Дорогие товарищи! Вам выпала большая честь. Через несколько дней вы пойдете в бой, и подвиги ваши будут осенены двумя знаменами. Одно — это знамя нашей бригады. С ним в тяжелых оборонительных боях поклялись мы стоять насмерть у стен Москвы. И выстояли. За стойкость и мужество, проявленные в этих боях, за успехи в боевой подготовке Москва, московские комсомольцы передали нам, танкистам, знамя МК и МГК ВЛКСМ. Вот оно, это второе знамя… И мы клянемся, что не посрамим его.
В те дни положение на юге продолжало ухудшаться, и мы, зная об этом, полагали, что будем направлены именно туда. Естественно, строили догадки о том, какая задача может быть поставлена танковому корпусу в условиях наступления крупных сил противника. Контрудар? Да, и вероятнее всего силами нескольких таких корпусов.
Впоследствии это предположение подтвердилось. Но в контрударе силами танков, действительно осуществленном в конце июля в районе Калача-на-Дону, нам не довелось участвовать. Его наносили две еще не закончившие формирования танковые армии — 1-я, а затем и 4-я под командованием генералов К. С. Москаленко и В. Д. Крюченкина, сыгравшие тем самым значительную роль в срыве попытки противника с ходу прорваться к Сталинграду.
Мы же тогда оставались по-прежнему на Западном фронте. И утешало лишь то, что и здесь нам предстояло наступать и своими боевыми действиями помочь защитникам Сталинграда.
12 июля командующий Западным фронтом приказал выдвинуть соединения корпуса в район Михалево — Раменье — Полежаево, расположенный к северу от ст. Шаховская. Там мы должны были сосредоточиться к 3 часам 16 июля, после чего войти в состав фронтовой подвижной группы для наступательных действий в полосе 20-й армии.
Здесь необходимо кратко охарактеризовать связь этого события с положением на юге.
Стояло лето 1942 г. Уже больше года грозное пламя войны бушевало на нашей земле. В тяжелом единоборстве с немецко-фашистскими захватчиками советский народ отстаивал свою свободу, честь и независимость, будущее всего человечества. Потерпев сокрушительное поражение под Москвой, немецкое верховное командование теперь надеялось выиграть войну, перенеся главный удар на юг, в направлении Сталинграда и Кавказа. Одновременно оно рассчитывало в течение лета развернуть наступательные действия на северо-западном направлении с целью захвата Ленинграда, а также при благоприятных условиях для нанесения завершающего удара на Москву.
Уже в первой декаде июля противник крупными силами достиг Воронежа и приблизился к большой
