Доминик следила за боем, затаив дыхание и дрожа от возбуждения. Какое-то время поединок продолжался все так же; вдруг на лице герцога появилась холодная жестокая улыбка. Венгр заметил ее, заревел как бешеный бык — и опять сделал выпад прямо в грудь де Ноайлю… И тут Рауль отклонился в сторону, — и ударил графа в бок. Удар попал в цель, — венгр охнул, выронил свой меч и упал на колено. Вероятно, несмотря на предохраняющий шар, боль была нешуточная.
Орсини сразу подбежал к графу с помощником и поднял его.
Рауль, с мокрыми волосами и все с той же жестокой улыбкой, блестя светло-голубыми глазами, подошел к Доминик.
— Вам понравилось, Шарль? Давид победил Голиафа опять! — весело сказал он.
— О, Рауль, вы были неотразимы! Но, кажется, вы причинили бедняге боль…
— Ничего. Он же сюда не в кости пришел играть. Подождите меня, я пойду приведу себя в порядок, — и, взяв у Дом колет, герцог пошел к небольшой двери в середине зала, где находились умывальники.
Доминик осталась одна. Она все еще внутренне дрожала. Если бы и она могла сразиться с кем- нибудь! Но разве Рауль ей позволит?..
В этот момент в залу вошли трое совсем молодых людей, лет восемнадцати. Один из них, шествующий чуть впереди, с высокомерным выражением лица и темными глазами, одетый очень роскошно, с мечом в ножнах, усыпанных драгоценностями, показался Дом как-то смутно знакомым. Он был довольно красив; единственное, что сразу бросалось в глаза, были его очень оттопыренные большие уши.
Этот надменный юноша и его приятели шли, болтая и пересмеиваясь; вдруг, проходя мимо Доминик, молодой человек откровенно толкнул ее плечом и наступил ей на ногу, но не извинился и даже не поглядел в ее сторону. Его друзья насмешливо посмотрели на Дом и прошли также мимо. Девушка покраснела от гнева. Что этот щеголь о себе вообразил?
Она догнала его одним прыжком и схватила за плечо.
— Милостивый государь, — сказала она низким дрожащим от сдерживаемой злости голосом, — вы наступили мне на ногу и толкнули меня. Извольте извиниться!
Юноша смерил ее таким пренебрежительным взглядом, словно перед ним было какое-то жалкое насекомое, и сбросил с плеча руку Дом.
— Это еще кто такой? — процедил он.
— Паж герцога де Ноайля, господин граф, — ответил ему кто-то из присутствующих. — Дальний родственник. Из Прованса.
— Ах вот как! — протянул молодой человек. — Я не дерусь с пажами, мальчик, — презрительно сказал он Доминик. — И извиняться перед вами не собираюсь. Чтобы я, граф Люсьен де Сю, извинялся перед каким-то деревенщиной!
Граф де Сю! Вот почему его внешность показалась знакомой Доминик. Не брат ли он пажа Черной Розы?
— Не ваш ли брат Жан-Жак де Сю? — спросила она.
Юноша быстро обернулся к ней:
— Да, это так. Мой брат пропал без вести на войне… После его исчезновения я получил его графский титул. Вы знали моего брата?
— Знал, — улыбаясь, сказала Дом. — И могу заверить вас, ваше сиятельство, что графская корона куда лучше смотрелась бы на его голове, чем на ваших оттопыренных ушах!
Приятели Люсьена не сдержались и фыркнули. Молодой человек побагровел.
— Что вы сказали?
— Неужели вы глуховаты, граф? Право, это удивительно, с такими-то большими органами слуха!
Люсьен схватился за свой меч и вытащил его из разукрашенных ножен.
— Ах, наглец! Ты мне за это ответишь!
В этот момент вернулся Рауль. Увидев Дом и Люсьена, пылавших от ярости и уже окруженных толпой мужчин, он быстро подошел к ним.
— Что здесь происходит? — резко спросил де Ноайль.
— Уймите своего щенка, монсеньор! — вскричал граф де Сю. — Иначе я ему язык отрежу!
