– Слышь, Пастух! Ты здесь не распоряжайся, ясно? Меня наняли перевезти вас, ну так я это и делаю, и будь спокоен – доставлю всех в целости и сохранности, если вы не будете глупить. А эти свои штучки оставь при себе. Мне они без надобности. Раз я сказал, что пойдем под сеткой вдоль берега, значит, так безопаснее.
– Ерунда! Надо полным ходом двигать подальше от Стигии! – выкрикнул кто-то из каторжан.
– Парни с тобой не согласны, как видишь, – толстяк, ухмыльнувшись, развел руками. – А их тут малость побольше, чем у тебя матросов; понимаешь, к чему я клоню?
Несогласные парни и впрямь выглядели внушительно: такого количества злобных рож, собранных в одном месте, мне еще не доводилось видеть. Разнообразное оружие торчало во все стороны. Шкипер вдруг хитровато усмехнулся.
– Хилое у тебя войско, Пастух! А давай так: трое лучших твоих парней против одного моего. Уложат его – так и быть, сделаем по-твоему. Нет – вы больше рта не раскроете и будете делать все, как я скажу. Ну что, согласен?
Секунду-другую окружающие осознавали услышанное, а затем в толпе разбойников поднялся веселый гам.
– Давай сюда своего задохлика! Я порву его пополам!
– Нет, нет, умоляю, дайте его мне! Обожаю нежных матросиков! – изгалялись экс-каторжане.
Толстый фрог помешкал немного. Этот покрытый шрамами уголовный авторитет наверняка обладал неплохой интуицией, раз уж ухитрился дожить до своего возраста. Он чуял подвох, но отказаться от предложения шкипера значило сейчас пойти против своей же стаи, а ведь он только что говорил от их имени.
– Идет, по рукам! – наконец решился толстяк. Жердь тут же подскочил к нему.
– Давай я, босс!
Толстяк остановил его движением руки. Ну правильно, надо поглядеть, кого выставит шкип: вдруг у них в трюме дрыхнет какой-нибудь амбал метров двух ростом… Я забрался на верхний ящик со взрывчаткой, чтобы лучше видеть. Тыгуа последовал моему примеру.
– Эх, сейчас бы что угодно отдал за те штучки, что продают в синематографе! – шепнул он мне. – Как их там, выскочило из головы…
– Попкорн?
– Ага, точно, он самый.
Меж тем экс-каторжане споро расчистили место для схватки. Лучи встающего солнца, проникая сквозь маскировку, отбрасывали на палубу пятнистую тень. Шкипер о чем-то пошептался с одним из матросов, и тот исчез в недрах пиасса. Ждать пришлось довольно долго. Вскоре из толпы начали раздаваться нетерпеливые выкрики – и тут на импровизированной арене появился выставленный шкипером боец. Увидев его, я невольно вздрогнул.
Описание Алисы Грей оказалось весьма точным, так что я узнал эту фигуру сразу. Серое одеяние бойца было сшито из множества длинных матерчатых лент, и такие же ленты свешивались с широких полей его шляпы. Матрос, приведший бойца, отступил назад. Фрог в сером стоял неподвижно, словно статуя; лица было не разглядеть. Экс-каторжане тут же обрушили на него шквал насмешек. Пастух бросил что-то своему длинному телохранителю. Тот ввинтился в толпу – и спустя короткое время к импровизированному рингу протолкался один из бунтовщиков. Был он не слишком высок, но чрезвычайно широкоплеч. Потертая черная роба обтягивала увитое веревками жил тело. Слегка присев и расставив руки в стороны, он двинулся навстречу серому.
– Борец, не «ударник», – бросил мне Тыгуа, кивнув на каторжанина. – А вот другой…
Фрог в сером словно взорвался – со стороны это выглядело именно так. Матерчатые ленты вдруг брызнули разом во всех направлениях – а темная фигура пришла в движение, запорхав вокруг своего противника, словно мотылек возле свечного пламени. Все закончилось очень быстро: экс-каторжанин нелепо взмахнул руками – и рухнул на палубу, заливая доски кровью из разбитого носа. Серый все с той же неуловимой быстротой отскочил от поверженного противника и вновь замер, неподвижный, как статуя. Я бросил взгляд на учителя, ожидая его комментариев, но Тыгуа молчал, сосредоточенно разглядывая загадочного бойца.
– Первый раунд – победа за моим фрогом! – зычно провозгласил шкипер. – Давай, кто там у тебя следующий?
