отмечалось, – руководитель навигационной службы тоже подготовился.
– То есть вы хотите сказать, что нам отсюда абсолютно некуда податься? – императрица выглядит озадаченной. Для нее это новость. Конечно, нельзя же знать абсолютно все.
– Если речь идет о том, чтобы перевезти империю отсюда в какое-то определенное место, то указать таковое невозможно. Есть одиннадцать безлюдных планет, которые необходимо исследовать, прежде чем пытаться в срочном порядке их осваивать. И есть восемь слабонаселенных, которые мы можем, например, оккупировать. Или присоединиться к ним, а потом перевезти туда людей и оборудование, хотя это уже внешнеполитический вопрос. Со своей стороны, могу утверждать только то, что там достаточно места и природных ресурсов для еще нескольких миллиардов человек.
Вир тихонько сидит в уголке и слушает. А ведь действительно, вот так сразу всей империей сорваться с одного места и переехать на другое – это с бухты-барахты не получится. Тут нужно крепко напрячь извилины.
Собственно, кроме того, что задача непрерывного слежения за состоянием Трана была немедленно поставлена перед флотом, императрица распорядилась запустить еще и слушок о возможной нестабильности этой звезды. Причем в среде богемы и в высших финансовых кругах. Места на рейсовые звездолеты, уходящие к соседним космическим империям, федерациям и прочим образованиям, а также на независимые планеты, находящиеся поодаль, раскупили на несколько месяцев вперед. Естественно, началось и перечисление состояний на банковские счета, размещенные в местах, куда направилась элита, а транспортные компании добавили предложений о перевозке на всех направлениях, которые столь стремительно обрели популярность.
Вир не особенно интересовался, зачем было организовывать эту тихую панику. Его служба в должности главнокомандующего наполнилась смыслом. Сначала пришлось организовать ежесуточные полеты эсминцев и эскортов в зону звезды, состояние которой было признано угрожающим. Снятие спектров излучения во всех диапазонах, немедленная доставка данных астрофизикам и, главное, тревога за каждый экипаж – ведь если взрыв начался, корабль может выйти там, где от него гарантированно ничего не останется. Поэтому некоторое время, пока все детали этой бесконечной операции не были отлажены, приходилось вникать буквально во все.
Потом разведчики с экипажами были выведены из зоны риска и заменены аппаратами с автоматическим управлением. Те же эсминцы и эскорты, но без людей. Просто системы автоматики на них, скажем так, прошли соответствующую подготовку. Убедившись, что момент катастрофы они не пропустят, и разместив вдали от зоны, подвергающейся первоочередной угрозе, станции непрерывного слежения, Вир вернулся к супруге.
За пару недель, что он отсутствовал, в империи произошли некоторые изменения. Орбитальные заводы в обитаемых системах получили крупные заказы на корпуса межзвездных транспортов и активно нанимали новых работников. Также о наборе учащихся объявили технические учебные заведения – от инженерных факультетов вузов до курсов наладчиков самых разных заводов и фабрик. Менеджеры верхнего и среднего звена почему-то бузили в городах при единодушном одобрении СМИ, но полиция им не мешала, резко увеличив активность в угнетении деятельности криминальных группировок. В результате под ногами на улицах городов шуршали листовки с гневными воззваниями, но ни разбитых витрин, ни даже опрокинутых урн Вир не приметил, пока шел от станции подземки к официальной столичной резиденции – императорскому дворцу.
Супругу он отыскал в прелестном саду, где заблудился бы, если бы его не проводил секретарь. Раомина заметно постарела, как будто годы, которые раньше не торопились отложить свой отпечаток не ее облике, вдруг все разом рассчитались по порядку номеров, осмыслили весомость полученного значения и навалились на любимую женщину.
Глава 21
Недальняя дорога
Обнялись. Постояли молча. Умная и сильная женщина тем не менее испытывает потребность в простой тактильной поддержке. Ей нужен верный друг, защитник и, Вир смеет надеяться, опора.
– Переехала в официальную резиденцию, – он даже не спросил, просто произнес первые пришедшие на ум слова, чтобы услышать ее голос.
