– Ну… Кажется, мсье Ле Грон что-то говорил об абсолютном слухе. Помнится, тогда проверяли музыкальный слух у сеcтры, а я закапризничал, мне было то 5 лет, мол тоже хочу. Ну и мне тоже дали 'постучать по клавишам', чем бы дите не тешилось, в результате проверяли меня потом полчаса, против сестринских пяти минут… А что? – смущенно, что ему ранее было не свойственно ответил Рудневу Кирилл, выплывая из череды детских воспоминаний.
– Курс на зюйд, ход – самый полный! Корабль к бою изготовить. Всем расчетам по орудиям! Хотя это и преждевременно, наверно, пусть сначала доужинают, – разразился адмирал серий резких и четких команд. После этого он наклонился к амбршоту, ведущему в машинное отделение, и проорал, – Эй там, в потрохах! Лейков, это я к вам обращаюсь. Если 'Варяг' через час не даст свои проектные 24 узла, то вам останется в жизни один выбор – между петлей на рее и доской на борту106! Пора отрабатывать оказанное вам высокое доверие!
Затем не обращая внимания на обалдевшие взгляды окружающих, недоумевающих за что стармех так нарвался, и причем тут фантастические 24 узла, Руднев продолжил, обращаясь к слегка шокированным собравшимся на мостике:
– Ну что же, друзья мои, проверим, прав ли был мсье Ле Грон. Если там, за горизонтом, кто-то в кого-то стреляет, то это наверняка наши с японцами перестреливаются. А до темноты нам только самым полным ходом можно успеть подойти на расстояние выстрела. Пусть шуруют.
Да, уважаемый Вениамин Васильевич, простите ради бога, что-то я тут у вас раскомандовался.
Отойдя к поручням на левом крыле мостика, Руднев закурил и, мысленно укоряя себя за срыв на глазах подчиненных, снова вспомнил позавчерашний ночной разговор с неизвестным, вселившимся в черепушку механика 'Варяга'…
Тогда все пошло наперекосяк с самого начала: рука дрогнула, и стакан, пролетев мимо открывшейся двери, разбился о стальную стену каюты. Но вот прозвучавшая в ответ фраза…
– Простите ради бога, я, кажется, опять что-то уронил!
– Я сейчас тебя самого уроню, гнида, – пробормотал Руднев, сдержав однако палец на спусковом крючке браунинга, – Что? Опять решили попытаться 'исправить ситуацию', грохнув меня?
– Да что вы, ни в коем случае, я наоборот считаю, что именно вы являетесь фиксирующим фактором новой инвариантности течения истории, и ваше… исчезновение приведет к набору неконтролируемых флуктуаций, наложение которых на уже имеющееся возмущение темпорального по… – зачастивший с пулеметной скоростью пришелец был прерван щелчком взводимого курка.
– Ты мне, кызла, зубы не заговаривай! Кто сюда Васю отправил с поручением меня за борт отправить? Ликвидаторы, блин… Вот сейчас с полным правом тебя ликвидирую, и пойду досыпать, с чистой совестью… Стоять смирно! И не дергайся…
Ты вообще – о чем думал, когда сюда сунулся. На МОЙ корабль, после того как МЕНЯ сюда из моего мира отправил? Не спросясь, между прочим. Да я тебя только за одно это выведу на палубу, прислоню задницей к поручням и пущу пулю в лоб. На корм крабам ты у меня сейчас пойдешь, яйцеголовый… Ну, что онемел? Хоть представься напоследок, что ли.
– Фридлендер Владимир Александрович. Но насчет посылки нашего куратора в тело Балка, вы кардинально не правы, его инструктировал мой коллега, профессор Перекошин! А я… Я…
– Ага, а ты тут совершенно не причем был. Вот скажи мне, а на кой ты мне за спиной сдался? Мало того, что ты у меня уже лет 15 – 20 жизни украл, когда в более старое тело пересадил… Так в любой момент можешь захотеть 'проверить новую теорию' и чисто из научного любопытства меня вообще порешить. Чего такого ты, живой, можешь хорошего сделать, чтоб мне имело смысл пойти на риск и тебя сейчас не пристрелить? Был бы ты поумнее, господин Фрилансер, сидел бы тихо в своем Лейкове, и жить бы тебе да жить, спокойно, ни о какой черте оседлости не вспоминая… А теперь, дружок, все: попадос!
