напугать лунатика, он может проснуться и, ничего не соображая, натворить дел. Вот де Немюра напугали, — и он обезумел от ярости и ворвался в вашу спальню…
— Прекрасная идея, Очо! Герцог де Немюр — лунатик! — И королева рассмеялась.
19. Селена и Эндимион
Розамонда де Ноайль тоже не спала этой ночью. Она вообще спала очень мало, и началось это давно — с тех самых пор, как исчез ее возлюбленный Анри де Брие.
Пять лет, пять долгих лет она ждала своего жениха! Но Анри не вернулся. Где он? Если бы она могла найти хотя бы его могилу, чтобы приехать туда, чтобы выплакать над ней свои слезы!..
Робер сказал, что Анри погиб и что она ждет напрасно. Она верила своему кузену. Но иногда безумная надежда вновь овладевала Розамондой — де Брие жив! Жив ее золотоволосый, веселый, отважный жених. Когда Робер сказал ей, что Анри мертв и что это несомненно, она спросила: Кто убил его? — И де Немюр ответил, что это были разбойники. Но она знала своего кузена. Он отводил глаза и не смотрел ей в лицо, когда говорил это.
И иногда ужасная мысль мелькала в голове Розамонды — что И В ЭТОМ был виновен Рауль. Ее родной брат Рауль! Но нет… это было бы слишком жестоко, слишком бесчеловечно! И ведь Рауль был другом де Брие, так же как и Робер; и Рауль очень радовался, когда состоялась помолвка молодого графа и Розамонды… Боже! Только не ее родной брат!.. Он здесь не при чем! Он не имеет к смерти Анри никакого отношения!
…Когда Розамонда с бароном де Парди привела де Немюра в свои покои, и они уложили герцога на кровать в ее спальне, она хотела тут же выяснить всю правду — зачем герцог ворвался в покои королевы, и за что он был так разъярен на Рауля. Но Робер был не в состоянии ни слушать, ни отвечать на вопросы; он был разбит физически и в то же время крайне возбужден, и метался на кровати, не в силах ни встать с нее, ни заснуть.
Кузина не знала, какое лекарство дать ему — укрепляющий напиток мог усилить возбуждение, а успокаивающий — лишить де Немюра еще больше сил. Тогда Розамонда приготовила ему отвар из сонных трав, который он выпил даже не задумываясь.
Через двадцать минут напиток начал действовать; но тут явился врач королевы да Сильва и объявил, что Бланш послала его пустить де Немюру кровь. Возможно, это было бы и неплохо; но Робер уже начал засыпать, и Розамонда отослала да Сильву. Еще через десять минут герцог уже крепко спал. А девушка села за столик и принялась за вышивку, которую обещала принести в дар алтарю церкви Сен-Жермен л Оксерруа.
Прошло еще полчаса; и в дверь тихо постучали. Розамонда взяла свечу, открыла… На пороге стоял ее брат Рауль.
— Рауль! — прошептала Розамонда, невольно оглядываясь на дверь в свою спальню, где лежал де Немюр. — Что ты здесь делаешь в такой поздний час?..
— Пришел пожелать тебе доброй ночи, милая сестричка, — слабо усмехнулся Рауль. — Робер… все еще здесь?
— Он спит. Ах, брат!.. Что опять произошло между вами? Почему Робер хотел убить тебя? — горестно спросила девушка.
— Он просто совсем спятил, сестра! Его надо посадить на цепь в сумасшедший дом, — там ему самое место! А Бланш только смеется… ей смешно! И, если бы ее милый Роберто убил меня на ее глазах, — она бы наверняка только хохотала!
— О Рауль! Твоя связь с королевой… сколько она будет еще продолжаться? Ты унижаешь себя, неужели ты этого не понимаешь?
— Любовник королевы Франции… Ты считаешь это позором, дорогая Розамонда? Нет! так может думать только де Немюр, вбивший в свою тупую голову дурацкие понятия о чести и достоинстве!
— Ты не имеешь права так говорить о нем, брат! Робер в тысячу, в сотни тысяч раз тебя лучше!
