гости к греческим родственникам на броненосце. Его не прельщала перспктива оставлять беременную жену, ожидающую долгожданного наследника.
– Государь, ну представьте только, сколько зайцев Вы убьете одним выстрелом! – в надцатый раз распинался Вадик, – во-первых, Ваше присутствие на 'Трех Святителях' позволит юридически безукоризненно провести броненосецы через Босфор. Если Вы помните, Ваше величество, то по договору о проливах русские боевые корабли могут проходить его только по фирману султана при наличии 'главы государства на борту'. А нам сейчас каждый лишний броненосец на дальнем Востоке нужен по зарез!
– А где гарантия что султан этот фирман соизволит подписать? Англия, знаете ли, все одно будет против. И как мы выведем ДВА броненосца, если я буду на ОДНОМ, а? – скептически нахмурил лоб Николай.
– Просто султан бдит интересы Турции и нечаянной выгоды своей не упустит, – устало выдохнул Вадик, многозначительно посмотрев на царя, и неожиданно заслужив первую за месяц улыбку на лице великой княгини, – он прекрасно понимает, что любой русский броненосец покинувший Черное море, обратно-то без его разрашения уже не вернется. А в данном случае, с Вами на борту, вопрос пропуска превращается в пустую формальность, и ему, султану, Англия никаких претензий предъявить не сможет.
Но уж на обратный проход он позволения точно не даст, ни при каких обстоятельствах. То есть, у Турции в случае войны с Россией, будет на пару броненосев меньше головной боли. Если мы туркам сразу скажем, что это рейс в один конец, и назад на Черное море корабли не вернутся, возражать они точно не будут. А на втором корабле может пойти генерал-адмирал Алексей Александрович, к примеру. Или Александр Михайлович.
Во-вторых, любой офицер и матрос нашего действующего флота, особенно его воевавшей части, узнает КАК и КЕМ были протащены на театр боевых действий лишние броненосецы. И будет прекрасно понимать, что, возможно, именно наличие этих, неучтенных японцами кораблей, спасет его жизнь. Как Вы думаете, Ваше величество, они после этого будут более или менее внимательно прислушиваться к агитаторам, которые им в оба уха поют, что царю на них наплевать?
– Пожалуй что менее, – задумчиво протянул Николай.
– В-третьих, если мы покажем нашим японским друзьям, что если мы смогли вывести пару броненосецв с Черного моря, им придется в своих планах учитывать и весь остальной Черноморский флот, а это для них катастрофа. В свете чего возможны предложения о мире даже до того, как Чухнин дойдет до Дальнего Востока.
Так что, полагаю, решить вопрос с турками Ламсдорфу будет проще, чем Вам с ГМШ, Генштабом, Скрыдловым, Рожественским и всеми остальными, кто видит целью жизни Босфорский десант и костьми ляжет против вывода черноморцев. Вспомните нашу ругань с Дубасовым. Ведь все 'не могу', 'не возможно' и 'не хочу' были только из-за нежелания ослаблять Черноморский флот! Мол, с макаками и балтийцы на раз должны справиться…
– Но переход двух броненосцев без крейсеров, разведки, миноносцев во время войны, это же слишком рисковано, – попытался опять отмазаться Николай.
– Ну, это с этой точки если смотреть. Вирениус в положении еще более рискованном. К тому же надо подгадать выход черноморцев именно так, чтобы в Средизомном море они встретились с 'Александром', 'Суворовым', 'Орлом', 'Сисоем', и 'Светланой' которые будут готовы к походу через два – два с половиной месяца.
– Ну, как я могу бросить Аликс одну в такой момент на целый месяц? – снова запел уже слышанную Вадиком песню несчастного мужа Его Величество.
– Николя, – внезапно вступила в разговор уже месяц не принимавшая активного участия в обсуждениях Ольга, – ты помнишь того молодого офицера с которым меня с год тому познакомил Мишель? Ну он еще стал адъютантом у моего мужа… Да, вижу теперь ты вспомнил. Так вот, он отбыл с моим полком в Манчжурию и там погиб, в той самой злосчастной атаке. Мы с ним были близки… Как только могут быть близки два человека, один из которых формально за мужем и никак не может получить развода. Это по нему, а не по моему подшефному и уже уполовиненному полку я, бессовестная, на самом деле ношу траур.
