Рядом был еще один фонтан, круглый. Такой же прозрачный, но рыбы в нем не водилось. Мне, как всегда при виде воды, захотелось пить, и я зачерпнул горсть и напился.
Вода пахла дождем.
Я не видел ни одного дождя. Пока мы здесь, ни один дождь с неба не пролился, но я почему-то знаю, как он пахнет. Наверное, генетическая память. Вообще, у воды оказалось много вкусов и запахов, сейчас я, наверное, мог бы составить словарь воды. Вода никакая. Дистиллированная, ее можно найти в редких сохранившихся аптеках. Снадобья, хранящиеся в них, давно уже стухли и стали белым прахом, а вода в синих пластиковых бутылках осталась. Пережила долгие годы и осталась прозрачной и чистой. Эта вода — просто основа, смазка для суставов. Не полезна, не вредна.
Вода речная. Пахнет другим миром. Очень интересная вода, она течет, она касается миллионов камней и миллиардов существ, она странная. Если выпить много речной воды, то начинает сниться. Места, в которых мы никогда не бывали, удивительные, красивые, память воды, она вползает в наши сны, я вижу то, что не видел никогда.
Вода из скважин. Каменная, твердая, даже кажется, что она скрипит на зубах. Большинство некогда пробуренных скважин уцелело, и вода из них идет до сих пор и разливается ручьями. Эту воду приятно пить, а еще лучше под нее подставлять голову, от этой воды внутри все успокаивается и затормаживается, точно кто-то спокойный и добрый кладет тебе на голову тяжелую руку.
Роса, вода, которая появляется утром. Ее собирал Хитч, я уже говорил. Вкусная. Пахнет небом. Вот как эта, в фонтанах.
Джи достал из багажника ящик с инструментами, расстелил под танком дерюгу и полез под днище.
Рядом со мной, у фонтана, устроился Бугер. Он опустил голову в воду и принялся водить ею туда- сюда, стараясь, чтобы вода затекла в уши, ему почему-то это нравилось. Затем направился к бассейну с рыбками и стал пытаться рассмотреть их сквозь толщу. Он веселился.
А Хитч разглядывал в бинокль город. Руки у него почему-то немножечко дрожали, а фризер он держал не за спиной, а под мышкой, под локтем. Бинокль он скоро отложил, сунул в зубы изумруд и принялся его мусолить. Давно он камень свой не доставал, да и зачем, собственно, воды-то полно…
Джи выругался, буркнул что-то неразборчивое, и тут же из-под днища танка побежала темная дымящаяся лужа, масло протекло. Джи принялся ругаться и звать на помощь, пришлось лезть под машину.
Под танком мы провалялись почти три часа. Джи настраивал коробку передач и никак не мог восстановить герметичность сальников, масло брызгало теплыми струйками и каждый раз стремилось попасть в глаз. Так что через три часа я был масляный и злой, выбрался наружу черным и вонючим. Джи раздал специальные противомасляные салфетки, комбинезоны мы очистили, но масло пробралось и внутрь, липко разошлось по коже…
Бугер разделся и собрался мыться, Джи посоветовал ему выбирать тот фонтан, где нет рыбок, поскольку рыбки подозрительно малы, и может статься, что это не простые рыбки, а мутанты, вроде кролезубов. Могут и накинуться! Залезть под кожу! Слопать внутренние органы!
Бугер забрался в безрыбий бассейн, а Джи мыться целиком не стал, только лицо сполоснул.
Я помыться тоже думал, но лезть в воду вместе с Бугером не захотел, найду потом себе отдельный бассейн, город-то, кажется, немалый…
Хитч. Пока мы возились с танком, он все смотрел в бинокль, изучал окрестности, а когда мы закончили, Хитч предложил прогуляться. Мне. А пока мы будем прогуливаться, Бугер и Джи пусть помоют танк, он такой грязный, что при его виде чесаться хочется.
