— Пыталась…

— Ну?

— А-а! — она махнула рукой. — Он не счел нужным мне отвечать. Посмотрел, как на пустое место, и промолчал. Даже не рассердился. Лучше бы он заорал на меня, стукнул кулаком по столу, сказал бы, что это не мое дело! А он… как будто не слышал.

— Знакомая картина.

— Как он вообще работает? — воскликнула Машенька. — Объясните мне! Он же постоянно погружен в себя! Ничего вокруг не видит и не слышит. Как он ведет переговоры с партнерами, заключает сделки? Как он общается с людьми, наконец?

— На автопилоте, — ответил Холмогоров. — Ревин превратился в машину. Я с ужасом думаю, что будет, когда у этого механизма кончится завод.

— Что же это такое? — прошептала Машенька и заплакала. — Что делать?

Геннадий Алексеевич промолчал. Если бы он знал, то давно бы уже принял меры.

— Вы видели его зубы? — спросила она, доставая из сумочки носовой платок.

— Зубы?

— Ну да, зубы.

— Сегодня мы не встречались, а вчера… — Холмогоров напрягся, пытаясь вспомнить. — Зубы как зубы.

— Значит, вы еще не видели.

Машенька вытерла расплывшуюся под глазами тушь и громко высморкалась.

Этой ночью она испытала настоящий шок. Часов в пять вечера Ревин позвонил домой, сообщил, что задержится.

— Пойду к стоматологу, — объяснил он. — Так что не жди меня, ужинать я все равно не смогу. Ложись спать.

Она так и сделала. На удивление, заснула почти мгновенно. Посреди ночи ей стало не по себе. Как будто по квартире ходит кто-то чужой. Она привстала. В свете красного ночника спальня казалась зловещей.

Ревина рядом не было, его подушка осталась не — тронутой. Первую мысль, что в квартиру забрались воры, Машенька отбросила. Но ружье все-таки решила взять. На цыпочках подошла к шкафу, открыла дверцу… Ружье легло в руку, придав храбрости.

Затаив дыхание, она скользнула в коридор. Дверь в гостиную была приоткрыта, оттуда лился слабый свет.

«Это фонарь за окном, — догадалась она. — Где же Ревин?»

На фоне светлого квадрата окна выделялся темный силуэт мужчины. Он как будто стоял спиной к двери и смотрел на улицу.

«Данила? — одеревеневшими губами прошептала Машенька. — Это ты?»

Мужчина не пошевелился. Она подняла ружье и крикнула: «Не двигаться!»

Глупо, конечно. Он и так стоял как вкопанный. Свободной рукой Машенька нашла выключатель. Зажглось тусклое бра у двери в гостиную. Этого было достаточно, чтобы рассмотреть незваного гостя.

«Повернитесь, — стараясь преодолеть дрожь в голосе, приказала она. — Лицом ко мне!»

Мужчина громко расхохотался. Он резко повернулся, продолжая хохотать. И Маша, к своему ужасу, узнала в нем… Ревина. Это был ее муж… но что-то изменилось в его лице. Он просто изнемогал от хохота, а его рот… О Боже! Его рот был полон чего-то светящегося, как у тыквы в Хэллоуин…

Машенька отшатнулась и закричала. Ружье выпало из ее рук, глухо ударило о покрытый ковром пол. Ревин сделал шаг вперед… и она упала без чувств рядом с ружьем. Блаженная темнота впитала ее ужас…

Она очнулась от запаха нашатыря. Данила, как ни в чем не бывало, наклонился над ней.

«Что это было? Мне приснился кошмар?»

Он покачал головой.

«Кто-то пробрался к нам в квартиру, — прошептала она. — Где ты был?»

«Здесь…»

Чтобы произнести это слово, он разжал губы, и… О нет! Машенька снова увидела у него во рту нечто блестящее.

«Чего ты испугалась? — в недоумении спросил Ревин. — Ты что, не узнаешь меня?»

Она показала на его губы.

«Ч-что у тебя во рту?»

«Зубы. Да что с тобой? Золотых зубов не видела?»

Вот в чем дело… У него золотые зубы. Всего-навсего. А она уже вообразила Бог знает что!

«Зачем тебе золотые зубы? — задала она бессмысленный вопрос. — У тебя же свои — один к одному».

«Разве мне не идет?» — Данила широко улыбнулся, и его золотые зубы ярко сверкнули. Вся верхняя челюсть.

«Я еще и нижние сделаю!» — доложил он. «Зачем?»

— Красиво! — обиделся он, чувствуя ее неодобрение. — И приятно. Я что, не могу себе позволить?

«Но это же не модно. Кто сейчас делает золотые коронки?»

«Золото из моды не выходит, — серьезно возразил Ревин. — Не повторяй глупости, придуманные другими».

Всю эту «страшную» историю Машенька, всхлипывая и округляя от ужаса глаза, поведала Холмогорову. Тот удивился.

— Он что, на здоровые зубы поставил золотые коронки? Вы не шутите?

— Мне не до шуток, Геннадий Алексеевич. По-моему, Данила болен. И болен серьезно. Вы посмотрите, до чего дело дошло!

Он кивал головой, а сам думал: «Какие, собственно, у нас основания считать Ревина сумасшедшим? Золотые коронки? Причуда обеспеченного человека, вот и все. Любой врач скажет то же самое. Человек дорвался до денег и чудит. С кем не бывает?»

Холмогоров отвез Машеньку домой, а сам поехал в офис, воочию убедиться в услышанном.

Ревин охотно улыбался сотрудникам, демонстрируя ряд новеньких золотых коронок.

«Черт! — подумал Геннадий Алексеевич. — А совсем неплохо смотрится!»

Из дому госпожа Ревина позвонила доктору Закревской.

— Геля, — захныкала она. — У Ревина золотые зубы…

— Что-что?

— Сделай с ним что-нибудь. Ты же врач, в конце концов.

— Да в чем дело? Объясни толком.

— Данила вчера ходил к стоматологу и поставил на верхнюю челюсть золотые коронки. Представляешь? На всю челюсть!

Ангелина Львовна кашлянула. Она как раз пила кофе.

— Машенька, — стараясь быть вежливой, сказала она, — ставить на зубы золотые коронки или какие-либо другие — дело вкуса. Это не имеет ничего общего с патологией.

— Я знала, что ты так скажешь…

— Да это кто угодно тебе скажет! Поверь, человек имеет право выбирать, из какого материала делать коронки. Золото, металлокерамика, какая разница?

— Ты не понимаешь, — вздохнула Ревина. — Никто не понимает. С человеком творится невообразимое, а вы…

— Не нагнетай, пожалуйста. Лучше сходи к подружкам или в женский клуб, поболтай о чем-нибудь, посплетничай. По магазинам прошвырнись, купи себе пару новых тряпок. Отвлекись ты от своего Ревина, не то тебя саму лечить придется.

— Ты не видишь в его зубах ничего страшного?

— Разумеется, нет.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату