Майкл из вежливости обещал подумать. «Но что если? – продолжал нашептывать ему внутренний голос сомнения. – Что если?»
Сейчас он пристально смотрел на юношу, которого любила его дочь. Юношу, который сделал ей ребенка. И беззвучно извинялся за то, о чем промолчит.
– Мистер Голд, – негромко начал Джордан, – спасибо, что согласились сегодня прийти в суд.
Майкл кивнул.
– Должно быть, непривычно выступать свидетелем со стороны защиты, – продолжил адвокат, – ведь это суд над убийцей. Подсудимого обвиняют в том, что он убил вашу дочь.
– Я знаю.
– Я могу спросить, что заставило вас выступить на стороне защиты?
Майкл облизал губы. Его мозг тут же выдал ответ, который они репетировали с Джорданом.
– Потому что я знаю Криса так же хорошо, как знал свою дочь.
– Я буду краток, мистер Голд, и попытаюсь как можно меньше касаться больной темы. Вы не могли бы описать ваши с дочерью отношения?
– Мы были очень близки. Она была моим единственным ребенком.
– Расскажите нам о Крисе. Как давно вы его знаете?
Майкл взглянул на неподвижно сидящего Криса.
– Я знаю его с рождения.
– Какая разница в возрасте у Криса с Эмили?
– Три месяца. Мать Криса в прямом смысле помогала Эмили появиться на свет – я немного опоздал. Крис оказался в больничной палате с моей дочерью еще до меня.
– И вы видели, как они вместе росли?
– Да. Они были неразлучны с первого дня, как лежали вместе в кувезе. Крис настолько же часто крутился у нас в доме, насколько, полагаю, Эмили крутилась в доме Хартов.
– Когда они от дружбы перешли к… большему?
– Они стали встречаться, когда Эмили было тринадцать лет.
– Как вы к этому отнеслись? – задал очередной вопрос Джордан.
Майкл потеребил рукав своей спортивной куртки.
– А как к этому относится любой отец? – пробормотал он. – Хотел ее защитить, она навсегда останется моей маленькой доченькой. Но я не мог представить себе другую кандидатуру, с кем бы Эмили познала все… радости. Когда-то это должно было случиться, а Криса я знал и доверял ему. Я без сомнений доверил ему самое дорогое, что было у меня в жизни, – свою дочь. Откровенно говоря, я доверял ему Эмили уже много лет.
– Что вы думали об их отношениях?
– Они были очень, очень близки. Ближе, чем обычные подростки. Они всегда доверяли друг другу самое сокровенное. Господи. – Не могу представить, что Эмили что-то могла скрыть от Криса. Он был ее лучшим другом, а она его. Их отношения перешли на более взрослый уровень – наверное, пришло время.
– Сколько времени Эмили проводила с Крисом?
– Часы. – Майкл едва заметно улыбнулся. – Иногда казалось, каждую свободную минутку.
– Будет справедливо сказать, что Крис видел Эмили чаще, чем вы?
– Да. – Майкл усмехнулся. – По-видимому, я видел свою дочь ровно столько, сколько любой родитель видит своего ребенка-подростка.
Джордан засмеялся.
– Понимаю, о чем вы. У меня самого сидит дома сын. По крайней мере, я надеюсь, что он сейчас сидит дома. – Он подошел к свидетельской трибуне. – Следовательно, хотя вы не видели Эмили так часто (во временном отношении), однако вы чувствовали, что оставались с ней близки.
– Несомненно. Мы всегда вместе завтракали, постоянно разговаривали.
Джордан понизил голос.
– Мистер Голд, вы знали, что Эмили занимается сексом?
Майкл покраснел.
– Я… подозревал. Но не думаю, что какой-то отец на самом деле хочет об этом знать.
– Эмили обсуждала с вами вопросы секса?
– Нет. Думаю, ей, как и мне, было бы неудобно говорить об этом.
Джордан оперся рукой о перегородку, за которой находился свидетель, как бы перекидывая мостик между собой и Майклом.
– Она призналась вам, что беременна?
– Я понятия не имел.
– По-вашему, она сказала об этом вашей жене?
– Нет.
– Эмили была очень близка и с вами, и с вашей женой, но ничего вам не сказала?
– Нет. – Майкл взглянул на Джордана, делая самое меньшее что мог. – Думаю, о таких вещах Эмили никому не сказала бы.
– Значит, Эмили не упоминала о своей беременности. Она говорила вам, что ее что-то тревожит?
– Нет, не говорила. – Майкл сглотнул, понимая, к чему ведет этот вопрос. – А сам я ничего не заметил.
– Вы виделись с дочерью не так часто, потому что она все время проводила с Крисом…
– Знаю, – глухо произнес Майкл. – Но это не оправдание Она мало ела; на нее все так навалилось… поступление в колледж и всякое такое. Я думал… Я думал, что ее жизнь слишком насыщена событиями. – Он потянулся за стаканом с водой, который поставили для свидетеля, сделал глоток, вытер губы тыльной стороной ладони. – Я постоянно думаю, что вот-вот найду записку. Записку, которая снимет с меня груз вины. Но пока не нашел. Больно потерять дочь. Мне никогда в жизни не было так больно. И из-за этой боли так хочется переложить вину на кого-то другого. Для меня, моей жены… для любого присутствуй ющего здесь родителя, с которым может случиться подобное, было бы легче, если бы мы могли воскликнуть: «Не было никаких намеков. Она не была склонна к самоубийству, ее просто убили». – Майкл повернулся к присяжным. – Хорощий отец заметил бы, что его дочь склонна к самоубийству, верно? Или что ее что-то тревожит… Но я не заметил. Если бы я мог указать пальцем на другого человека, тогда вина лежала бы не на мне – значит, не я проглядел, значит, не я был недостаточно внимателен. – Он взъерошил свои седые волосы. – Я не знаю, что произошло в ту ночь на карусели. Но я понимаю: нельзя обвинять другого человека только потому, что не хочешь чувствовать виноватым себя.
Джордан, сидевший затаив дыхание, наконец смог выдохнуть Голд выдал больше, чем он ожидал, и он самонадеянно решил чуть-чуть надавить.
– Мистер Голд, у нас есть два сценария: убийство или самоубийство. Вы не хотите верить ни в один из них, но факт остается фактом – ваша дочь мертва.
– Протестую! – вмешалась Барри. – В чем заключается вопрос?
– Я подхожу к вопросу, Ваша честь. Дайте мне немного времени.
– Протест отклонен, – заявил Пакетт.
Джордан повернулся к Майклу.
– Вы утверждаете, что знаете Криса так же хорошо, как знали свою дочь, Эмили. Зная Криса всю жизнь, будучи свидетелем отношений между Крисом и Эмили на протяжении многих лет, вы можете ответить: произошло убийство или самоубийство?
Майкл обхватил голову руками.
– Я не знаю. Я просто не знаю.
Джордан не сводил с него глаз.
– А что вы знаете, мистер Голд?
Повисло продолжительное молчание.
– Что Крис не стал бы жить без моей дочери, – наконец произнес он. – И несмотря на то что он сидит на скамье подсудимых, он не единственный, кого следует винить.
Барри Делани не понравился Майкл Голд. Не понравился с первого взгляда, когда