И Бугер, и Джи стали мыть танк, ругаясь, что меньше по болотам надо рыскать, тогда грязи не будет. Они отволокли шланг в круглый бассейн, запустили насос и стали поливать броню, устраивая над гусеницами маленькие радуги.
Мы же с Хитчем отправились вдоль берега, мимо ног статуй, затем свернули направо, через парк и на широкую улицу. Улица была завалена ржавыми и разорванными машинами, мы шагали сбоку от машин, не спешили и молчали. Я думал, когда Хитч начнет, но начал он, лишь когда мы углубились в машины достаточно.
— Странная это история, — сказал вдруг Хитч. — С этим, Хопером.
— Почему странная? Ты же сам говорил, что такое часто случается. Ты каждый день нам это говорил, что такое случается. Люди сходят с ума…
— Случается… Но обычно это случается среди охотников.
— Почему среди охотников?
— Ну… — замялся Хитч. — Так… Потому. Специальность такая. Специфическая очень.
— А чего специфического? Идешь по лесу с фризером, стреляешь в зверей, потом грузишь…
Хитч помотал головой.
— Нет, — сказал он, — нет, все не так просто…
Хитч хлопнул автомобильной дверцей, звук получился громкий и неприятный.
— А почему тебя не берут в охотники? — спросил я. — Ты же уже сколько раз в рейды ходил? Ты же опытный…
— А я не стремлюсь в охотники.
Мне показалось, что я ослышался. Великий Хитч не хотел быть охотником! Поэтому я даже переспросил:
— Ты не стремишься в охотники?! Ты серьезно не хочешь в охотники?!
Хитч отрицательно помотал головой.
— Почему?! Охотникам же на год повышенный паек выдают! Там же… там привилегии, там же почет…
— Точно. Почет…
Хитч принялся озираться.
— Что? Другие опять? Пришельцы?
— Нет никаких других, — ответил Хитч, но озираться не перестал, — нет… Это выдумки. Рекомендованные к распространению. Нет никаких других. И пришельцев нет. Есть…
Хитч принялся нюхать воздух.
Я тоже понюхал, но ничего, кроме кислого запаха старого железа, не чувствовал.
— В моем прошлом экипаже был человек… — сказал Хитч. — Ну, это неважно, как его звали. Знаешь, он рассказывал альтернативную версию истории.
— Какой истории?
— Нашей. — Хитч обвел руками изрубленные машины. — Так вот, этот человек говорил, что раньше имелся другой вариант истории, что болезнь, переросшая в пандемию, была специально вызвана.
— Как это?
— Людей стало слишком много, планета не могла их больше прокормить, и решили просто сделать поменьше народу. Распылили в воздухе вирус, который должен был убить четыре пятых всего населения планеты. А он убил не четыре пятых, он убил всех.
— И что? — Я не понимал, к чему клонит Хитч. — К чему ты все это рассказываешь?
— К тому, что надо соображать головой. К тому, что говорят одно, а на самом деле все другое… Процент смертности в рейдах очень велик. А ты никогда не думал, что рейды — это возможность регулировать население? Нет, конечно, и польза большая, но и население… ну, тоже.
Вот это да. Никогда не мог подумать, что Хитч — мыслитель. Что он думает о таких вещах.
— Ерунда, — сказал я. — Таких теорий много можно придумать.
— Ну-ну. — Хитч пнул ржавчину. — Ну-ну.
Он стоял возле машины, пытался вывернуть зачем-то давно разбитое зеркало.
— Ты просто, Алекс, парень хороший, — Хитч справился с зеркалом, — как я погляжу. Нормальный парень. Отец вот у тебя… Отец тебя будет, конечно, продвигать, а для того, чтобы продвигаться, надо побывать в охотниках. Но я бы тебе этого не советовал.
Хитч был серьезен. Он был странно и необычно серьезен. Мысли, правда, он излагать не очень хорошо умел, но зато говорил, кажется, от всего сердца.
