написал королеве о любви, вдруг резкой болью отозвалась где-то в груди. Де Немюр, который отказывал Бланш много лет!.. Который столько перенес из-за своей неуступчивости!..
— Уверен ли я? — гордо выпятив грудь, спросил карлик. — Ах, мадам! Да я распознаю, любовное послание или нет, даже по бумаге, не глядя в текст! Впрочем, подождите. Ее величество долго не выдержит. Сейчас она прочтет! — шепнул он.
Королева, действительно, сидела, вся меняясь в лице и явно сгорая от желания прочесть записку герцога. Наконец, она полуотвернулась к стене и, прикрываясь платьем Инес де Луна, торопливо развернула бумагу и стала читать.
Когда она повернулась на троне вновь, лицо ее сияло. Она одарила де Немюра улыбкой, в которой были и радость, и торжество, и кивнула ему головой. Он слегка поклонился королеве и повернулся к выходу. И тут его серые глаза на секунду встретились с синими глазами Доминик. По бледному лицу герцога как будто пробежала судорога. Но он тут же отвел взгляд и быстро направился к выходу. У двери его попыталась остановить Розамонда де Ноайль; но герцог то ли случайно, то ли намеренно, не заметил протянутой к нему руки своей кузины, и вышел.
— Ну вот. Я же говорил, — тихо произнес Очо. — Во всяком случае, судя по победоносному виду нашей королевы, это не была прощальная записка самоубийцы. Хотя монсеньор герцог похож именно на человека, собравшегося покончить с собой, или можно подумать, что он похоронил кого-то из близких родственников, или перенес тяжкую болезнь. Давайте порассуждаем. Родных у него, насколько я знаю, совсем немного; самые близкие — герцог и герцогиня де Ноайль. Герцогиня здесь — вон она стоит — а вот Рауля не видать. Но уж по нему-то Робер де Немюр точно скорбеть не станет, на это даже его христианского всепрощения не хватит! Значит, наш дорогой кузен Роберто, как называет его королева, был болен — и, видать, и сейчас не совсем здоров, раз взял да и написал Бланш. Да еще наверняка бред!
— Ах, сеньор Очо… Как бы узнать, что де Немюр пишет королеве? — прошептала, дрожа от возбуждения, Доминик.
— Как вы любопытны, сеньора! К чему вам этим интересоваться? Хотя… мне и самому не терпится это выяснить. Подождите. Я сейчас вернусь. Бланш прячет записки в рукав. Но вытащить их оттуда — пара пустяков.
Карлик исчез. Вскоре он уже стоял около королевы и, смеясь, показывал ей на кого-то в толпе. Еще через минуту он уже снова был рядом с Доминик. Уродец незаметно отвел девушку в соседнюю залу, где никого не было и, когда они присели на подоконник в оконной нише, вытащил из-за пазухи листок бумаги.
— Ну, откроем завесу тайны.
В записке было лишь несколько слов — на испанском: «Estoy de acuerdo. Una vez.» — «Я согласен. Один раз.».
Доминик и Очо переглянулись.
— Согласен… На что? — шепотом спросила девушка.
— Не будьте ребенком, мадам, — многозначительно ухмыльнулся карлик.
У Доминик вновь сжалось сердце. Де Немюр согласился! Стать любовником Бланш де Кастиль!..
— Постойте. Тут приписка. — Очо расправил смятую бумагу. Дальше говорилось: «Если вы исполните свое обещание и поможете мне добиться у Папы развода. И позволите мне уехать в Кастилию.»
Очо и Доминик вновь переглянулись — изумленно.
— Ущипните меня — я, кажется, сплю, — пробормотал уродец. — Или дайте мне побольше вина, мяса и фруктов, чтобы я смог осмыслить то, что здесь написано.
— Очо, — сказала дрогнувшим голосом Дом. — У де Немюра есть жена?..
— Выходит, что так. Иначе зачем ему развод?
Девушку начало подзнабливать. Герцог женат!.. Вот что означала сказанная им ей несколько раз фраза: «У меня нет прав на вас.» Вот почему он сдерживался там, в замке, и на поляне в лесу… Он не мог позволить себе овладеть своей пленницей, — у него была жена!
— Впрочем, — сказал карлик, немного поразмышляв, — я, кажется, начинаю кое-что понимать.
