для мужа или жениха.
Даже герцогиня, которая была просто без ума от своего Ферди, поддалась очарованию Жан-Клода. Она по-настоящему разволновалась, когда он поприветствовал ее со своим ласкающим слух французским произношением, заглянул ей в глаза и поцеловал руку. Селма, которая твердо стояла на том, что для нее время романтики давно прошло, была польщена, когда он похвалил ее большие выразительные карие глаза. Циничная и острая на язычок Роз Гарелик, которая развелась уже в третий раз и на каждом углу твердила, что любовь придумана для птичек, покраснела, когда он спросил ее, ела ли она когда-нибудь
— И, пожалуйста, еще эту, — сказала женщина в красном жакете, протягивая Жан-Клоду уже третью книгу «Готовить с любовью» для автографа. — Просто напишите «Мэрилин с любовью».
Жан-Клод улыбался и делал то, о чем его просили, терпеливо подписывая книги, позируя для фотографий, позволяя себя целовать, обнимать, флиртовать с ним, и, конечно, завоевывал все женские сердца в Палм-Бич. «Конечно, он может смотреть на этих людей сверху вниз, — подумала Кэролайн, — но ведь его нисколько не раздражают все эти женщины, чьи руки он целует». На нее тоже произвело впечатление, что он не заставил себя уговаривать, а просто пришел ей на помощь. У него была международная репутация одного из лучших кулинаров, его книга пользовалась огромной популярностью. Для Жан-Клода, конечно, появление в «Корпорации «Романтика любви»» совершенно ничего не значило, но ведь он пришел, и не просто позволил восхищаться собой, а делал по-настоящему хорошую работу, отвечая взаимностью на лестные слова в свой адрес. «Если он привлекает людей, которые приходят к нему в ресторан, так же, как сейчас привлекает моих клиенток, — подумала Кэролайн, — то понятно, почему «Мустье» пользуется такой популярностью».
Как планировалось сначала, Жан-Клод должен был провести в магазине Кэролайн где-то около часа, но он пробыл здесь целых четыре часа. Были распроданы все экземпляры его книги, а также и другие товары: духи, кружевные подушечки для будуара, вешалки для белья, обтянутые шелком, блокнотики с цветочным орнаментом, вышитые ночные рубашки, шелковые шлепанцы, бюстгальтеры, трусики, неглиже — все это буквально испарилось с прилавков. Даже без всяких подсчетов Кэролайн знала, что «Корпорация «Романтика любви»» в этот день побила все рекорды.
— Тебе не нужно было оставаться здесь так долго, — сказала Кэролайн Жан-Клоду, когда наконец ушла последняя покупательница, и она закрыла магазин. Они сидели в маленькой рабочей комнате и пили чай.
— Знаю, что не нужно было, — ответил он со своей обычной самоуверенностью. — Но ведь ты хотела, чтобы я остался, не так ли? — Он смотрел ей прямо в глаза и ждал, как она будет оправдываться.
— Ну конечно, хотела. То есть я имею в виду… — Она запнулась, пораженная собственным смущением.
— Ты имеешь в виду, что это было выгодно для бизнеса? — подсказал Жан-Клод, решив проявить снисхождение и помочь ей.
— Да, именно это я и имею в виду, — с облегчением произнесла Кэролайн, благодарная ему за брошенную соломинку, после чего она снова могла рассуждать здраво. — Твое присутствие просто совершило чудо. Я не знаю, как мне тебя благодарить.
— Да я и сам получил от этого настоящее наслаждение. Мне нравятся женщины, мне нравится, когда им хорошо, — сказал Жан-Клод. Затем он замолчал и стал смотреть ей в глаза.
