Скорость освобождения: киберкультура на рубеже веков

за другой голливудских старлеток. Фетишизация последовательности чисел (90 — 60 — 90), статистической идеи эротики, в моде делает из женщин «секс-бомб», рисуя абстрактную кривую из размеров их груди, талии, бедер.^{410} Мюзиклы превращают приплясывающий и задирающий ноги ряд красоток во взаимодействующие детали единого слаженного механизма — трюизм, впервые использованный в фильме Басби Беркли 1933 года «Парад в свете рамп», где вытянутые ноги почти голых танцовщиц образуют гигантскую «звездочку» авиадвигателя Curtis.

Обратной стороной рекламной логики, наделяющей потребительские товары сексуальной привлекательностью, является то, что «реклама с использованием сексапильных красоток подчеркивает их механический характер».^{411} Наблюдая результаты не слишком удачной попытки соединить посредством рекламы человеческую сексуальность с требованиями рынка, Маклюэн рассматривает женщин отдельно от их тел. Созданные, чтобы подчиняться технике индустриального производства, женские тела расчленяются на составные, сменные части: «Ее ноги больше внутренне не связаны с ее стилем или с ее единственным и неповторимым «я», а просто демонстрируют предметы, например, коврик в автомобиле».^{412}

На более глубинном уровне Маклюэн понимает, насколько изнурительное действие оказывает беспрерывное возбуждение от Мэдисон Авеню[92]: половое истощение, требующее все больших и больших затрат энергии для поддержания своего либидо. Конечным продуктом является, по его мнению, возведение в духе Доктора Стрейнджлава[93] аннигиляции в статус оргазма:

«От чувственности до садизма один шаг. У тех, кто воспринимает половой акт, как механический процесс, и сводит его до взаимодействия и манипулирования отдельными частями тела, всегда остается некий голод, который можно назвать метафизическим, но который таковым не признается и заключается в попытках найти удовлетворение в физической опасности, а иногда пытках, суициде или убийстве».^{413}

Прошло более сорока лет с тех пор, как Маклюэн сделал пророческое наблюдение о «слишком частом появлении вместе образов секса, техники и смерти», и вот сегодня мотивы сексуально возбужденных машин, секса при посредничестве техники, секса с техникой и преобразования плотских желаний в хайтечные оргии разрушения проходят через всю киберкультуру.

Главная тема десятого номера невро-журнала bOING-b-OING — «СЕКСУАЛЬНАЯ КОНФЕТКА ДЛЯ СЧАСТЛИВЫХ МУТАНТОВ». На обложке изображена девушка: между ног у нее торчит компьютерный кабель, а к каждой груди прикреплено по устройству, какие можно встретить во второсортных фильмах. Статьи озаглавлены «Виртуальный секс: совокупление с машинами» и «Исповедь компьютерного порнофанатика». Журнал ELLE за 1992 год завлекал читательниц надписью на обложке: «ДИВНЫЙ НОВЫЙ МИР КОМПЬЮЕТРНОГО СЕКСА», а первый номер Wired за следующий год открывался статьей «Цифровой секс». Апрельский номер за тот же год британского издания Marie Claire обещал «Хайтечный секс: оргазм с помощью компьютера», а ноябрьский номер Self сулил «Хайтечный секс: новые способы нажатия на свои кнопки».

Ныне почивший в бозе журнал Future Sex применил последний придуманный рекламной индустрией синоним для «нового и усовершенствованного» к самой древней в истории приманке для покупателей. В рекламном объявлении, размещенном в сети WELL, он подавал себя как «единственный журнал, который исследует, как высокие технологии изменяют наши представления о сексе». Future Sex обещал покупателям мультикультурную эротику, «облаченную в суперсовременный дизайн». Обложка второго номера журнала гарантировала внимание потребителей: на ней были изображены мужчина и женщина, плывущие в киберпространстве. Одежды почти нет, ее заменяют фотореалистические компьютерные изображения примочек для виртуальной реальности. Мужчина щеголяет компьютеризированными ремнями, на женщине надет бюстгальтер с механическими руками, которые ласкают ее груди, и набедренная повязка, оснащенная чем-то напоминающим хайтечный вибратор. «КИБЕРСЕКС»,— гласит надпись,— «ПРИСТЕГНИСЬ, ЗАГРУЗИСЬ, ВЫПАДИ». Издательница журнала и самозванная «королева хайтек порно» Лиза Пэлэк с нетерпением ожидает в своей статье появления «эрототроники» — «умной одежды, которая погружает ее обладателя в сгенерированные на компьютере, полностью интерактивные сладкие грезы».

К сожалению, ничего такого страшно футуристического в плане секса Future Sex не предлагал. Вся информация сводилась к традиционно красивым мужчинами и женщинам, понарошку мастурбирующим или совокупляющимся перед фотокамерами. «Футуристический» контент третьего номера сводился, например, к кибер-порно истории о «телесексе» между виртуальной блондинкой и виртуальной зеброй, обзорам софта и рекламе такого стопроцентно «лоутечного» средства, как секс по телефону, скрытого под видом опасных связей в киберпространстве. «ПОДКЛЮЧИСЬ К ЭРОТИЧЕСКОЙ ЭКСПРЕССИИ,— призывает один материал, в то время как другой («ПОДЛИННЫЙ КИБЕРСЕКС) готовит потребителя к его или ее скачку в научно-фантастическое будущее: «ОБОРУДОВАНИЕ: ТВОЙ ТЕЛЕФОН», «ПРОГРАММА: ТВОИ ЭРОТИЧЕСКИЕ ФАНТАЗИИ». «Одну минуту, мог ли в XIX веке обладатель одного из «говорящих телефонов» Александра Белла сделать это?»

Лиза Пэлэк, активный борец против порнографии, превратившаяся в «проповедующую секс феминистку», записала целый компакт-диск под названием «киборгазм» для переживания «сексуального опыты в виртуальной реальности» с использованием трехмерных эффектов, создаваемых с помощью виртуального аудио Virtual Audio (специальной технологии, используемой в виртуальной музыке).^{414} Наклейка на конверте, в котором находится диск («ВНУТРИ КОНВЕРТА БУДУЩЕЕ СЕКСА»), утверждает, что секс, в котором задействованы хайтечные приспособления, способные передавать все ощущения подключенным к ним пользователям, не является больше научной фантастикой.

Внутри пухлого конверта находится компакт, постер, «эко-очки» и «кибер-гандон». При ближайшем рассмотрении последний оказывается обычным презервативом со смазкой, кибернетическим его делает, видимо, красующийся на упаковке логотип «КИБОРГАЗМ», во всем остальном он мало отличается от аптечных разновидностей этого продукта. Эко-очки, призванные защитить нас от посторонних визуальных воздействий, представляют собой черные очки, нарисованные на листе картона. Чтобы пережить то, что сопутствующий текст называет «наилучшим киборгазмическим опытом», пользователь должен сесть в одиночестве в темном помещении, раздеться догола, нацепить на себя наушники, презерватив и картонные очки. По-видимому, ему или ей следует также придумать достойное объяснение происходящему на случай если в комнату неожиданно войдет кто-то из домашних.

На диске записаны большей частью традиционных эротических фантазий из Penthouse, сдобренные вздохами, стонами и непристойным хлюпаньем. Все это абсолютно некибернетично, хотя вибратор поможет добиться достойного финала. По мере того, как диск играет, постанывания, хлюпанья и вздохи становятся механическими и, наконец, попросту смешными. Прослушивание «Киборгазма» вызывает в памяти едкое замечание главного панка всех времен и народов Джонни Роттона: «Что такое в конце концов секс? Всего лишь тридцать секунд чавканья».^{415}

Компакт Пэлэк использует старейшие приемы виртуальной реальности, известные человечеству: это инсценировка и рассказ. К сожалению, прослушивание симуляции полового акта под пересказ чужих эротических фантазий не имеет ничего общего с настоящим сексом. Более того, где вы видите здесь «кибер»? Истории в «Киборгазме» не имеют никакого отношения к технике, а интерфейс — CD-плейер, пара картонных очков и презерватив,— мало похож на прямое подключение к компьютеру, о котором грезят поклонники «Нейроманта». Как пишет Крис Хадэк в своей разгромной рецензии на CD, опубликованной вMondo 2000, «налицо провал самой концепции: в этом компакте нет ничего, что имело хотя бы самое отдаленное отношение к «кибер». Это CD для траха и больше ничего».^{416}

Проблема «Киборгазма», равно как и журнала Future Sex заключается в том, что секс мало изменился с тех пор как первая голая обезьяна встала на две ноги. Секс, который сам по себе футуристичен, требует полной ревизии наших представлений о человеческой сексуальности и материализованном в телах сознании, а возможно даже проведения радикальной модификации тела. Как