«Здесь и сейчас» не один день хорошей работы. Портье сразу сообщил, что ей несколько раз звонил Жан- Клод. С громко бьющимся сердцем Иви села на кровать. Три звонка за два часа. Он скучал или узнал о записке, которую она оставила мадам Арду? Был ли он полон романтического чувства к Иви Форчун или готов выдворить из страны назойливую американскую журналистку? Что делать? Звонить самой или ждать его очередного звонка?..
Звонок телефона показался ей оглушительным. Сжав зубы, Иви сняла трубку.
— Мадемуазель Форчун? — Знакомый голос секретарши, и Иви теперь почти не сомневалась, что он в ярости. «Я не хочу разговаривать с этой женщиной! — кричало все у нее внутри. — Я хочу говорить только с ним. Я люблю его». — Соединяю вас с месье Шамо.
Иви затаила дыхание. У нее дрожали руки. Раздался щелчок, а потом она услышала нежный голос Жан-Клода:
— Иви, доброе утро. Ты, оказывается, рано встаешь.
— Наверное, это мой последний день в Париже, так что я решила немного погулять по городу.
— Когда ты уезжаешь? — спросил он после паузы.
— Я еще не говорила с редакций — она начинает работать в три по парижскому времени. Но, я думаю, мне прикажут немедленно возвращаться, ведь интервью закончено.
— Только не сегодня!
— Не знаю. Мне надо поговорить с Ирмой.
— Я хочу тебя видеть.
— Я тоже, — вздохнула Иви.
— Я могу пораньше уйти с работы. Встретимся в четыре?
— Я… Это так мило.
— Мне грустно без тебя.
— Жан-Клод… Я тоже скучаю.
— Куда бы ты хотела пойти?
— Подняться на Эйфелеву башню. — Ей даже не надо было думать над ответом.
— Да ты хорошая туристка! — рассмеялся он.
— Я там еще не была, а мне хотелось бы подняться и посмотреть на город сверху.
— Мы сделаем это, а потом пообедаем.
— К четырем я буду готова.
Она повесила трубку, дрожа от счастья. Он думал о ней, скучал. У нее еще оставалась надежда.
После легкого ланча Иви вернулась в номер и в очередной раз просмотрела свои записи. Она хотела хорошенько подготовиться к спору с Ирмой, спору, который она должна была выиграть, чтобы остаться еще на пару дней в Париже. Вдруг мадам Арду все-таки решится, а когда она позвонит, Иви уже будет в Нью- Йорке. «Здесь и сейчас» никогда не оплатит ей второй поездки. Она перечитала вырезки и интервью, отметила важные места, составила список вопросов, которые остались без ответа. Потом она закрыла глаза и представила Жан-Клода. Именно в это мгновение зазвонил телефон. Было ровно три. Билл сразу соединил ее с Ирмой.
— Ты взяла интервью? — немедленно захотела узнать та.
— И да и нет.
— Но ты виделась с этой Арду?
— Да. Я была у нее дома, хотя так и не узнала ее адреса. Они очень тщательно оберегают свои секреты. Мы целый день разговаривали. Это было очень интересно, хотя…
— Хотя что?
— Она что-то скрывает.
— Откуда ты знаешь?
— Я заметила кое-что на фотографиях. Когда ее похитили, она была одета в серебряное шелковое платье, расшитое жемчугом, а когда вернулась домой, то на ногах у нее были обычные туфли на низком каблуке.
— Хм. Звучит подозрительно. А что она говорит?
— Мне пришло это в голову уже после интервью. Я написала ей записку и надеюсь, что она позвонит мне.
— И она еще не позвонила?
— Нет.
— Думаю, тебе пора возвращаться домой.
— Но она была ужасно расстроена, когда мы прощались. Она плакала. Может быть, она плохо себя чувствует и ей еще не передали мою записку. Позвольте мне остаться еще на пару дней, и мы посмотрим, чем это кончится.
— Но ведь это может кончиться ничем. Твой номер немало стоит, а счета из ресторанов просто огромны.
— Ирма, но это может быть величайшей статьей, которая когда-либо публиковалась в «Здесь и сейчас».
— А может быть и ничем, милая. Очень дорогим ничем. Если ты так уверена, то почему бы тебе просто не позвонить ей?
— Потому что у меня нет ее номера. Я не знаю, где она живет. К ней можно попасть только через поверенного.
— Шарбе?
— Нет, нового — месье Шамо. — Иви надеялась, что голос не выдал ее чувств. — Он не хотел этого интервью, я с трудом добилась встречи. Я все объясню вам, когда вернусь.
— Думаю, тебе пора возвращаться домой, — произнесла Ирма после долгой паузы.
— Когда? — тихо спросила Иви.
— Завтра. Первым же утренним самолетом.
Она попрощалась и переключила линию на телефон Билла. Иви была в отчаянии, слезы текли у нее по щекам. Она никогда больше не увидит Жан-Клода, статья, возможно, не будет опубликована, а если мадам Арду все-таки позвонит, Иви уже будет лететь в Нью-Йорк. Что она могла сделать? Она работала у Ирмы, и Ирма вынесла приговор.
— Я слышал, что ты возвращаешься, — начал Билл, и тут Иви по-настоящему заплакала.
— Ой, Билл, мне так надо остаться. Возвращаться домой завтра — ошибка. Статья — ничто без ответа на вопросы, мне необходимо еще раз увидеть мадам Арду. Уверена, что я смогу ее убедить…
— Эй, Иви, а нет ли там мужчины…
— Ну…
— Я так и понял, а Ирма хочет все испортить.
— Но она ничего не знает, она просто считает, что задание выполнено, а мне кажется, что работа только начинается.
— Не уходи далеко.
— Что?
— Будь у телефона. Через несколько минут я перезвоню.
До встречи с Жан-Клодом оставалось всего сорок пять минут, и Иви хотела быть готовой вовремя. Она занималась туалетом, когда телефон снова зазвонил.
— Иви? Доброе утро. Это Клайтон, издатель «Здесь и сейчас».
— Доброе утро, мистер Клайтон. Как хорошо, что вы позвонили.
— Так что там происходит — ты возвращаешься домой или нет?
Иви глубоко вздохнула — Билл Морган сделал невозможное. Она быстро описала мистеру Клайтону ситуацию, рассказала о том, как прошло интервью и что она написала в записке.
— Будничные туфли и вечернее платье?.. Ха, думаю, что ты обнаружила кое-что интересное. Это надо раскопать.
— Вы имеете в виду, что я могу остаться?
— Но в Нью-Йорке ты уже ничего не сможешь сделать, правда? Как Ирма этого не понимает? С какой стати я должен всем объяснить, почему крутится Земля?
