обратно. Оба дощаника, один от Прончищева, другой от Ласиниуса, — повел в Якутск боцманмат Иван Григорьев.
Воспользовавшись благоприятным ветром, «Якутск» поставил все паруса и «августа 13 числа путь свой к западу возымел и шел морем.» [86]
Следуя на запад, уже 16 августа встретили плавучие льды. Кончались белые ночи, заметно приближалась зима, погода часто менялась, и в судовом журнале появились такие записи: «Ветер крепкий, временами бывает с нахождением шквала снега, мокрота с великою стужею». Часто видели со стороны севера и северо-запада стаи летящих к югу гусей, и отметили: «…потому признаем якобы острова или земля есть против той стороны». [87]
Шли вдоль берега без остановки, и 25 августа достигли устья реки Оленек. Здесь решили остановиться на зимовку, опасаясь плыть дальше из-за открывшейся в дубель-шлюпке течи.
Кроме того, уже в последних числах августа стояли «великие стужи и морозы», мокрый такелаж часто покрывался коркой льда, ставить паруса и управлять судном становилось все труднее.
Три дня на ялике делали промеры, чтобы найти фарватер входа в реку Оленек. Дельта реки оказалась довольно сложной. Множество островов и отмелей, вынесенных километров на двадцать к востоку, преграждали путь в реку. При этих поисках команда ялика обнаружила на правом берегу Оленека небольшое селение в несколько домов. [88] Близко от поселка нашли много выброшенного на берег плавника. Это утвердило решение стать здесь на зимовку, и 29 августа корабль пошел вверх по реке, направляясь к найденному селению.
Завидев подходившее судно, жители скрылись. Высадившимся на берег морякам удалось найти одного человека и привезти его на дубель-шлюпку. Он объяснил, что они «укрывались от опасения болезни оспы», но моряки предполагали, что жители скрывались, боясь «нападения или разорения». Учитывая это, Прончищев предпринял все для того, чтобы наладить хорошие отношения с жителями. «Должен был и ныне долженствую с ними поступать всякою ласкою и обнадеживать добротами, — писал Прончищев в своем рапорте Берингу, — через которое мое приласкание стали собираться в свои дома… и надеюся, что страха никакога ныне и впредь не возымеют». [89]
В этом селении проживало двенадцать семей русских промышленников, предки которых с давних времен поселились в Якутском крае и теперь даже не знали русского языка.
Первые дни отряд занимался подготовкой к зиме. Строили избы и амбары для хранения провианта, пороха и снаряжения. Заготавливали рыбу, ремонтировали судно и укрепляли его борта, опасаясь ледового сжатия.
Маленький поселок, расположенный у берегов Северного Ледовитого океана, с появлением моряков быстро приобрел известность. Как только его жители убедились в мирных намерениях вновь прибывших, сюда начали приезжать эвенки и якуты с верховьев Оленека и с далеких островов Ленской дельты.
Все хотели посмотреть и поговорить с моряками, обменяться товарами и пригласить к себе в гости. Один из приезжих рассказал Прончищеву о неизвестной руде на реке Анабаре и предложил показать место, где она находится.
Наступила зима. 20 сентября река Оленек стала. Лейтенант Прончищев и часть команды все еще продолжали жить на дубель-шлюпке, но в октябре начались большие морозы и все перебрались в две вновь выстроенные избы. Вскоре многие моряки впервые познакомились с полярной ночью и северным сиянием.
Вахтенный журнал продолжали вести и на берегу. 13 ноября записали:
…а солнце у нас сего числа невидимо понеже зашло под горизонт». [90]
Январь 1736 года порадовал путешественников устойчивой погодой. Прекратились туманы и метели. Ярко светила луна, и полярная ночь была тихой и ясной. Казалось, все спит, плотно укрытое толщей снега, все неподвижно и мертво. Но с моря часто слышался гул, подобный орудийному салюту. Это дробился и крошился лед при очередном сжатии.
Теперь они часто любовались непередаваемым зрелищем севера — полярными сияниями. Вот высоко в небе над застывшим ледяным простором возникает легкий луч. Он быстро растет и ширится, превращаясь в переливающееся всеми красками радуги полотнище. Так возникает чудесное явление — полярное сияние. Зрителю кажется, что от горизонта до зенита на небе развертываются огромные знамена, вытканные из света и золота, они движутся, как бы колеблемые ветром, опадают и снова распускаются.
Вокруг все спит, зачарованное морозом, только желтый дым, вертикально поднимающийся ввысь, свидетельствует о том, что и здесь есть люди, которые нарушили покой дикого севера, чтобы познать его тайны.
Вся жизнь команды отражалась в журнале, и 22 января 1736 года было отмечено: «…сего числа вышло из-под горизонта солнце и видимо у нас было». [91]
Много труда стоило уберечь судно от подвижек льдов и ледохода в устье Оленека, достигающем ширины 8 километров.
Часто приходилось объявлять аврал, шли разбивать лед около дубель-шлюпки, так как опасались, что он может повредить борта, хотя они были укреплены дополнительной временной обшивкой из бревен и досок.
В свободное от хозяйственных дел время Прончищев работал над составлением карты пройденного пути от Лены до Оленека, а Челюскин вычерчивал карту реки Лены по материалам проделанной им описи. Всю зиму и весну по установленному распорядку команда участвовала в подготовке к предстоящему плаванию. Ремонтировали дубель-шлюпку гялботы, делали дополнительные снасти, заготавливали рыбу выпаривали соль.
Во власти льдов
Приближалась весна. Снег уже был влажный и рыхлый. Заметно потемнел лед на реке, и 21 июня Оленек вскрылся.
Большинство моряков и солдат отряда хорошо перенесли полярную ночь и длительную первую зимовку в Арктике, но, как всегда в жизни путешественников, находящихся в суровых условиях, было много неожиданностей и непредвиденного. И в первую очередь они выпали на долю Прончищева. С весны у него появились признаки цинги. Сказалась однообразная пища. Много месяцев пришлось питаться сухарями и солониной, но Прончищев старался не придавать этому значения, надеясь, что молодой организм справится с болезнью и он сумеет выдержать все трудности предстоящего морского похода.
Как только река очистилась ото льда, «Якутск» поставил все паруса и с попутным ветром «…пошли в поход устьем реки Оленек». [92] Это было 3 августа 1736 года в первом часу пополудни.
«Якутск» довольно быстро продвигался на запад; уже в полдень 4 августа он находился на расстоянии 58 миль от устья реки Оленек. В половине восьмого вечера на северо-западе увидели Салкаев остров.
На следующий день отряд дошел до устья реки Анабары. Геодезист Чекин с командой в пять человек на малом ялботе направился вверх по реке «…для описания и осмотра руды, которая объявлена здешними обывателями.» [93]
Одновременно Прончищев послал трех человек искать руду на анабарском побережье. Дожидаясь их возвращения, делали промеры и опись района устья Анабары. Произведенные в этом районе гидрологические наблюдения позволили записать в журнал: «С начала 1-го часа пополудни бывает прибавление воды морской в реке Анабаре и бывает прибылая вода с моря от 1-го часа пополудни даже до 7 часа пополудни, а в 7 часов пополудни убывает и до полночи до 12 часов и також образом бывает и с полуночи 1-го часа и так обращаетца в сутки по два раза». [94]
12 августа все прибыли и привезли образцы руды, «Якутск» снялся с якоря и продолжал свой путь на
