прекратился и явилась возможность управлять судном.
С наступлением холодов все снасти судна обмерзли. Изможденный экипаж выбивался из последних сил, еле справляясь с обледенелыми парусами.
28 августа «Якутск» подошел к устью реки Оленек, где и остановились, так как ранее обследованная протока обмелела. Необходимо было искать новый фарватер.
Теперь экспедиция находилась в широте 73°13′, в 24 милях от старого места зимовки.
Состояние здоровья Прончищева ухудшалось с каждым часом. Все суставы распухли, появилась сильная боль в позвоночнике. Несмотря на это, никто не слышал ни слова жалобы из уст начальника отряда, надежда на выздоровление не покидала его.
Жена его Мария как могла старалась облегчить страдания. больного. Эта смелая женщина, не желая расставаться с мужем, пошла с ним в трудную морскую экспедицию. Ей пришлось преодолеть немало административных препятствий, прежде чем попасть в отряд экспедиции. Судно было военное и женщинам не дозволялось на нем оставаться. Но никто не смог противостоять настойчивой просьбе этой необыкновенной женщины. И она осталась на судне, пережила тяжелый год, год трудных морских походов и нелегкой зимовки на берегу Северного Ледовитого океана.
И вот теперь перед ней был умирающий муж. Силы ее самой были тоже подорваны. Спустя сто шестьдесят лет в одной из книг о крайнем севере отметят подвиг Марии Прончищевой такими словами:
В летописях арктических путешественников мы не встречаем подобного примера женской самоотверженности и любви». [120]
В половине третьего часа дня Прончищев с помощью сопровождающих его моряков И жены сошел с судна в ялбот и поехал на берег, надеясь найти там местных жителей, которые могли бы обеспечить свежей пищей, так необходимой для него, и временно приютить в теплом жилище.
В это время «Якутск» продолжал искать фарватер входа в устье реки. На следующий день в 11 часов вечера прибыл Прончищев. Поездка оказалась безрезультатной и заметно ухудшила его состояние.
Всю ночь вымеривали фарватер, спеша скорей добраться до места и тем помочь своему командиру, но утром 30 августа 1736 года пришлось записать в судовой журнал: «Высходе восьмого часа пополудни бывший наш командир дубель-шлюпки «Якутск» сего числа божию волею умре, а подле себя оной лейтенант Прончищев никому команду не поручил токмо по регламенту и по старшенству взял команду штурман Семен Челюскин». [121]
Изнуренная длительным походом, постоянным холодом и непосильным трудом, команда экспедиции выбивалась из сил.
Челюскину, вступившему в командование судном, удалось войти в реку лишь 2 сентября. Всю ночь с большой осторожностью, так как попадались мели, часто дул противный юго-восточный ветер и уже шел осенний лед, «Якутск» продвигался вверх по реке Оленек, то на веслах, то на парусах.
Наконец в полдень 3 сентября достигли места своей прежней зимовки и стали на якорь.
6 сентября в 3 часа пополудни с воинскими почестями команда похоронила своего командира лейтенанта Прончищева, «…и притом погребении были унтер-офицеры все и солдаты. Были в ружье и амуниции двадцать четыре человека и при погребении была пальбатри раза». [122]
Первая путешественница Севера Мария Прончищева, делившая с мужем всю тяжесть походов, после такого душевного потрясения и страшного физического переутомления тяжело заболела и 12 сентября 1736 года скончалась. [123]
Ее похоронили рядом с мужем, которого она пережила всего на двенадцать дней. Так трагически закончился подвиг Прончищевых — первых исследователей Таймыра. [124]
Все, кто бывал впоследствии на. Таймыре, считали своим долгом посетить могилу, расположенную на южной окраине селения Усть-Оленекское у начала мыса Тумуя, где на перекладине деревянного креста в 1893 году Эдуард Толь сделал надпись — «Герою и героине Прончищевым».