– Но почему… Оленька, я не знал, я, поверь, сочувствую твоему горю. А зачем ты мне это сейчас рассказываешь? – ошарашенно пробормотал Николай.
– К тому, братец, – непривычно жестко и как то по новому глядя в глаза брата произнесла сестра, – что иногда, для блага государства жертвы приходится приносить и членам августейших фамилий. Я свою уже принесла. И, в отличае от тебя, я потеряла любимого человека не на месяц, а навсегда…
И еще, господа, – мой любимый брат, императрица, наш дядя… они же не единственные 'особы принадлежащая к правящей семье'. Какие еще корабли с Черного моря могут принести пользу на Дальнем Востоке?
– Ну, если очень постараться, то через два месяца можно выпихнуть в море 'Очаков', это систершип 'Богатыря', на текущий момент один их лучших бронепалубных крейсеров мира. Кажется из черноморской пары он в большей степени готовности чем 'Кагул', тем более, что часть брони последнего мы уже пустили на модернизацию 'стариков'. Но, как врач, – вспомнил о своей 'основной' профессии Вадик, – я категорически против морских путешествий для императрицы во время беременности.
– А кто говорит про императрицу, – картинно удивилась Ольга Александровна, никогда не испытывавшая особой любви к 'гессенской мухе', как она, за глаза, называла жену брата, – я вроде пока еще тоже 'особа принадлежащая к правящей семье', а уж мне то море весьма полезно. Вот и составлю компанию братцу, как в старые добрые времена. Помнишь Николя, как в детстве мы любили бывать на море? Ты же не откажешь мне, в маленькой прихоти, сплавать в Афины! Я хочу посетить кузину… Тем более на самом мощном броненосце мира! А на 'Очаков' пусть грузится Алексей Александрович, 'Светлану' же ты у него отобрал, а он так любит крейсера.
– Что хочет женщина – то хочет Бог, Ваше величество!
– Угу… А моя жена для вас не женщина, что ли? Царица и только?
– Но…
– Что 'но'? Молчите? Так-то… Ладно, вызываем Ламсдорфа.
– А я с вами все равно поеду!
– Ну, хорошо, Оля, хорошо. Пусть будет по вашему, – теперь, когда у не отпускающей его из Питера жены появился противовес почти равного калибра, и того же пола, тянущий его в Грецию, Николай сдался.
Начиная с того дня великую княгиню неоднократно видели прогуливающейся под руку с доктором Банщиковым.
На исходе лета Император Всероссийский, сразу после исторической встречи с Вильгельмом, и проводов из Либавы первого отряда третьей эскадры Тихого океана, отбыл в Крым, где во время инспекции Севастопольского порта и кораблей флота, на только что выстроенном новейшем броненосце 'Князь Потемкин-Таврический' неожиданно поднял свой флаг.
14 сентября, вместе с броненосцем 'Три Святителя' с Великой княгиней Ольгой Александровной на борту и в сопровождении спешно, в пожарном порядке введенного в строй 'Очакова' под флагом генерал- адмирала, при достройке этого черноморского крейсера были частично 'каннибализированы' механизмы однотипного 'Кагула', Николай Второй вышел в направлении Константинополя. Он планировал нанести в Афины ответный официальный визит.
К удивлению экипажей, на подходе к Босфору их ждал недавно вошедший в состав турецкого флота крейсер 'Гамидие', который и проэскортировал корабли через проливы. Единственной задержкой на этом пути стала кратковременная остановка в Стамбуле для отдания салютов и всех прочих предусмотренных протоколом почестей турецкому султану, с которым Николай Второй имел непродолжительную беседу на борту броненосца 'Мессудие'. Затем русский отряд продолжил движение к Мраморному морю. Об истинной цели похода знали не многие.
Через несколько дней направляющийся на Дальний Восток с Балтики отряд российского императорского флота, милях в сорока от входа на рейд Порт-Саида встретился с тремя кораблями, которых теоретически в
