– Скучаешь? – осведомилась Аня.
– Здесь трудно заскучать. Столько всего интересного. Как твоя вахта?
Она рассказала об открытии канала на Дрхену.
– Значит, киркхуркхи эти нас покинут?
– Кто ж их знает, наверное.
– Как это – наверное? Что по этому поводу говорит Маша?
– Маша говорит, что решать будет Мартин. Он командор. То есть, в том смысле, что делать с теми, кто выразит желание остаться здесь. Но вообще–то киркхуркхи, якобы, давно хотели убраться домой. Не смотря на то, что у них там, вроде бы, полный ядерный Армагеддон.
– Да, это было бы удобнее всего. Как вы, русские, говорите… Пропал из глаз – ушёл из сердца?
– Почти, – засмеялась Аня. – С глаз долой – из сердца вон. Но в данном случае, по–моему, эта пословица не совсем подходит. Разве киркхуркхи в нашем сердце?
– В нашем вряд ли, а вот Мартин и его люди к ним как минимум привыкли, а как максимум даже прониклись некой симпатией.
– Ты думаешь? Странно, они же, вроде, враги…
– Мы с вами, русскими, тоже были врагами. А что теперь? Впрочем, ладно, не в этом дело. Я собственно чего зашёл… Скажи, ты этого нашего хранителя Пирамиды не видела сегодня?
– Оскара, что ли?
– Ну да, – подтвердил Хейниц. – А разве есть кто–то ещё?
– Ну… не знаю. Вон Локоток, например, – Аня кивнула на человечка–трансформера, словно мальчишка забор, оседлавшего край Лизиной коляски. – Он тоже хранитель Пирамиды, насколько я понимаю.
Карл посмотрел на Локотка.
– Эй, – позвал ефрейтор негромко.
Человечек повернул на голос безглазое и безгубое лицо.
– Где Оскар, не знаешь?
Локоток оторвал правую руку от края коляски и указал пальцем в пол.
– Вот так, – прокомментировала Аня. – Наш Оскар где–то внизу. А зачем он тебе?
– Да так, – сказал Хейниц. – Хотел кое о чём его расспросить. Отчего–то мне казалось, что он чаще всего здесь торчит, в машинном зале.
– Вроде бы да, обычно. Но сегодня его тут не было. А чего мучиться? Спроси у Цили Марковны.
– Да не получается у меня, Ань, – вздохнув, признался Карл. – Наверное, что–то не так делаю. Это ты, дитя нашего будущего, с компьютерами всякими легко обращаешься, потому что чуть не с рождения к ним привыкла. А мне они загадкой какой–то кажутся. Умом–то я, вроде, понимаю, как это всё устроено, но вот полностью осознать и научиться обращаться с ними легко и непринуждённо не могу. Да и когда бы я научился, интересно? Нам последний год всё больше стрелять приходилось, а не за компьютерами сидеть. Сама знаешь.
– Извини, – сказала Аня, – я не подумала. И забыла.
– Что ты забыла?
– Что для тех, кто умеет обращаться с компьютером, данное умение кажется само собой разумеющимся. Ну, вроде как умение читать или считать. Забывают люди, что и читать, и писать, и с компьютером обращаться их тоже когда–то учили.
– По–моему, это глупо, – подумав, заметил Карл.
– Конечно, глупо, – согласилась Аня. – Глупо и кичливо. Но есть такая фишка. То есть, была в моё время. Особенно у тех, кто занимался компьютерами профессионально. Любили некоторые из них глянуть свысока и продемонстрировать своё, якобы, превосходство. Ладно, давай вместе попробуем спросить, ага? Заодно и поучишься, как это делается. Ты ж очень способный, я знаю, на лету схватываешь…
Однако узнать у Цили Марковны, где в данный момент находится Оскар, не получилось и у Ани. На заданный разными способами один и тот же вопрос и ответ был один и тот же: «Сведениями данного характера не располагаю. Извините».
– Очень странно, – пришла к выводу Аня после четверти часа безуспешных попыток. – Тебе не кажется?