— Что же, сеньор Очо?
— А то, что не вы одна вышли замуж на этой неделе. Но и герцог де Немюр решил связать себя узами скоропалительного брака! Да бедняге, видать, не повезло, — жена оказалась особой чувственной и ненасытной до любовных утех, а Робер, хоть он и мужчина в цвете лет, но уже далеко не неутомимый юноша. Вот молодая женушка его и заездила! Поэтому и вид у него такой обессиленный! Ну, герцог несколько дней помучился — и решил развестись, пока супруга его на тот свет не отправила.
Карлик говорил все это с таким серьезным видом, что Доминик даже стало обидно за де Немюра.
— Что за чушь, сеньор Очо! — воскликнула она, не сдержавшись. — Ни на ком де Немюр на этой неделе не женился! И у него такой вид совсем не потому, о чем вы думаете… — Тут она осеклась и густо покраснела. Уродец хмыкнул, внимательно посмотрел на нее, но сдержался и ничего не сказал.
— Кто же его жена? Как вы думаете? — спросила Дом.
— Похоже, это тайна. Тайна, в которую посвящена наша королева. А я — нет! — обиженно скривил губы Очо. — Герцогиня де Немюр… Где же наш милый кузен Роберто прячет свою загадочную женушку? И почему он хочет развестись с ней?
— Наверное, она не смогла подарить ему наследника, — мрачно нахмурившись, выразила предположение Доминик.
— Может быть… Кстати, мадам! Меня интересует не только жена де Немюра. Но и ваш муж. Вы его тоже заездили? Где он?
— Видите ли, сеньор Очо… — замялась она. — Дело в том, что… Я не вышла за Рауля.
— Вот это еще одна новость! — воскликнул карлик. — Вы не женаты с герцогом де Ноайль?
— Ну да… Пока нет. Я, знаете ли, заболела, как раз в день нашей свадьбы. А Рауль поехал искать лекарство для меня…
— Что же это была за болезнь? Не стесняйтесь, мадемуазель, — а я-то вас уже мадам величал! — скажите мне. Я неплохой врач, смею вас уверить.
— Ах, я точно не знаю… Что-то заразное и очень опасное. Мне говорила Розамонда… Но я не помню. — Доминик чувствовала, как пылают ее щеки.
— Ага, — удовлетворенно произнес Очо. — Кажется, я догадываюсь.
— О чем?
— О том, прекрасная графиня, что вы заболели одновременно с герцогом де Немюром. И, похоже, лежали вы в соседних комнатах и лечились похожими средствами. Вот только — удивительно! — вы выглядите точь-в-точь как богиня утренней зари Аврора — с вашими свежими щечками и ясным взором… А он — как навсегда спустившийся в царство Аида герой Троянской войны, обескровленный и обессиленный.
— Прекратите, сеньор Очо! — Доминик стала пунцовой. — Я вас не понимаю… вы говорите сами не зная что!
— А почему вы так интересуетесь тогда де Немюром? А о Рауле и не вспоминаете? Странно!
— Ну… Рауля нет сейчас в Париже. А де Немюра мне просто жаль, — неужели он согласится пойти к королеве и стать ее любовником? Ведь она причинила ему столько зла! Пытала его… Неужели он решится на это — после всего?
— А вы много знаете о де Немюре. И, кажется, он уже не внушает вам того ужаса, как раньше?
— Нет, — твердо сказала Дом. — Я его теперь совсем не боюсь. И он вовсе не чудовище! Все, что про него говорят, — клевета и наветы его врагов… Или людей, которые были введены в заблуждение, — добавила она, вспомнив о Рауле и его ненависти к кузену. — И поэтому, я думаю, надо помешать де Немюру сделать этот шаг — стать любовником Бланш де Кастиль.
— Интересно, как? Дорогу ему загородить? Приходите сегодня ночью к спальне королевы — и встаньте у него на пути, — ехидно предложил уродец.
— Неужели… — ахнула, не сдержавшись, девушка, — неужели ЭТО произойдет уже сегодня ночью, Очо?
— А вы как думаете? — усмехнулся он. — Бланш ждала почти шесть лет! И я готов поставить все свое состояние — а это, уверяю вас, не так уж мало, — на то, что Робер де Немюр сегодня же ночью