– Да. Время игр закончилось, – в ее ответе тоже нет эмоций. Простая повествовательная интонация.
– Как я понял из новостей, крупные финансисты выводят свои капиталы в другие государства.
Императрица улыбнулась. Даже сверкнула озорным глазом. Интересно, что так подняло ее настроение?
– Ра, а это не грозит нам никакими неприятностями?
– Как же не грозит. Хлопот полон рот. Знаешь, если бы не реальная угроза взрыва сверхновой, я, пожалуй, была бы просто счастлива, – жена оживилась, ей явно требовался кто-то, кому можно выговориться. А тут благоверный, очень кстати. – Деньги по большей части – это всего лишь символы. Цифры в памяти банковских процессоров и вычислителей. И мне глубоко безразлично, какие их значения в каких местах фигурируют.
Лишь символы, – повторила она и продолжила: – Символы хитрости и изворотливости. Ты знаешь, денежное обращение – это азартная игра, которую человечество ведет с опытными шулерами, выдумавшими ее правила в незапамятные времена.
– Ты назвала эту игру азартной. – Он давно привык к тому, что в речи любимой не встречается лишних слов. Она ему сама чем-то неуловимо напоминает процессорную программу, написанию которых посвятила значительную часть своей жизни.
– Азартной, то есть построенной на знании одного из фундаментальных свойств живых организмов – жадности. Влекомые алчностью люди выполняют стандартный набор действий, приводящий их в зависимость от тех, кто направляет денежные потоки, и действуют так, как нужно этим умникам. Про то, что сами деньги не еда, не одежда и даже не топливо, ты знаешь не хуже меня. Их привлекательность в тех возможностях, которые они дают. Грубо говоря, в том, что на них можно купить товар или услугу. И это так лишь до тех пор, пока другие люди тоже вожделеют обладания деньгами.
Вот это-то всеобщее вожделение и позволяет богатым управлять остальными. Воротилы от международных финансовых кругов, владея значительными мощностями промышленности империи, заметно ограничивали нам свободу маневра. Конечно, при наших внешнеторговых объемах особых препятствий к тому, чтобы совсем с ними покончить, не было, но и сильно на этот счет напрягаться не имело смысла – получилась бы изоляция, которая испортила бы отношения с соседями и лишила нас возможности обмениваться с другими государственными формированиями информацией об открытиях, изобретениях, технологиях. Да и некоторые товары из других мест нам бывают необходимы.
А сейчас на волне тщательно скрываемой паники мы просто скупаем их имущество за те самые суммы, которые даже пишем такие, какие они хотят. Ну, нечем нас будет пронять, если удастся обеспечить ситуацию, когда все их имущество станет нашим. Потому что грядет форс-мажор. Даже при наилучшем для нас варианте развития событий юристы сумеют легко обосновать списание любых долгов, сделанных в этот период. Поэтому дети и внуки, которые теоретически вообще по гроб жизни верные рабы иностранных банкиров, на самом деле окажутся никому ничего не должны, – супруга ухмыльнулась. – Так что они сейчас перепишут с наших счетов на свои полную заявленную стоимость расположенных в империи предприятий, и теперь эти деньги станут давить уже на экономику и рынки других.
– С финансистами более-менее понятно. Они хранят тайну грядущей катастрофы, чтобы поживиться в период, когда об этом никто не знает. А богема? Они же верещат как резаные. Паника ширится. – Вир подвел супругу к деревянному диванчику, на который они и уселись.
– К их воплям отношение у людей, как ты понимаешь, специфическое. Эта братия всегда шумит. К предсказаниям конца света население, можно сказать, уже привыкло. Смена причины, по которой всех ожидает конец, осуществляется регулярно. Крики со стороны служителей муз, прорицателей, проповедников и прочей публичной братии скорее признак стабильности, чем тревожный симптом. Так что никто не мешает им увозить отсюда подальше и свои безразмерные таланты, и нетленные творения, и даже неповторимые индивидуальности. – Ра снова лукаво улыбнулась. – Как ты полагаешь, когда придет время превращать население от младенцев до инвалидов в армию, кто более всего станет мешать? Правильно.