– Знаете, а об этом я как-то не подумал… – задумчиво произнес пришелец, и въевшимся за годы жестом попытался пригладить отсутствующую у Лейкова бородку.
– А зачем вообще сюда полез, если не подумал? Вадик, тот хоть про Николашку кое-что полезное заучил. А в тебе какой прок? Ты кто ТАМ был, пока не начал людям подлянки межвременные кидать?
– Кандидат технических наук, радиотехника…
А там уже никак мне оставаться не получалось, пока мы снова зацепили настройкой хоть кого-то, горючего для генераторов уже почти не осталось. И так бочку со спиртом, и весь коньяк из погреба в солярку слили, чтобы перенос обеспечить. Хорошо хоть у клиента нашего запасы на даче на все случаи жизни, там третью мировую войну можно было пересидеть…
– И как, пересидели? Хороший-то хоть коньяк был, господин кандидат в доктора? Вернее в покойники. – первый раз за время беседы хмыкнул Руднев, не опуская, однако, пистолета.
– Курвуазье, Мартель, даже пара бутылок Шустовского попалась, но его мы более традиционно употребили…
– А чего вы все именно на 'Варяг'-то лезете? Тут что, медом намазано? Нет чтобы в Николая Второго переместиться, или хоть в великого князя какого, вы выбираете механика 'Варяга'… Вы идиот, или как?
– Понимаете, тут весьма интересный казус вышел, – внезапно встрепенулся и оживился Фридлендер, совершено забыв о направленном на него стволе, – Каким-то образом все личности в данном временном потоке, находящиеся от вас на расстоянии более 200 метров, для переноса недоступны. Я предполагаю, это обуславливается тем фактом, что фактически эта версия реальности связана с нашей только вами. Вы – исходник этого мира, и сам мир по отношению к нашему стабилен только в приближенном к вам периметре. На это накладывается тот факт, что личность, в которую перемещается донор, должна спать. А единственное место где мы точно знаем, что вы иногда спите ночью – это 'Варяг'… А все попытки зацепить Николая ни к чему не привели.
– Значит, все-таки пытались себя на царство продвинуть, – задумчиво промурлыкал Руднев, – тогда я, как честный офицер русского императорского флота, просто обязан вас вздернуть на рее, за покушение на царствующую особу.
– А по другому никак нельзя? – снова потускнел перемещенец.
– Ну, есть еще пара вариантов, – наслаждался долгожданным реваншем Руднев, – можно, по блату и расстрелять, конечно. А можно вспомнить славные пиратские времена, и отправить вас в путешествие по доске. Зима, она и тут зима – долго не промучаетесь…
Что молчим? Или как в классике: 'три раза перекрестился, бух в котел и там сварился… Сварился… Нет! Это нас решительно не устраивает!' Выбрали? Или нужно помогать, – Руднев выразительно подбросил в руке браунинг.
По затравленно бегающему взгляду Лейкова – Фридлендера Петрович понял, что 'клиент дошел'…
– Ну-ну, милостивый государь, спокойнее… Лужи мне еще только на кресле не хватает. И так от вас пока одни сплошные неприятности…
Посему, как самый скучный вариант, вам предлагается следующее: вы мне через сутки предоставите список тех 'добрых дел', которые вы сможете тут, в 1904 году, сделать. Добрых не только и не столько для меня, а для России, в преддверии грозящей империи возможной первой мировой и исторически сопутствовавшей ей смуты. Только делать это придется без транзисторов, резисторов и даже радиоламп, господин кандидат в радиотехнические доктора. Тогда мы и закончим этот, безусловно, интересный разговор. И если меня в вашем списке что-то не устроит…
Хм… Кстати… Радиотехника, говоришь? Интересно, а что Вы, любезный яйцеголовый, знаете о средствах беспроволочного телеграфирования применительно к реалиям 1904 года, а?
– А ч-что именно нужно?
– Ответ не верный… Ну да ладно. Я сегодня добрый, блин. Нужно, чтобы 'Телефункены' у нас на эскадрах вместо 50-ти миль устойчивой приемо-передачи обеспечивали все свои 200 'по пачпорту'. Нужно, чтоб в новой партии, что сейчас немцы по нашему заказу делают, были надежные 700 миль, а не очередной рекламный треп. Кто там у них сейчас рулит, хоть знаешь?
– Доктор Слаби и… инженер Браун. Их фирмы год назад по указанию лично кайзера были слиты вместе для работ на морское ведомство… У первого 'Слаби-Арко' называлась…
