защиту.
– Да. Я, разумеется, имею в виду, что читала газеты. И сама мысль, что такой, как Крис… Это же просто смешно! – Она широко улыбнулась, как будто одного этого было достаточно. – Чем же я могу быть вам полезна?
Селена достала из кармана куртки ручку и блокнот.
– Миссис Бертран… – начала она.
– Пожалуйста, зовите меня Джоан.
– Джоан, нам нужна информация, которую можно было бы сообщить присяжным, чтобы они сочли обвинение против Криса, как вы выразились, смешным. Как долго вы знаете Криса?
– Года четыре. В девятом классе я преподавала ему английский, и потом мы так или иначе пересекались, даже если он и не был непосредственно в моем классе, – он из тех учеников, о которых учителя говорят постоянно. Ну, знаете, с хорошей стороны. К тому же в этом году он опять оказался в моем классе.
– Вы занимаетесь английским с отличниками?
– С продвинутыми школьниками, сдающими английский, – ответила она. – В мае у ребят экзамен.
– Значит, Крис был хорошим учеником.
– Хорошим? – Джоан Бертран покачала головой. – Крис удивительный ученик. У него талант изъясняться доходчиво, проникать в самую суть сложнейших вещей. Я бы не удивилась, если бы он поступил в колледж и стал писателем. Или адвокатом, – добавила она. – Подобный ум вот так… бездарно проводит месяцы в тюрьме.
Она покачала головой, не в силах продолжать.
– Вы не первая, кто так думает, – пробормотала Селена. Она нахмурилась, взглянув на шкаф с документами. На ящиках были наклеены буквы алфавита.
– Личные дела учащихся, – объяснила Джоан. – Их письменные работы. – Она вскочила со стула. – Сейчас я покажу вам работы Криса.
– А Эмили Голд тоже была вашей ученицей?
– Да, и опять-таки, еще одна отличница Но более замкнутая, чем Крис И естественно, они всегда были вместе – даже директор школы скажет вам то же самое. Просто Криса я знаю лучше.
– Она не казалась подавленной?
– Нет. Как обычно, очень внимательная к своей работе.
Селена подняла голову.
– Можно посмотреть и ее дело?
Учительница английского вернулась с двумя пластиковыми папками.
– Вот Эмили, а это Криса.
Сначала Селена открыла папку Эмили. Внутри было два стихотворения – нигде не упоминалась смерть – и сочинение в стиле произведений Артура Конан Дойла. Абсолютно ничего полезного. Она захлопнула папку и посмотрела на учительницу.
– А Крис выглядел удрученным?
Она обязана была задать этот вопрос, хотя и знала, каким будет ответ. Маловероятно, чтобы посторонний человек мог заметить склонность к суициду там, где ее не было.
– Господи, нет, конечно!
– Крис когда-нибудь обращался к вам за помощью?
– По учебе нет. Он и сам отлично справлялся. Он расспрашивал меня о колледжах, когда решил поступать. Я написала ему рекомендацию.
– Я имела в виду, по личным вопросам.
Джоан нахмурилась.
– Я предлагала ему прийти поговорить после… после смерти Эмили. Я понимала, что ему необходимо выговориться. Но он так и не пришел, – тактично ответила она. – У нас состоялось памятное собрание в честь Эмили. К всеобщему удивлению, когда Криса попросили выступить с речью, он начал смеяться.
Селена задумалась о том, стоит ли вызывать миссис Бертран в качестве свидетеля.
– Разумеется, я, отлично зная Криса, списала это на счет перенесенного потрясения, – сказала она. Явно испытывая неловкость от нахлынувших воспоминаний, учительница потянулась за папкой Криса и открыла ее. – Я посоветовала учителям, которые стали шептаться, прочесть вот это, – произнесла она. хлопнув ладонью по сочинению-рассуждению. – Человек с такой жаждой жизни неспособен на убийство.
Селена, вообще-то говоря, повидав на своем веку преступников-интеллектуалов, была не согласна с учительницей, но послушно взглянула на сочинение.
– Задание заключалось в том, чтобы занять какую-либо из сторон в спорном, больном вопросе, – пояснила Джоан. – Привести убедительные аргументы своей точки зрения и разбить доводы оппонентов. Подобное задание большинству выпускников колледжа не осилить. Но Крис блистательно справился с задачей.
Аккуратные абзацы, распечатанные на компьютере.
– «В заключение хочу сказать, – прочла Селена, – право женщины самой выбирать, делать или не делать аборт, – неверная терминология. В действительности выбора не существует. Лишать человека жизни – противозаконно. Точка. Возражение, что плод не человек, – это отговорки, поскольку к тому времени, когда делается большинство абортов, функционируют основные органы и системы. Возражение, что женщина имеет право выбирать, тоже спорно, поскольку это не только ее тело, но и тело другого человека. В обществе, в котором так рьяно отстаиваются интересы ребенка, вообще кажется странным…»
Селена подняла голову, и ее лицо озарила белозубая улыбка.
– Счастливого Рождества, миссис Бертран, – пожелала она.
Казалось пережитком предлагать для успокоения Библию в мире, где бутылочка винца была бы более кстати, но Крис, на удивление, увлекся. Он никогда по-настоящему не читал Библию. Одно время он недолго посещал воскресную школу, но только потому, что отец настоял: школа, по словам организаторов, относилась к местной епископальной церкви. В конечном итоге их семья стала посещать церковь только по праздникам, когда там можно было встретить весь цвет общества.
Знакомые высказывания выпрыгнули со страниц книги, и Крис почувствовал, что его крошечная камера наполнилась старыми Друзьями. «Ищите и обрящете, просите и дастся вам, стучите и вам откроют». Он взглянул на тяжелую дверь. Чертовски маловероятно.
Когда погасили свет – без всякого предупреждения, просто все погрузилось в туманную темноту, – Крис встал с койки и опустился на колени. Пол под тонкой тканью брюк казался ледяным, а в наступившей темноте вонь от размазанного по стенам дерьма чувствовалась еще сильнее. Но Крис сложил руки и наклони голову.
– Сейчас я отхожу ко сну, – прошептал он, ощущая себя ребенком. – Да хранит Господь мою душу! – Он наморщил лоб пытаясь припомнить остальное, но не смог. – Давно я этого не делал, – сказал Крис, чувствуя себя ужасно глупо. – Надеюсь, Ты меня слышишь. Я не виню Тебя за то, что оказался здесь. Вероятно, я не заслужил снисхождения.
Он прислушался к замирающим отголоскам своего голоса, думая о том, чего желает больше всего. Если он попросит только об одной вещи, вполне вероятно, его желание сбудется.
– Я хочу помолиться за Гектора, – негромко произнес он. – Молюсь, чтобы он поскорее отсюда вышел.
Интересно, а Эмили уже встретилась с Всевышним? Он закрыл глаза, вспоминая, как обертывал вокруг рук ее длинные волосы. Ее подбородок, нежную ложбинку на шее, которой он мог коснуться губами и почувствовать, как бьется ее пульс. Он вспомнил слова, прочитанные вечером: «И дам вам сердце новое, и дух новый дам вам». Он надеялся, что сейчас Эмили это получила.
Крис задремал прямо на полу, стоя на коленях, словно кающийся грешник, и услышал Господа. Он явился звуком шагов, лязгом ключа, нервным ожиданием. От Его шепота у Криса зашевелились волосы. «Прости и будешь прощен».
Гас проснулась оттого, что ей на грудь упало что-то тяжелое, и в испуге начала
