ящиков.
— Слышали?
Он взял газету и повернулся, чтобы уйти, но Макс не понял намека:
— Еще бы! Джерри Морнер… он был известен в семидесятые годы, давал интервью… даже участвовал в теледебатах о порнографии… все солдаты читали его журналы. — Макс дружелюбно подмигнул. — Читали… читать в них особенно нечего, там же в основном фотографии.
Пер неопределенно хмыкнул.
— «Вавилон», как же… — продолжил Макс. — А как же второй назывался? «Содом»?..
— «Гоморра».
— Вот именно, «Вавилон» и «Гоморра». Денег они не жалели — глянцевая бумага и все такое. Но в киосках надо было спрашивать, на стенд их не выкладывали. — Макс аккуратно откашлялся и добавил: — Сейчас я, конечно, такие журналы не покупаю. А они все еще продаются?
— Нет.
— Сейчас их, понятно, вытеснили видеофильмы. И Интернет приложил руку. Все развивается…
Пер промолчал.
— А где он находил моделей?
Пер пожал плечами:
— Меня он в это не посвящал. Я не участвовал в его бизнесе.
— Интересно, что за девушки соглашаются сниматься?
— Понятия не имею, — сказал Пер и тут же вспомнил Регину.
— Они же даже не прячут лица… среди них есть настоящие красавицы.
Пер решил, что он уже отдал долг вежливости, и двинулся к дому.
— Им хорошо платят, — сказал Макс ему в спину. — И потом, жизненный опыт…
Пер остановился как вкопанный и резко повернулся. Он решил провести много раз испытанный детский тест.
— У вас дети есть? — спросил он.
— Дети? — Макс, очевидно, удивился вопросу. — Есть. Трое… от первого брака.
— Дочери?
Ларссон кивнул:
— Одна. Анника.
— Макс, — шепотом сказал Пер, — что бы вы сказали, если бы узнали, что ваша дочь работает у моего отца?
— Она не работает.
— Откуда вы знаете? Неужели вы думаете, она бы стала вам об этом рассказывать?
Макс остолбенел. Пер повернулся и пошел прочь. За спиной он услышал, как Макс прошипел: «С- сука!», но оборачиваться не стал. Он привык к такой реакции. Никому не хотелось думать, что модели Джерри — такие же люди, как и они сами.
Но соседское согласие было нарушено. Нет мира под оливами.
Слово застряло у него в голове. Он занимался праздничным обедом.
Джерри, Пер и Йеспер с Ниллой — три поколения будут вместе праздновать Пасху. На веранде посидеть не получится — слишком холодно. Поэтому он накрыл стол в гостиной, за столом, рядом с которым стоял изукрашенный резьбой деревянный сундук Эрнста. Он расставлял тарелки и косился на троллей, которые, улыбаясь, удирали в свою нору. Чему они, собственно, улыбаются? И почему принцесса плачет? Неужели рыцарь опоздал и не успел защитить ее честь?
— Пелле, — услышал он за спиной.
Отец неслышно вошел в комнату.
— Скоро будем есть, Джерри. Садись… пасхальные яйца… ты же любишь пасхальные яйца, Джерри?
Джерри покивал головой и уселся за стол.
— Сколько захочешь, столько и съешь, — сказал Пер, расставляя тарелки. Тут ему в голову пришла мысль. — И чтобы никаких журналов за столом, понял? — Он повернулся и пошел за детьми.
За обедом Джерри все время молчал. Близнецы тоже были не особенно разговорчивы. Ели пасхальные яйца, но мысли их были где-то далеко.
— Гулять ходили? — спросил Пер.
Нилла медленно кивнула. Она была очень бледна.
— Мы ходили в каменоломню, — сказала она очень тихо. — Йеспер нашел скелет.
Йеспер засмеялся:
— Какой там скелет? Одну косточку… мне кажется, это палец.
— Палец? — Пер уставился на сына. — Человеческий палец?
— Думаю, да.
— Где ты его нашел?
— В куче камней. Он лежит у меня в комнате.
— Потом посмотрим. Наверняка какое-то животное. — Он расколупал яйцо. — Но вообще не стоит носить кости в дом. Там могут быть бактерии и…
Но Йеспер его не слушал. Он уставился на что-то за спиной Пера, и в глазах его мелькнул ужас.
— Папа! — завопил он. — Нилла!..
Пер обернулся и увидел, что яйцо выпало у Ниллы из рук, голова упала на грудь и она сильно наклонилась в сторону — вот-вот упадет.
На столе перед ней были пятна крови.
— Нилла! — Пер еле успел подхватить дочь.
Она смотрела на него из-под полуопущенных век.
— Что? — спросила она странным, без обертонов, голосом, как говорят во сне. — Мне надо…
Она замолчала и бессильно обвисла у него на руках. Пер обхватил ее и прижал к себе.
— Все сейчас пройдет, — в отчаянии машинально шептал он. — Не волнуйся, девочка… сейчас все пройдет…
Но он понимал, что случилось что-то очень серьезное. Лицо Ниллы внезапно покраснело, и Пер почувствовал, что по руке его течет что-то теплое. У Ниллы пошла горлом кровь. Она потеряла сознание.
Джерри сидел с яйцом в руке, тупо уставившись на кровяные пятна на скатерти. Йеспер вскочил и, не сходя с места, смотрел на сестру расширенными от страха глазами.
Пер отнес Ниллу на диван и осторожно уложил. Она закашлялась и открыла глаза.
— Мне очень холодно, — прошептала Нилла.
Пер вспомнил слова доктора — новый препарат очень действенен, но иммунитет ослабляется, организм легко подвержен инфекциям и еще что-то…
Он, стараясь выглядеть уверенным, посмотрел на Йеспера.
— С Ниллой все будет в порядке, — сказал он, — но я должен опять отвезти ее в больницу. Сможешь побыть с дедом?
Йеспер кивнул.
— И позвони матери…
Больница была почти совершенно пуста. В пасхальный вечер люди были только в приемном покое. Ниллу положили на каталку и увезли куда-то по коридору. Перу оставалось только пройти в ее отделение и ждать.
Пер сел на стул в коридоре. Он привык ждать. Он ждал. Он ждал, и ждал, и ждал…
Прошло больше часа. Открылась дверь, и появилась Марика со своим Георгом. Георг выглядел точно
