месте, чем бы оно ни было, уголовники надеялись разжиться едой, одеждой и всякими необходимыми в хозяйстве мелочами вроде денег и водного транспорта. Все это предполагалось «взять» или «раздобыть». Я не сдержал ухмылки: парни, судя по всему, были неисправимыми оптимистами. Наверняка ведь полиция в близлежащих к Стигии городах уже предупреждена, по улицам и каналам дефилируют усиленные наряды, и любого бродягу без документов сходу бросят в кутузку – а там уже будут разбираться, кто он и что он.
Услышанное натолкнуло меня на некоторые мысли. Разумеется, появись эта теплая компашка в мало- мальски крупном городке, их тут же схватят, но я-то – совсем другое дело! Деньги и документы были у меня при себе, в непромокаемом нашейном кошельке, а потрепанный вид… Ну, в конце концов, за неопрятность у нас не сажают за решетку! Главное, что все бумаги в порядке. А вот есть ли в Тарратонке телеграф, это другой вопрос… Да ладно – почта-то в любом случае имеется! Я намеревался отправить послу сообщение, вкратце изложив факты и дав знать о своих дальнейших намерениях. Маленькая страховка – не слишком надежная, но лучше уж это, чем ничего. Грей – человек умный, он должен понять, что к чему.
Чем дольше я обдумывал такой вариант, тем более соблазнительным он мне представлялся. Здесь, на борту, находились ниточки целых двух моих дел, но как долго мы сможем тут оставаться? Пока что для шкипера и команды мы всего лишь беглецы, такие же как прочие экс-каторжане. Однако рано или поздно бунтовщики сойдут на берег, в этом я не сомневался – и вот тут-то начнутся сложности. С этими речниками, боюсь, наша сказочка не прокатит; в лучшем случае шкип просто велит вышвырнуть нас с пиасса – и все дела. Так почему бы не позаботиться обо всем заранее – скажем, нанять лодку и потихонечку следовать за «Рыбой», тем более мы знаем, что курс она держит на Синие Зеркала…
Вечером, в сумерках, мы наконец покинули трюм. На баке дымился аппетитным паром большой котел, его присутствие вызвало у экс-каторжан резкий всплеск энтузиазма. Воспользовавшись моментом, я отвел Тыгуа в сторонку и поделился своим планом.
– Хорошая идея, Эд! – одобрил он. – Просто отличная. Кстати сказать, телеграф в Тарратонке есть, да и мимо ты не проплывешь, ошибиться трудно – это довольно большой город, я там как-то бывал.
Что-то в его тоне показалось мне странным.
– Вы хотели сказать –
Он смотрел куда-то в сторону.
– Так будет лучше, Эд.
– Не понимаю! Что с вами такое?!
– Взрывчатка, – коротко бросил он. – Чертова взрывчатка. Ты просто не представляешь себе, что за силища сейчас свалена в двух шагах от нас. Не представляешь, каких дел она может натворить, попади не в те руки. Я не могу оставить ее вот так.
– Но… – я начал говорить и умолк на полуслове. Он уже все решил; спорить и убеждать было бесполезно. Я все же попытался:
– Вполне возможно, она именно в тех руках, в которых надо. Вы же сами говорили, команда пиасса, скорее всего, – какая-то спецура…
– Чья спецура? – перебил он меня. – Чья, а? Мы этого не знаем, Эд. Да к тому же я могу ошибаться. А ставки тут слишком высоки.
Я молча сунул руку под пиджак, отстегнул ремешки и, сняв кобуру с пистолетом, незаметно сунул ему. Оружие тут же исчезло из виду.
– Выше нос, Эд! – ухмыльнулся Тыгуа. – Все будет нормально.
– Хотел бы я разделять вашу уверенность…
Уже совсем стемнело, когда впереди показались огни. Вылезать из воды в порту мне не хотелось, уж лучше выбраться на сушу где-нибудь на окраине. Дождавшись момента, когда в нашу сторону никто не смотрел, я перевалился через борт и повис на руках. Надеюсь, всплеск выйдет не слишком громким.
– Удачи, парень! – прошептал Тыгуа.
– Вам тоже. Если запахнет жареным – сматывайтесь отсюда, и черт с ней, с этой взрывчаткой!
– Не беспокойся. В крайнем случае, я соображу дистанционный взрыватель – и разнесу тут все на молекулы.
