— Кто это? — спросил мужчина. Голос был мне незнаком.
— Лиза, — ответила я по инерции. — Кто вам нужен?
— Мне нужна Ира, — ответил он. — Извините, что звоню так поздно.
— Сейчас позову.
— Минуточку, кто вы? Вы подруга Иры?
— Я ее дочь.
Он замолчал. Мне показалось, что нас разъединили, но я ошиблась.
— Дочь? — повторил он после паузы. — Я не знал, что у нее есть дочь. Сколько же вам лет, Лиза?
— Двадцать пять. — Я не знаю, почему я отвечала ему. В его голосе было что-то такое…
— Понятно, — протянул он. — Лиза…
— Кто это? — почти крикнула Ира, выхватывая у меня трубку. Я не слышала, как она появилась сзади. — Миша!
Мать отвернулась от меня, она не хотела пускать меня в свой мир. Я ушла в гостиную, прикрыв за собой дверь. Легла, укрылась с головой одеялом. Мне было не по себе. Она думала, что звонит Миша. Значит, он не вернулся. А этот человек, кто он? Невольно я прислушивалась к голосу Иры. К сожалению, слов не могла разобрать. Несколько раз она сказала громко «нет». А потом я услышала, как она закричала: «Чтоб ты сдох! Ненавижу! Ненавижу!» И зарыдала громко, отчаянно…
…Она присела на край дивана. Тронула меня рукой:
— Спишь?
Я отбросила одеяло.
— Кто это был?
— Твой отец, будь он проклят! — страстно ответила она.
— Отец? — я была поражена. — А откуда он знает, что ты здесь?
— Я сделала глупость, доча… Я… Боже, какая я дура! — Она всхлипнула, обхватила себя руками.
— Что ему надо?
— Не знаю! — вырвалось у нее. — И знать не хочу. Он страшный человек. Я тогда удрала не от тетки, а от него! Он… он… — Она бурно зарыдала.
— Откуда он знает, что ты вернулась? — Я обняла ее, прижала к себе. Ее большое тело сотрясалось от рыданий.
— Я знала: что-нибудь случится! Знала! Но я так хотела тебя увидеть! Ты мне снилась маленькая, снилось, что ручки тянешь, а я тебя бросила! — Она снова зарыдала отчаянно. — Я случайно увидела его… богатый, весь из себя, а мы… И я подумала… в общем, мы с Мишей решили попросить у него денег… — Она с трудом выталкивала из себя слова. — Лучше бы я не приезжала! Господи, что же я наделала! — Она схватила мои руки и забормотала, как в бреду: — Обещай мне, если он попытается… если когда-нибудь он попытается… Держись от него подальше! Обещаешь? Поклянись!
Я в замешательстве смотрела на нее, и она закричала в отчаянии:
— Поклянись! Скажи: «Клянусь!» Ну! — Глаза у нее были безумные.
— Хорошо, клянусь, только успокойся!
Она обмякла. Прижала мои руки к своим пылающим щекам. Пробормотала:
— Я так боюсь за Мишу… Какая я дура!
«Они решили попросить денег у моего мифического отца… которого она так боится? — подумала я, испытывая невольный страх. — И мама Ира послала к нему Мишу?»
Капитан Астахов после разговора с Илларией отправился прямиком на улицу Пушкина. Не то чтобы он не поверил владелице журнала, который так любит Ирка… А впрочем, конечно, не поверил. Капитан в принципе никому не верил, полагаясь на внутреннее чутье, которое редко его подводило. Он, можно сказать, видел человека насквозь. А кроме того, по его глубокому убеждению, женщины врут уже в силу того, что они женщины. «Разве их косметика не обман, — с горечью думал капитан, — на который ловятся простодушные представители противоположного пола? А всякие кружевные… штучки? А короткие юбки?»
Иллария Коле скорее понравилась, чем не понравилась, хотя он не мог не отметить, что держалась она с некоторым напряжением и прятала руки под стол. Женщины обычно не прячут руки, особенно если они красивы. Они делают ими всякие жесты и пассы перед носом мужчин. В том, что руки у Илларии красивые, капитан не сомневался.
Онопко не открыл ей, по ее словам. Она никого не видела. В доме горел свет. Она видела тень на шторе. Вполне вероятно, что Онопко в это время… Коля вспомнил залитую кровью софу в его гостиной… Бывшему владельцу массажных кабинетов перерезали горло. А перед этим его пытали — на руках остались следы ожогов. О него тушили сигареты. Что-то новенькое в практике Антиквара. А в том, что это сделал Антиквар, Коля почти не сомневался. Сейф в кабинете хозяина открыт и пуст. Тревогу подняла приходящая прислуга. Ключа у нее не было, Онопко по утрам впускал ее сам. В тот день он уезжал в Италию и попросил ее прийти пораньше, помочь собраться. Калитка, обычно запертая, оказалась открытой.
По словам этой женщины, пропали три старинные иконы «в жемчугах». А что было в сейфе, она не знает. Деньги, наверное…
Бесстрашная женщина эта Иллария. Поехать ночью в пригород, на встречу с человеком, которого она никогда раньше не видела… А может, она была не одна?
Размышляя подобным образом, капитан Астахов добрался до улицы Пушкина. Можно было, конечно, вызвать машину, но Коле хотелось пройтись и заодно обдумать беседу с Илларией.
Менеджер заведения подтвердил, что действительно была такая. Вся из себя. В голосе его слышалась горечь.
— Шум в моторе, говорит. Из журнала. Карточку еще сунула, сказала, буду ремонтировать только у вас. Вот! — Стас протянул капитану кремовую визитку. — Имечко — И-лла-ри-я, — прочитал он по складам. — И не выговоришь сразу.
— Что с машиной?
— Ничего, — ответил Стас. — Она подняла тут скандал, что ее долго не обслуживают, и уехала с этим уголовником.
— С кем уехала?
— С уголовником. Убийцей! Такого только могила исправит. Правила тут свои тюремные решил устанавливать. Подонок! Ну, я его привел в чувство, со мной такие номера не проходят. Больше он здесь не работает.
— Кто такой?
— Павел Максимов. Только с зоны. Пятнадцать лет отсидел. Я бы таким вообще пожизненное давал! Я говорил шефу — не бери! Но, сами знаете, механики всегда нужны.
— За что сидел?
— Жену замочил. Двое детей осталось, не пожалел, сволочь! Как зыркнет, аж мороз по коже! Слова ему не скажи… Ушел, не спросясь. Повез мадам.
— Они, что, знакомы? — спросил капитан.
— Может, и знакомы. Не знаю. Не интересовался. Приличная вроде женщина, а с уголовником связалась.
— Он сам пришел к вам?
— За него просил знакомый хозяина, Громов Андрей, отчества не знаю. Они вроде бизнесом занимались с этим убийцей, пока он не сел. Как я понимаю, Громов взять назад его не захотел, вот и попросил хозяина…
Максимов… Фамилия была смутно знакома капитану. Максимов. Максимова… Стоп. Вспомнил! Парень с кладбища. Федька сказал, что он был похож на человека, увидевшего привидение. А Савелий видел его на станции техобслуживания, именно здесь, на Пушкина. Тогда на кладбище Максимов стоял перед памятником Ольге Максимовой… Молодой женщины, сказал Федька. Убитой жены? Максимов и Иллария? Иллария и Онопко? Однако…