Кэролайн очень боялась покраснеть. Она напомнила себе, что европейцы отличаются от американцев, что они более раскованны, более открыты и свободны в своих отношениях с женщинами, легче относятся к собственным чувствам. Ведь она только что целых полдня наблюдала за тем, как действовал в «Корпорации» ее новый знакомый: осыпал клиенток комплиментами, оказывал им внимание, льстил им, очаровывал их. Кэролайн стала внушать себе, что комплименты Жан-Клода в ее адрес были просто выражением его обычного отношения ко всем женщинам, которые попадались на его пути. Он не имел в виду ничего личного, ничего личного не должна видеть в этом и она. Кэролайн откашлялась и вернулась к теме бизнеса, где чувствовала себя более спокойно.
— Я могу прямо сейчас сказать, что за те несколько часов, которые ты провел в магазине, мы побили все рекорды торговли, — сказала она.
— Тогда с тебя причитается.
— Это само собой разумеется, — согласилась Кэролайн.
— Чудесно! В таком случае я приглашаю тебя сегодня на ужин, — сказал Жан-Клод и подсел поближе.
Она чувствовала тепло его тела, слышала запах его одеколона.
— Только не сегодня. Я…
— Ты что, — спросил он, глядя на нее насмешливо, — не проголодалась?
— Нет, — засмеялась Кэролайн. — Дело не в этом…
— Неудивительно, судя по тому, что твое представление об обеде не выходит за узкие рамки сандвичей с ветчиной. — Жан-Клод сделал гримасу.
— Что плохого в сандвичах? — спросила она, раздраженная его намеком. — Тем более что они приготовлены в кафе твоего отца?
— Согласен. Но «Павильон» едва ли прославился благодаря сандвичам. Они указаны в меню только для… — Жан-Клод замолчал, не желая обидеть ее.
— Для провинциальных американок? — закончила она за него.
Жан-Клод сделал вид, что не заметил ее колкости.
— Давай просто остановимся на том, что я хочу лично приготовить что-нибудь для тебя. Что-нибудь особенное, — сказал он. — Ты не собираешься в ближайшее время в Нью-Йорк?
— Нет, — ответила Кэролайн. — Не собираюсь.
Казалось, он огорчен.
— А как насчет благодарности? Я намерен получить свой долг.
— С этим я согласна, — призналась Кэролайн.
— Тогда договорились. Встретимся, как только ты приедешь, — решительно сказал он, как будто то, что она не собиралась ехать в Манхэттен, — мелочь, которая не сможет помешать исполнению его желаний. Жан-Клод сел еще ближе, и их колени соприкоснулись. Кэролайн подскочила. Она не могла больше равнодушно относиться к его близости, к его мужской привлекательности. Прошло так много времени, с тех пор когда она прикасалась к мужчине, когда мужчина прикасался к ней, а Жан-Клод, как она догадывалась, в совершенстве постиг искусство прикосновений.
— Кэролайн? — спросил Жан-Клод, слегка нахмурившись, но продолжая улыбаться. Он протянул руку и пальцем поднял ее голову за подбородок, чтобы она смотрела ему в глаза. — Мы договорились, не так ли?
— Да, — еле слышно произнесла она. Потом отвела глаза и напомнила себе, что ей не о чем волноваться. Она никогда не была в Нью-Йорке и не собиралась ехать туда ни сейчас, ни потом, поэтому ей не придется платить свой «долг». Кэролайн облегченно вздохнула. — С нетерпением буду ждать встречи, — солгала она.
— Верю. Я гений, когда дело доходит до кухни, — сказал Жан-Клод. Потом многозначительно посмотрел ей в глаза и добавил: — И в других комнатах тоже…
Дина Годдард была занята весь день. Их рейс из Нью-Йорка задержали, и она появилась в Палм-Бич только к полудню. Потом она побеседовала с домашней прислугой, встретилась со своим тренером и имела долгую и не очень приятную беседу с декоратором, оформлявшим коттедж рядом с бассейном. Она с удивлением обнаружила, что уже половина пятого. Дина как раз собиралась позвонить в «Ренато», новый