— А я вам уши укорочу, милый граф, — отвечала Дом. — Уверен, ваше лицо сразу станет привлекательнее! — И она тоже выхватила свой клинок.
Рауль схватил Доминик за руку:
— Шарль! Только посмейте! Я запрещаю вам драться! Граф де Сю — очень опытный воин!
— Поздно, ваша светлость, — сказал разъяренный граф. — Дорогу, господа! Мы будем драться — и немедленно!
Доминик взглянула на Рауля.
— Я должен ответить ему, монсеньор. Он оскорбил меня. Вы увидите, — я не проиграю! Можете смело поставить на меня!
Рауль отступил. Подбежавший Орсини сказал: «Синьоры! В моем зале дерутся только защищенными клинками!», измерил мечи и, убедившись в их одинаковой длине, надел на острия шары.
Все расступились, и противники встали в стойку.
Ирония судьбы!.. Четыре года назад Доминик дралась с Жан-Жаком де Сю. А сейчас — с его братом!
Дом постаралась дышать спокойнее и сосредоточиться. Рауль сказал, что Люсьен — опытный боец. А у нее практики не было четыре года. «Ну ничего! У меня есть на крайний случай удар Жан-Жака, — успокоила себя девушка. Она в монастыре разобрала свой поединок с пажом Черной Розы по косточкам, пока не поняла всю технику этого удара, который, как она думала, принадлежал именно Жан-Жаку. И тогда Дом отточила этот удар, тренируясь, конечно, на деревьях, и даже привнесла в него кое-какие новшества.
Противники сблизились, и бой начался. Граф де Сю оказался, действительно, весьма искусным соперником, и вначале Дом только отступала и парировала, приноравливаясь к его технике и ища в ней слабые места. Она вскоре заметила, что он при каждом выпаде делает наклон вправо. Этим стоило воспользоваться; но пока граф не давал ей такой возможности, пытаясь, как в свое время и Жан-Жак, загнать ее в угол и вынудить принять ближний бой. Дом отражала его удары, ускользая все время по кругу, пока не почувствовала, что он как будто начинает уставать, и дыхание его становится тяжелым.
Тогда она, как и в схватке с Жан-Жаком, при очередном выпаде Люсьена уклонилась в сторону и, упав на колено, попыталась ударить его в бедро. Но граф неожиданно легко отскочил, и девушка поняла, что его усталость была мнимой.
Он оскалился и процедил сквозь зубы:
— Ну, щенок, ты просчитался! Сейчас ты у меня попляшешь!..
Дом напряглась. Рука ее начинала уставать. Хорошо, что при ударе Жан-Жака надо было перекидывать меч в левую руку. Только бы этот проклятый Люсьен не знал этого приема! Она понимала, что это не поединок не на жизнь, а на смерть, как четыре года назад на площадке Руссильонского замка. Тут были защищенные клинки. Но все равно, проигрывать ей страшно не хотелось! Хотелось доказать ее Раулю — Черной Розе — что и она кое-что еще помнит и может.
Соперники продолжали бой. Дом чувствовала, как немеет ее запястье… Но вот — подходящее мгновение! Она моментально перебросила меч из правой руки в левую — и нанесла удар, наискосок, как когда-то сделал это Жан-Жак. Люсьен не успел отклониться; шар на острие ударил его, правда, не в плечо, а в грудь, и граф де Сю оказался на полу.
Он лежал, растерянный и красный, не понимая, как какой-то юнец мог справиться с ним. Доминик слышала, как за ее спиной кто-то ахнул, как облегченно вздохнул Рауль…
И вдруг раздался чей-то детский звенящий голосок:
— Дядя! Не ваш ли это венецианский удар?
Дом оглянулась. В дверях зала стояли король Людовик и герцог де Немюр.
— Не тот ли это удар, который вы как раз собирались мне показать?
— Это он, сир, — отвечал Людовику де Немюр. — Удар, которому меня научил покойный Марко Анунцио и который, как я думал, известен только мне. Но, выходит, я ошибался. Этот юноша
