каменоломню, а она сама оттащила кресло-каталку с братом к эльфовой мельнице. Вендела хватает тетю за руку.
— Мы должны вернуться за ним, — умоляюще сипит она. Голос совершенно сел от холода. — Пошли скорее…
Дядя с тетей следуют за ней. Каким-то, ей самой непонятным образом теперь она точно знает, куда идти. Они идут мимо серебрящихся в лунном свете озер. Заросли можжевельника на фоне темного неба кажутся совершенно черными, контуры их резки и угрожающи…
Поздно. Яна-Эрика нет. Она украдкой проверяет углубление в камне — серебряная цепочка исчезла.
Осталось только утонувшее по ступицу в грязи кресло-каталка.
Они кричат некоторое время: «Ян-Эрик! Ян-Эрик!», но ответа нет. Таинственное, тревожное молчание.
— Что мы можем сделать? — говорит Свен. — Пошли домой.
Венделу охватывает паника, но она уже не в силах протестовать.
Они катят с собой пустую каталку и ставят ее в дальнем углу сада, у сарая с инструментами. Вендела сидит в кухне, ей кажется, что и в доме очень холодно.
Медленно, двойными ударами, тикают часы на стене.
Тяжелые шаги на крыльце — пришел отец. Он выглядит очень усталым, молча снимает кепку и смотрит, ни слова не говоря, на сестру и зятя.
Первой молчание нарушает Вендела:
— Папа… где Ян-Эрик? Ты его видел?
— Ян-Эрик? — переспрашивает отец, как будто в первый раз слышит это имя. — Ян-Эрик? Яна-Эрика нет.
— А где он? Где?
Генри молчит.
— Он что, пошел на станцию? — спрашивает Маргит.
Генри избегает смотреть на Венделу, он смотрит в пол и кивает:
— Да… сел на поезд. В Боргхольм, а дальше на континент.
— Ты хочешь сказать, он сбежал?
— Да… и я не мог его удержать. Ему все-таки семнадцать.
Генри молчит, по-прежнему не поднимая глаз, потом спрашивает:
— Ну что? Едем в Кальмар?
Никто не отвечает. Все думают о конечной цели его путешествия. Тюрьма.
Генри идет в свою комнату и через несколько мгновений возвращается с большим баулом.
— Что ж… Надо запирать дом, — вздыхает Маргит.
Вендела тоже идет к себе — ей особенно нечего собирать, но две сумки все же набрались.
Внезапно тишину прорезает возмущенный крик Маргит:
— Их нет! Здесь пусто!
Вендела возвращается в кухню и видит на столе шкатулку матери. Лицо у Маргит совершенно белое от возмущения.
— Ян-Эрик украл все украшения своей покойной матери… Ты видела, когда он их брал, Вендела?
Вендела молча качает головой.
— Надо было их запереть, — огорченно говорит отец.
Он смотрит ничего не выражающим взглядом на Венделу. Она опускает глаза и почти бегом возвращается в свою комнату.
Она знает, что Ян-Эрик никаких украшений не брал, и она не верит, что он куда-то уехал. Это она его бросила, а не он ее.
Он сидел и ждал, пока не понял, что она не придет. А потом поднялся и пошел — неизвестно куда.
К эльфам. Больше некуда. Он ушел в тот мир, где всегда светит солнце.
Через час они приезжают в Кальмар. Генри просит остановить машину у ворот тюрьмы, берет свой баул и выходит.
— Спасибо, что подбросили, — мрачно усмехается он.
Поднимает воротник и, не сказав Венделе ни слова, уходит. Вендела видит, как отец подходит к дежурному у ворот, и ждет, когда он оглянется.
Он так и не оглянулся.
Время идет быстро… Ян-Эрик, конечно, не появился на станции, где его ждали два санитара. Его объявили в розыск, но никто не стал особенно разыскивать слабоумного беглеца. Его так и не нашли — словно в воду канул.
Время идет… хутор продали в тот же год.
Идет время… Вендела ни разу не пришла в тюрьму повидаться с отцом.
Когда через восемь месяцев он выходит на свободу, это сломленный человек. Он так и не вернулся на Эланд. Работает разнорабочим в Боргхольме, снимает какой-то угол без кухни и еле сводит концы с концами.
Венделу уже не тянет на Эланд. Она живет совершенно новой жизнью. У Маргит и Свена своих детей нет, они очень любят Венделу и никогда не заговаривают про эльфов. Дети в ее новой школе скоро забывают, что она чужая, с Эланда, и уже не дразнятся. Хлевом от нее уже не пахнет.
Время идет, и все понемногу встает на свои места.
У нее новые платья, красный велосипед и проигрыватель.
Она растет, кончает гимназию, знакомится с добрым парнем, владельцем ресторана. У них рождается дочь.
Память об Эланде блекнет с каждым годом, и Вендела почти никогда не навещает отца, а когда приезжает, им не о чем говорить. Его крошечная комната заставлена пустыми бутылками, и взгляд у него погасший. После смерти Генри в конце шестидесятых у нее никого не осталось на острове — только несколько могил на кладбище. В ее комнате стоят несколько оставшихся от отца красиво отшлифованных каменных подсвечников и пустая шкатулка из-под украшений.
И только когда ей исполнилось сорок, когда она разошлась с Мартином и вышла замуж за Макса Ларссона, она начала вспоминать свое детство — и ее потянуло назад на остров.
И с каждым годом все сильнее тянуло ее последовать за своим братом. В королевство эльфов.
61
Герлоф добрался до последней тетради дневников, ему осталось всего четыре с половиной страницы.
Дневник заканчивался весной 1958 года, и в конце почерк Эллы заметно изменился — стал нервным и неровным. Герлоф долго сомневался, стоит ли читать. Но в конце концов надел очки.
Сегодня 21 апреля 1958 года. Даже не знаю, с чего начать. Такие грустные события, а Герлофа нет дома. Позавчера ушел в Стокгольм на своей барже, должен был вернуться сегодня, но вчера вечером позвонил, говорит, застряли у причала в Стокгольме. Прямо у ратуши. Штормовой ветер чуть не по всему побережью, а здесь тихо, только облачно и холодно, обогреватели не выключаю.
Девочки поехали на велосипедах в Боргхольм — сегодня кино в Народном доме. Многие туда поехали, так что я почти одна в деревне.
Солнце уже заходило, я сидела дома и шила, как вдруг слышу какие-то звуки на веранде. Словно