Не могу сказать, что эти слова сильно меня утешили. Я разжал пальцы.
Посол Метрополии Сайлас Грей сидел в своем кабинете, бездумно глядя в окно. Снаружи гремел ливень. Собственно, по меркам Пацифиды, это был легкий дождик – здешние осадки порой сбивали с ног незадачливых прохожих и оставляли на их плечах синяки. Секундная стрелка настенных часов с громким тиканьем отсекала маленькие кусочки времени. Кусочки жизни.
За дверью послышались шаги. Кто-то деликатно постучал.
– Входите, Уго. Что у вас? – равнодушно спросил Грей: походку секретаря он мог отличить на слух. Была у того какая-то странная манера подволакивать ноги…
– Телеграмма, господин посол, – Уго Титтибонд мгновение помедлил. – От Монтескрипта.
Пару секунд Грей сидел неподвижно, потом вскочил и выхватил бланк из рук отшатнувшегося секретаря, впившись глазами в строчки. Послание было довольно большим. Грей перечитал его дважды. Когда он, наконец, оторвал взгляд от бумаги, Уго поразился произошедшей перемене. Раздавленный горем человек исчез; перед ним стоял прежний Грей – жесткий и решительный.
– Садитесь. Печатайте, – бросил Сайлас, стремительно расхаживая по кабинету. – Срочно. Конфиденциально. Немедленно после получения этой телеграммы возвращайтесь в столицу, используя самый быстроходный транспорт. Вопрос жизни и смерти. Вы должны быть здесь не позднее, чем…
Глава 13
Голова в львиной пасти
Самое ценное, что у нас есть, – наше время. Это единственная твердая валюта в лукавом, изменчивом мире, где мы, волей судьбы или чьей-то еще, отбываем жизненный срок. Короли и нищие, красавицы и дурнушки, величайшие и ничтожнейшие из смертных – мы все под завязку нагружены этой монетой, и платим, платим, платим… Платим столь щедро и столь бездумно, что осознавай это в полной мере – пожалуй, заработали бы бессонницу и язву желудка, ибо нет ничего досаднее для богача, чем наблюдать золотой ручеек, неумолимо покидающий его карманы. Но так уж устроено – мы ощущаем всю ценность безвозвратно покидающих нас мгновений лишь изредка…
Я сошел с борта курьерского воздушного корабля не в самом блестящем виде. Трехдневную щетину живописно дополняли измазанные подсохшим речным илом брюки и расползающийся по швам пиджак. Если прибавить к этому еще и спрятанный за пазухой не самого гуманного вида нож – образ темной и в высшей степени подозрительной личности получался вполне завершенным. На месте любого полицейского я немедленно арестовал бы меня до выяснения всех обстоятельств, невзирая на документы. Команда авизо была настроена примерно таким же образом – покидая судно, я спиной чувствовал любопытные взгляды: не выскочат ли из подкатившего прямо к сходням диномобиля стражи порядка, размахивая пистолетами, наручниками и ордером на арест. К немалому их разочарованию, ничего подобного не произошло. Воздухоплавателям довелось лишь узреть нескладную фигуру Уго Титтибонда – больше в дино никого не было.
– Ну, так кому и зачем я понадобился? Что за спешка? – поинтересовался я, устроившись на заднем сиденье: вдыхать пот Уго мне совсем не хотелось. Напрасный труд: его испарения успели пропитать весь салон. Первый раз вижу человека, который бы так сильно потел. Тренируется он, что ли?
Диномобиль вырулил со взлетного поля и покатил по проспекту, набирая скорость. Мне стало несколько неуютно: Уго гнал, как сумасшедший, а движение, надо сказать, в этот час было весьма оживленным. Мой водитель шипел сквозь зубы нечто грубое и нещадно сигналил. Казалось, еще немного – и от него повалит пар, как от вскипевшего чайника.
– У нас тут экстренная ситуация, – соизволил, наконец, ответить Титтибонд. – Необходимо ваше присутствие.
– Очень мило. Ну так, может, намекнете, в чем, собственно, дело, раз уж я здесь?
– Пусть лучше господин посол… А, ладно! Алису похитили!
– Что, опять?! – вырвалось у меня. – Но с ней же Эллори…
– На них напали. Телохранительница девочки сейчас в больнице, и неизвестно, выживет ли…
– Проклятье! Она в сознании? Нет, сперва вот что: были какие-то требования? Выкуп, отставка посла,