Отряд, возглавляемый Василием Васильевичем Прончищевым, нанес на карту и произвел обследование прибрежной: полосы восточных берегов Таймырской земли и достиг высоких широт в труднодоступном районе Полярного бассейна. Только спустя сто сорок два года прошло по этим широтам первое судно— пароход «Вега».
В наше время установлено, что отряд Прончищева по причине неточности навигационных инструментов определял широту с занижением примерно до 20–25 минут.
После определения широты 77°29′ «Якутск» некоторое время продолжал лавировать в тумане при пасмурной погоде в направлении северо-запада, северо-востока, продвигаясь все далее к северу, и затем повернул на обратный курс, к юго-востоку. Кроме этого, измеряя глубину в тех местах лотлинем в 120 саженей, что равняется 219 метрам, дна не обнаружили, а такие глубины к востоку от мыса Челюскин имеются только севернее широты 77°35′. Все это дает основание считать, что Прончищев достиг широты примерно 77°50′, а не 77°29′, как определено в плавании, то есть экспедиция находилась северней мыса Челюскин, находящегося на широте 77°43′.
«Начатое свершиться должно»
По прибытии в устье Оленека; команда «Якутска» спешно начала готовиться ко второй арктической зимовке. Штурман Челюскин, принявший после Прончищева команду, совместно с геодезистом Чекиным обрабатывали картографический материал и составляли отчет работы экспедиции за. 1736 год, подготавливая все это для представления в Адмиралтейств-коллегию.
24 сентября солдат Дмитрий Коновалов по первому снегу, на одной нарте собак спешно повез в Якутск для Беринга: рапорт Челюскина о плавании отряда в 1736 году, где сообща- лось о смерти Прончищева.
Несколько слов о езде на собаках, так как впереди таких поездок будет немало. За несколько дней до намечаемой поездки-собак собирают и держат на привязи, чтобы возникло у них. нетерпеливое желание побегать, хотя бы для этого и пришлось тащить нарту. Нарту, на которой помещается два человека, запас рыбы для корма собак на несколько дней и еще пуда три багажа свободно тащит дюжина собак. Комплект в 10–14 собак называется нартою собак. Запрягаются собаки попарно, одна пара за другую. В первой паре бегут передовые собаки.
Кормят собак почти исключительно рыбой, главным образом, селедкой. Неудобство езды на собаках на далекие расстояния заключается в том, что невозможно взять с собою корм недостаточно большой срок.
У местных жителей маленького поселка, где разместился экипаж «Якутска», оставалось собак только на три нарты и Челюскин дал команду готовить их к дальней поездке, обещая возвратить собак, как только доедет до Лены.
Когда закончили работу над картой, Челюскин оставил вместо, себя боцманмата Медведева и 14 декабря 1736 года выехал вместе с Чекиным, канониром Михаилом Докшиным. и солдатом Иваном Малкиным в Якутск для следования затем в Петербург. С собой он вез материалы итогов работ экспедиции.
Рапорт Челюскина, отправленный 20 августа 1737 года начальнику экспедиции, дает возможность узнать многие, подробности этого нелегкого перехода. [125] Пробыв в пути тридцать пять дней и проехав более пятисот верст, группа Челюскина — достигла поселка Сектях, стоявшего на Лене. Здесь надеялись получить подводы для дальнейшего следования, но когда обратились к местному начальнику — сборщику податей Тарлыкову, последний заявил, что собак у Него нет, а между тем, отметил Челюскин, «у него Тарлыкова было с ним собак нарт с двенадцать».
Пришлось им до лета жить в этом селении. Но 22 января Челюскину удалось отправить солдата Ивана Малкина в Якутск с рапортом начальнику экспедиции капитан-командору В. Берингу, где сообщалось о вынужденной остановке и «презрении указа» Тарлыковым. Одновременно Челюскин ставил Беринга в известность, что, согласно пятому параграфу инструкции «надлежит ехать в Петербурга подлинным