— Конечно; он — святоша, а я — дьявол во плоти, не так ли, милая сестренка? — хищно улыбнулся Рауль.
— Ты знаешь, о чем я, — грустно сказала Розамонда… — Бог велел нам прощать. И как я не прощу тебя, если ты — мой брат? Единственный мой близкий родственник, оставшийся у меня после смерти наших родителей! Но я все помню… помню, что ты сделал несчастной Эстефании де Варгас! Мне было двенадцать лет, но разве я смогу когда-нибудь забыть ее страшный крик?.. И тебя, выходящего из ее комнаты…
— Розамонда… Я слишком много выпил в тот день на маскараде. И почти ничего не соображал.
— Но ты не прошел мимо ее спальни! И смог обесчестить ее, притворившись своим кузеном! И смог спокойно смотреть, как Робер рыдает над телом Эстефании!
— Я был пьян, — повторил Рауль.
— Брат!.. Дорогой брат! Как я молюсь за тебя! Чтобы ты изменился. Чтобы вновь стал тем добрым прелестным мальчиком, который учил меня читать, писать, ездить верхом… Ах, если бы мы могли вернуться в то наше прошлое!
— А если я скажу тебе, что это возможно, сестричка? Что и я страстно хочу этого? Порвать с Бланш, взять тебя и уехать далеко-далеко из Парижа, в Прованс, где прошло твое и мое детство?
— Ах, Рауль! Какое это было бы счастье! — воскликнула девушка, горячо хватая его за руки. — Но… ты говоришь серьезно? Ты не шутишь? Ты хочешь порвать связь с королевой?
— Я УЖЕ порвал с ней, Розамонда. С сегодняшней ночи я больше не ее любовник. И ты знаешь, почему?
— Почему, дорогой мой брат?
— Потому… потому что я влюблен, сестра.
— Рауль! Это правда? — прошептала она, заглядывая ему в глаза.
— Клянусь тебе!
— В кого же?
— В девушку, которую я увидел вчера днем на приеме. Которую Бланш сделала одной из своих дам. В рыжеволосую красавицу — в Мари-Доминик де Руссильон!
— В графиню де Руссильон?.. Рауль! Но ты ведь видел ее вчера первый раз в жизни!
— Этого раза было достаточно, Розамонда. Я влюбился. Представляешь — влюбился с первого взгляда! Я никогда не испытывал подобного! И я разорвал свои отношения с королевой. Все кончено, сестра! Другие женщины для меня больше не существуют! Только она, только Доминик!
— О, Рауль! Это же прекрасно! Она мне показалась доброй и милой…
— Добрая… милая… да, сестра; но она еще к тому же божественно хороша! Она восхитительна!
Розамонда с надеждой посмотрела на брата. Возможно ли, чтоб то, что он сказал, было правдой? Но его лицо не лгало, — его глаза сверкали, щеки раскраснелись, он тяжело дышал.
— Рауль… Если ты влюблен — в добрый час.
— Я рад, что ты это говоришь. Но мне нужна твоя помощь, сестричка!
— Я готова. Но что я могу сделать для тебя?
— Прежде всего, ты должна стать ее подругой. Насколько я понял, у нее нет здесь, в Париже, ни близких, ни родственников.
— Хорошо. С радостью, если она примет мою дружбу!
— Затем, королева и герцогиня де Луна наверняка будут с ней плохо обращаться. Бланш будет ревновать меня к Доминик. Ведь я САМ порвал с королевой. А она страшно ревнива!
— Я постараюсь защитить ее, дорогой брат. Не дам ее в обиду.
— И, главное… Главное, Розамонда… — И Рауль низко опустил голову и покраснел.
— Что, брат?
— Умоляю тебя! Я так хочу измениться к лучшему! Я чувствую, что любовь к Доминик сделает меня другим. Забудь о прошлом, сестра. Ты увидишь — перед тобой предстанет новый Рауль де Ноайль! И ты еще сможешь гордиться мною!