Я заметил, что желающих потягаться силами со ставленником речников заметно поубавилось. Жилистого отливали водой. Он слабо стонал и пребывал, по-видимому, в нокдауне. Жердь нервно облизнул губы. Толстый поманил его пальцем и принялся что-то объяснять на ухо. Наконец тот кивнул и шагнул в круг, на ходу снимая куртку. Серый по-прежнему оставался недвижим. Длинный телохранитель скомкал робу и сделал было движение, словно собираясь отшвырнуть в сторону, но вместо этого кинул ее в голову противнику, одновременно змеиным движением бросившись ему в ноги. Хитрость удалась. Почти. За миг… Нет, за четверть мига до того, как цепкие пальцы длинного коснулись ног странного бойца, тот подпрыгнул. Он даже не согнул коленей, по крайней мере, я этого не заметил: просто вдруг подлетел в воздух, словно на батуте – и с громким хрустом приземлился на ухватившие пустоту руки Жерди.
Тот заорал. Это был долгий, пронзительный, идущий из глубины души вопль. Я невольно скривился, представив себе, каково сейчас этому типу. Сломанные пальцы – не шутка. Боль поглотила все его внимание – а боец в сером отступил на два шага в сторону и вновь застыл.
– Ну что, есть еще желающие? – с хитринкой прищурившись, спросил шкипер. Экс-каторжане вполголоса переговаривались, хмуро зыркая на неподвижную фигуру в сером. Становиться калекой никому, похоже, не хотелось. Толстый уголовник, повернувшись, о чем-то тихо, но яростно спорил с одним из своих товарищей.
– Стало быть, нет желающих? – шкипер обвел взглядом толпу. – В таком случае, победа присуждается моему…
– Ну-ка, погодь! – на ринг вдруг выскочил сущий коротышка. Тыгуа покачал головой.
– А знаешь, стыдно сказать – но лично я бы не рискнул, – шепнул он мне. – Этот парень фантастически быстрый и точный. Даже не представляю, что с таким делать.
– Узнаете, какая школа?
– В том и дело, что нет! – учитель раздосадованно щелкнул языком. – Если бы мне рассказали о чем-то подобном, я просто не поверил бы… – он осекся и внимательно на меня посмотрел. – Постой-ка, а ведь именно ты…
– После объясню, смотрите!
Коротышка приседал, подпрыгивал и делал выпады – оставаясь, впрочем, на безопасной дистанции от серого. Тот не шевелился. Наконец, видя, что противник никак не реагирует на его ужимки, ставленник бунтовщиков осторожно двинулся ему навстречу. Честно говоря, я не понимал, на что он рассчитывает: один только вид стонущих неподалеку жертв серого отбил бы охоту драться у любого нормального существа. Но коротышка, судя по всему, был типичным агрессивным психопатом; нормальностью тут и не пахло. Вдобавок кто-то из толпы вдруг кинул ему клинок. «Нечестно! Эй! Прекратить схватку!» – завопили матросы. Однако я заметил, что шкипера, похоже, не слишком волнует столь вопиющее нарушение правил: он лишь ухмыльнулся, жестом уняв самых возмущенных.
Нож, ловко пойманный коротышкой на лету, был вроде разделочного, но весьма впечатляющей длины – орудовать таким на кухне, пожалуй, не слишком удобно… Должно быть, его сперли на скотобойне: там этому монстру было самое место. Поигрывая темным, окислившимся лезвием, кровожадный карлик шел на сближение с бойцом шкипера. Стоило ему пересечь невидимую границу, как серый пришел в движение. Ленты метнулись к коротышке, словно атакующие змеи. Две из них обмотались вокруг клинка. Ставленник Пастуха рванул нож на себя; обрезок ткани упал к его ногам. Замелькали конечности. Все происходило так быстро, что глаз не успевал уследить за отдельными движениями. Пару раз мне даже показалось, что мелкому удалось пырнуть своего соперника, а потом они сплелись в один клубок, окруженный бешено пляшущими лентами – и из него спиной вперед, мелко семеня ногами, вылетел коротышка. Не останавливаясь, он достиг низенького борта пиасса – и с треском прорвав маскировочную сеть, рухнул в воду. Взлетел фонтан брызг. Толпа разом загомонила. Боец в сером вновь безучастно застыл, а я соскочил с ящиков и бросился к борту, якобы посмотреть, что сталось с мелким поединщиком. Это было наитием:
