Что вам? рычат на том конце провода. Видите ли, говорит гражданин, я
стар, не очень умен, впадаю в маразм и хотел бы стать членом Полит-
бюро.
Вы что, товарищ, сумасшедший?
Ах, так теперь нужно и это!
105
В Софии светает, но потребуется около десятилетия, чтобы вызрел
плод свободы. Президент Живков проводит политику кнута и пряника.
Он разрешает выезд за рубеж, но не вводит свободного обмена валюты.
Амнистирует ссыльных, но жестоко преследует инакомыслящих. Говорит
о гласЖелю Желев. Человекпростак 159 ности, но усиливает цензуру.
Экономика, индустриализация, развитие по нулям. Болгария находится в
зависимости от СССР. Лишь один он меняет ее посредственного каче-
ства товары на нефть и сырье абсолютная колонизация.
Детонатором в конце октября 1989 года стали экологисты. Они мирно
дефилировали под стенами Ассамблеи, полиция же набросилась на них
и крушила их дубинками под ошеломленными взорами западных видео-
камер. Два дня спустя на улицы вышла вся София. Реакция Живкова
превзошла все мыслимые варианты: он приказал отправить на место
проведения митинга рокгруппу, чтобы перекрыть голоса ораторов и под-
нять собравшимся настроение. Шоу становится концертом протеста.
Последняя конвульсия: старый лев пытается поставить во главе Цен-
трального комитета своего сына. Следует немедленная реакция Горба-
чева, отстраняющего его от власти. Коммунистическая партия меняет
название, став социалистической. Это никого не может обмануть. «Они
открыли новый бордель с теми же старыми шлюхами», возмущаются
болгары.
Я поселился в гостинице «Болгария», самой старой в стране: тесаный
камень, огромные номера. В ней останавливались Сталин и Хрущев.
Сюда ко мне пришел Желю Желев с друзьями, и мы сидим за столом.
Отчего это все мои рекламные кампании начинаются с застолья? Мой
гость сразу берет быка за рога:
Я занимаюсь политикой, однако я демократ. Непримиримый демократ.
Ярый приверженец многопартийности и рыночной экономики. Наша
страна обескровлена, изменения нужны немедленно. В народе ходит
жестокая фраза: «Тот, кто 160 Жак Сегела переживет эту зиму, гряду-
щей зимой об этом пожалеет». Эта грядущая зима должна стать первым
летом нашей демократии. Помогите нам обеспечить ее наступление.
Мой собеседник ростом не выше метра шестидесяти пяти. Вьющиеся се-
дые бакенбарды делают его похожим на театрального лакея. Круглое
крестьянское лицо, замкнутость конногвардейца, клоунская прическа.
Прежде всего мной овладело чувство сомнения. Разве такой чудак мо-
жет когданибудь стать президентом? Но когда Желев начинает говорить, в нем как бы разгорается огонек, его слова постепенно превращаются в
пламя, охватывающее слушателя. Мое беспокойство пропадает вопреки
106
внешности этот человек способен воспламенить свой народ. Застенчи-
вость тоже своего рода средство агитации, не хуже прочих. Сдержан-
ность может свидетельствовать о сдерживаемой энергии.
И я действительно очень скоро убеждаюсь в том, что за этим фасадом
