– Какой Крис ученик?
Джоан Бертран прижала руки к сердцу.
– Выдающийся! Я никогда не ставила ему меньше, чем высший балл «А». Он из тех учеников, которых весь профессорско-преподавательский состав обсуждает в учительской. Ну, вы понимаете… «У кого в классе в этом семестре на социологии Крис Харт?» и тому подобные вещи.
– Он учился в вашем классе минувшей осенью?
– Да, три месяца.
– Мисс Бертран, вы узнаете это? – Джордан держал в руке аккуратно напечатанное сочинение.
– Да, – ответила свидетельница. – Это Крис написал на олимпиаду. Сочинение было сдано в последнюю неделю октября.
– Какое было поставлено задание?
– Написать аргументированное сочинение. Я велела ученикам выбрать наболевшую, дискуссионную проблему и, основываясь на собственных убеждениях, встать на одну из сторон в споре. От них требовалось обозначить тему, найти для нее аргументы, развенчать противоположное мнение и сделать выводы.
Джордан откашлялся.
– В английском я, похоже, такой же профан, как и в живописи, – обаятельно улыбаясь, признался он. – Вы не могли бы объяснить мне еще раз?
Мисс Бертран довольно улыбнулась.
Они должны были выбрать проблему, обозначить все «за» и «против» и сделать вывод.
Вот как, теперь я понял намного лучше, – сказал Джордан. Не все студенты-второкурсники могут с этим справиться, тем не менее Крис написал удивительную работу.
– Вы не могли бы сказать нам, мисс Бертран, о чем было сочинение Криса?
– О проблеме абортов.
– И какую позицию он занял?
– Он категорично высказывался за запрещение абортов.
– От учеников требуется, чтобы они на самом деле верили в то, что пишут?
– Да. Разумеется, некоторые не верят, но мы с Крисом несколько раз сталкивались на конференциях, и могу вас заверить, что, исходя из наших бесед, Крис был необычайно тверд в своих убеждениях.
– Вас не затруднит, мисс Бертран, прочесть выделенный абзац в конце четвертой страницы?
Учительница сощурилась, держа сочинение на расстоянии вытянутой руки.
– «В действительности выбора не существует. Лишать человека жизни – противозаконно. Точка. Возражение, что плод не человек, – это отговорки, поскольку к тому времени, когда делается большинство абортов, функционируют основные органы и системы. Возражение, что женщина имеет право выбирать, тоже спорно, поскольку это не только ее тело, но и тело другого человека».
Она, выжидая, оторвала взгляд от написанного.
– Вы правы, все предельно ясно. На ваш взгляд, мисс Бертран, Крис Харт мог убить свою подружку, потому что узнал, что она беременна?
– Протестую! – воскликнула Барри. – Свидетель учитель английского языка, а не телепат.
– Отклонено, – ответил судья Пакетт.
Джордан бросил взгляд на Барри.
– Мисс Бертран, мне повторить вопрос? На ваш взгляд, Крис Харт мог убить свою подружку, потому что узнал, что она беременна?
– Нет. Он бы никогда не совершил подобного.
У Джордана вспыхнули ямочки на щеках.
– Благодарю, – произнес он.
Джоан Бертран проводила его взглядом.
– Не за что, – вздохнула она.
Тут же вскочила Барри.
– В отличие от мистера Макфи, – начала она, – я в школе любила английский. Похоже, что Крис тоже любил. И, по всей видимости, он один из ваших любимых учеников.
– Да.
– Вы можете представить, что он способен на какой-нибудь ужасный поступок, например на убийство?
– Нет, конечно.
– И, разумеется, основываясь на этом впечатляющем сочинении, вы не можете допустить, что он мог убить ребенка или хладнокровно застрелить свою девушку?
– Да, я не могу представить, что Крис способен на убийство.
– Даже самого себя.
Мисс Бертран яростно покачала головой.
– Естественно, нет.
– Что ж, позвольте мне подвести итог. – Барри стала загибать пальцы. – Он не мог лишить жизни человека. Он не мог лишить жизни Эмили, он не позволил бы Эмили самой расстаться с жизнью и, естественно, не стал бы лишать жизни себя самого. С другой стороны, у нас есть труп; у нас есть признание Криса, в котором он утверждает, что Эмили собиралась свести счеты с жизнью, а потом ее примеру должен был последовать и он. Обвинение располагает всеми уликами, свидетельствующими о том, что Крис Харт находился на месте совершения преступления. – Она склонила голову к плечу. – Так что, мисс Бертран? Какова ваша версия?
– Протестую! – взревел Джордан.
– Снимаю вопрос, – заявила Барри.
На время обеда Криса не стали отводить вниз, в кабинет шерифа. Джордан принес ему бутерброды с индейкой и сам съел один, сидя на складном стуле за пределами камеры.
– Мне жаль ее, – с набитым ртом признался Крис. – Мисс Бертран.
– Приятная дама.
– Да. В отличие от прокурора.
Джордан пожал плечами.
– Разные профессии требуют разного стиля поведения, – сказал он. – Когда я был прокурором, то выглядел таким же беспощадным, как и она.
Крис едва заметно улыбнулся.
– Вы намекаете, что в отличие от себя сегодняшнего, такого мягкого и пушистого?
– Эй-эй, не гони коней! – воскликнул Джордан, хватаясь за прутья решетки. – Ты начинаешь во мне сомневаться, верно? – Крис промолчал, и он хмыкнул. – Понятно, доверяешь мало.
При этих его словах Крис стал серьезнее.
– Я доверяю, – ответил он, – только не знаю кому. – Он положил недоеденный бутерброд в фольгу и скомкал ее, чтобы выбросить. – Что, если меня признают виновным? – спросил он.
Джордан выдержал его взгляд.
– Будет определено наказание, а потом на основании приговора суда тебя переведут в Конкорд.
Крис кивнул.
– И все.
Нет. Мы подадим апелляцию.
– Это будет продолжаться бесконечно и ни к чему не приведет.
Джордан опустил глаза на свой бутерброд, который внезапно вкусом стал напоминать опилки, и ничего не ответил.
– Знаете, это смешно, – сказал Крис. – Вы не хотите, чтобы я говорил правду. Но единственное мое желание, чтобы правду сказали вы. – Он отвернулся и провел ногтем большого пальца по прутьям решетки. – Похоже, ни один из нас нисколько не рад тому, что имеет.
– Крис, – ответил Джордан. – Я не питаю ложных надежд. Но твои два самых главных свидетеля еще впереди.
– А что потом, Джордан?