– Кажется, – сказал Хейниц. – Поэтому я к тебе и пришёл. Думал, это у меня не получается правильно спросить, не умею. – Он усмехнулся и подмигнул Ане. – Оказывается, не у меня одного, а?
– Погоди, – нахмурилась Аня. – Не подкалывай. Это и правда очень странно. Ведь Циля Марковна, по идее, должна знать обо всём, что происходит в Пирамиде, так?
– Мне так казалось. У неё же всюду датчики и сенсоры. И не простые, а буквально на молекулярном уровне встроенные и функционирующие полностью в автоматическом режиме.
– Да… А ты у Маши Князь спрашивал? Или у Оли Ефремовой? Они всё–таки здесь дольше нас.
– Нет, сразу к тебе пошёл.
– Почему? – удивилась Аня.
– Потому что обе спят, – сообщил Карл. – Я не стал будить, неудобно.
Аня посмотрела на часы.
– Ясно, – сказала она. – Маше меня через сорок минут уже менять. По графику. Вот и спросим.
Атмосферный катер, способный без особых трудностей вместить и доставить в любую точку планеты семьдесят пять человек (или киркхуркхов) с кучей снаряжения, опустился на траву легко и бесшумно, словно кленовый лист, слетевший с дерева тихим ясным днём середины октября где–нибудь в Подмосковье.
Отличная всё–таки машина, подумал Женька и выключил двигатель. Собственно, плохих машин, механизмов или, скажем так, артефактов любого рода я в Пирамиде не встречал. Всё сделано на высочайшем уровне. Такое впечатление, что неведомые нам прежние хозяева Пирамиды достигли своего рода идеала в техническом развитии. Дальше, что называется, небеса одни. И представить невозможно. Потому как уже не человеком нужно быть, чтобы такое представить, а каким–то высшим существом. Или нет? Вон лейтенант этот… как его… Велга что–то рассказывал о встрече их отряда с какими–то Высшими. Но я так до конца и не понял, отличаются они чем–то от нас, простых смертных, или нет. А времени расспросить подробнее не было. И сейчас нет.
Он включил круговой обзор.
Вроде бы чисто. Никого. Все послушно выполняют заранее обговоренные инструкции.
– Ну что, оружие в руки и выходим? – повернулся Женька к Вешняку.
– Слушай, – сказал Вешняк. – А зачем нам вообще вылезать из машины?
– Как это? – не понял Аничкин.
– Очень просто, – пояснил сержант. – Здесь мы полностью защищены. Стоит же выйти, как сразу возникнет опасность захвата.
– Да какая опасность, ты что? С нами ещё боевой робот, который уничтожит любого при малейшем проявлении агрессии!
– А зачем кого–то уничтожать, если можно не рисковать вовсе? Кстати, забыл спросить, ты, вообще, уже летал сюда, на остров этот?
– Нет, первый раз. Не пойму, Серёжа, о чём ты беспокоишься? Они же пленные. А у пленных боевой дух не на нуле даже, а в большом минусе. Тебе ли не знать.
– Так в том–то и дело, что они уже не совсем пленные… Хотя, может ты и прав, и я зря перестраховываюсь. Но всё равно на твоём месте я бы вёл переговоры только с одним, а остальные пусть сидят по палаткам и не высовываются.
– Они и сидят, – сказал Женька. – Ты же видишь. И как раз с одним я и собираюсь говорить. Он тут старший, Рийм Туур его зовут, я же тебе рассказывал. Пойми, визуальный контакт – великое дело. Если мы будем слишком осторожными, то никогда не достигнем с киркхуркхами взаимопонимания.
– А без него никак не обойтись?
– Ну как же! – горячо воскликнул Женька. – Они же разумные существа. Как же без взаимопонимания!
– Разумные, говоришь? – хмыкнул Вешняк. То–то я гляжу, вы их на острове в океане держите от греха подальше, разумных этих. Ладно, хрен с ним. Если считаешь, что всё в порядке, зови своего Туура. Но
