Только Корней не пошёл. Он лежал в траве под берёзой и глядел на небо.
— Очень надо тащиться в лес по такой жаре, — сказал он. — Дурак я, что ли…
В лесу было зелено, разные цветы цвели на полянках, и солнечные лучи висели по всему лесу словно золотые полотенца.
И весело было в лесу — пели птицы, куковала кукушка, дятел стучал… А как пришли ребята, то в лесу ещё веселей стало. Загомонили, принялись аукаться. Таня и Алёнка начали петь:
И ягоды отозвались на песенку. То здесь, то там среди зелени выглянула красная земляника. На солнечных бугорках — мелкие, сладкие. А в тени, в густой траве, — крупные, сочные, так сами и валятся в руку.
Ягод набрали, сами наелись и пошли домой. Когда вошли в деревню, то все подняли повыше свои кринки, кружки, банки, полные ягод. Пускай все видят, что не зря ходили!
Но ребята разойтись по домам не успели, как на пути у них стал Корней.
— Эй, дайте и мне ягод! — крикнул он.
— Ступай сам набери! — ответила Аринка.
А маленькие ребятишки поскорей прикрыли свои ягоды руками.
— Дадите или нет? — спросил Корней.
— Не дадим! — хором ответили ребята.
— Не дадите — сам возьму, — сказал Корней.
Он бросился было к Аринке, но Аринка увернулась и побежала. А тут и все ребята разбежались в разные стороны.
Корней догнал маленькую Таню и схватил её за косичку:
— Ну-ка, давай ягод!
Таня закричала, стала вырываться, земляника у неё из кружки так и посыпалась…
Лёня сначала тоже побежал от Корнея. Но когда он увидел, что Корней нападает на маленьких, он поставил свою кружку на землю и бросился на Корнея как ястреб:
— Ты что — маленьких обижать? Маленьких, да?
И принялся дубасить его кулаками по спине. Корней отпустил Таню. Таня принялась собирать свою рассыпанную землянику. Алёнка стала помогать ей. Прошка и Дёмушка без оглядки бежали домой, спасая свои ягоды. А Корней и Лёня дрались.
— Опять лезешь? — приговаривал Корней. — Забыл, как тебе попало? Ещё получишь горячих! Вот тебе колотушка! Вот тебе другая!
— Получу, получу! — приговаривал Лёня. — А маленьких обижать не дам! Не дам!
Тут спохватились и Федя с Ванюшкой. Они поставили свои банки с земляникой в траву и бросились помогать Лёне.
— На защиту слабых! — крикнул Федя.
— На защиту! — повторил Ванюшка.
— Трое на одного, да? — закричал Корней. И отбежал в сторону.
— Что, испугался? — начал дразнить его Федя.
— Э! Испугался! — подхватил и Ванюшка.
— Я не испугался, — сказал Корней, — а дурак я, что ли, один с троими драться? Очень надо!
— Наелся колотушек, а теперь «очень надо»!
— Кто наелся?
— Ты наелся!
— Я наелся? Ну сейчас и вы наедитесь!
Корней толкнул Ванюшку в одну сторону, толкнул Федю в другую сторону. Ребята сразу упали в траву, а Корней и Лёня снова стали драться. И не успел Лёня опомниться, как уже лежал в траве, носом в крапиву.
— Съели? — сказал Корней. — Сыты? Или ещё добавить? — поглядел на них сверху вниз, сунул руки в карманы, засвистел лихо и пошёл по деревне. А по пути наподдал ногой все их банки и кружки, рассыпал ягоды, да ещё и растоптал.
Лёня поднялся, взял свою кружку с остатками ягод, потёр те места, где болело от колотушек.
— Ещё мало тренировался, — сказал он, — вот пойду в лагерь, к Ивану Андреичу, буду там тренироваться. Тогда посмотрим.
— А кто тебя туда примет? — спросил Ванюшка.
— Как же, так тебя туда и приняли! — проворчал Федя, вылезая из канавы.
— Примут, — сказал Лёня. — Иван Андреич приходить велел.
— А если мы тоже пойдём — примут? — спросил Федя. — Если мы тоже, как ты, защитники слабых?
Лёня посмотрел на своих товарищей. У одного заметно надувалась шишка на лбу, у другого начинала проступать царапина во всю щёку… Да и у самого Лёни, он чувствовал, начинает припухать глаз — наверно, синяк готовится…
— А давайте пойдём! — сказал Лёня. — Попросимся получше. Один-то всех слабых, пожалуй, не защитишь!
Дома Лёня не знал, куда деваться. Лучше бы десять синяков, но только там, где их не видно, чем один синяк на самом виду — под глазом.
— Что-то как у нас светло сегодня! — сказала мать, собирая ужин. — Может, ты, отец, другую лампочку ввернул?
— Да нет, — ответил отец, — это Алексей фонарь зажёг.
Лёня молчал, терпел.
Потом пришла Феня с фермы. Она торопилась обратно, только взяла хлеба и молока. Но, как ни торопилась, разглядела-таки Лёнин синяк.
— О! — усмехнулась она. — С обновкой тебя, защитник слабых!..
Наконец наступила ночь. Лёня лежал и думал. На душе было нехорошо. Вот он и воду носит, и с тенью борется, и на руках подтягивается… А Корней всё-таки его бьёт. Наверно, ничего не получится. Может, бросить всё это?
Бросить! Значит, пусть Корней делает что хочет, а они все только будут на него глядеть?
В это время к Лёне на кровать прыгнул Кот.
— Не спишь? — промурлыкал он.
— Не сплю, — ответил Лёня.
— А можно, я около тебя лягу?
— Ложись, только в ногах.
Кот с удовольствием улёгся на одеяло. Помурлыкал, умылся. А потом опять спросил:
— Не спишь?
— Не сплю.
— Тогда я тебе расскажу хорошую сказку. Слушай… Жила-была хозяйка. Она была добрая. Молоко и сметану на лавке оставляла, никакими крышками не покрывала. Я молочко лакал, сметанку лизал. А хозяйка меня никогда не бранила… Спишь?
— Не сплю.
— Никогда не бранила, да ещё сала давала. Как поешь вкусно, так и бежишь на крышу. Сидим на крыше, поём песни на все голоса. Хорошо, весело. Так и надо жить — сладко есть, мягко спать, ни о чём не
