Поставив чашку на стул, я позвала Колю:
– Эй! Можно тебя попросить?..
– О чем?
– У меня спина болит. Похоже, на ней изрядно потоптались вчера, просто огнем горит. Не можешь посмотреть, что у меня там?
Пару секунд он колебался, потом шагнул ко мне.
– Посмотри… – Я задрала футболку. – Пощупай, где болит.
Сзади послышалось шумное сопенье. Его ладонь легла на мою спину, и я стиснула зубы, чтобы немедленно не скинуть ее со своего тела.
– Где болит-то?
– Ты поводи рукой. А я скажу…
Рука его скользила по моей спине. Неожиданно для него я повернулась к нему и, перехватив его руку, положила ее себе на грудь.
– Ты чего?!
– Как насчет побаловаться по-быстрому?
– Побаловаться?!
– У тебя такая манера – повторять чьи-то слова? Или ты просто соображаешь туго… Коля?
Он почесал кончик носа.
– Захотелось? – Он окинул взглядом мою грудь.
– Ага! Тяжело ж без мужчины! Приперло просто! Знаешь, как я секс люблю? Дня прожить без него не могу! Никого тут нет, никто ничего и не узнает. А мы с тобой все по-быстрому сделаем. – Я передвинула его руку на свое бедро.
– Ух… – выдохнул он. – Аппетитная ты бабенка! У меня аж в штанах все зашевелилось!
– Так че ты медлишь-то? Я же могу и передумать!
Упоминание о том, что я могу передумать, видимо, возымело свое действие. Он стащил рубашку через голову, рывком расстегнул штаны и вывалил свое «хозяйство» наружу. Я откинулась на кровать. Только бы не спугнуть его раньше времени, тогда у меня появится шанс выбраться отсюда! Сердце мое стучало так, что отдавало в висках. У мужичонки лицо покраснело, дыхание участилось. Господи! Какие же они все одинаковые, вот кретины-то! Когда он уже был готов забраться на меня, я рывком перевернулась и оказалась наверху.
– Люблю быть верхом, – пояснила я. – Возбуждает дюже! – я подлаживалась под его стиль речи.
Так же быстро я рванула футболку, разорвав ее на два куска, и быстро привязала его руки к кровати.
– Эй! Ты что?!
– Сексуальные игры! Садомазо! Ты что, «сеансы для взрослых» не смотришь? Самое оно для взрослых мальчиков и девочек.
– Н-нет, я так не хочу…
Еще один кусок футболки я скрутила в комок и засунула ему в рот.
– Теперь ори не ори, никто тебя не услышит, как ты ни старайся!
Он лягнул меня ногой, и я скатилась с него.
Раньше надо было думать, дядя! Увидел бабу – и раскис! Теперь-ка полежи и поразмышляй! Время на это у тебя есть. Подумай о жизни! Раньше, видимо, времени на это у тебя не было, раз ты с такими подонками связался. Или ты сам из таких?
Он замычал, но я его не слушала. Я думала, как мне выбраться отсюда! Футболка разорвана. В таком виде я не могла покинуть дом – это ясно. Я взяла со стула Колину рубашку. Она была мне мала – не прикрывала мою грудь.
– Щуплый ты какой-то! Размерчик твой на меня не лезет. Придется пуговку верхнюю расстегнуть…
Внезапно я замолчала: ведь я даже не знала – одна я в доме или нет. Спросить Коленьку, что ли? Не стоит. Он, чего доброго, заорет, и тогда люди могут прибежать на крик. Придется мне действовать самостоятельно. Я натянула джинсы и оглядела их: порваны на бедре, понизу – грязь… Ну ладно, сойдет и так. Выхода-то все равно нет. Я обыскала Колю, он все пытался лягаться. Оружия при нем не оказалось, а оно мне бы весьма пригодилось. Зато в его кармане я нашла нож.
– Сойдет и это, – негромко сказала я. – Ты – как Чингачук, Большой Змей! Кажется, индейцы пользовались ножами? Вот и ты тоже.
Я прислушалась: в доме было тихо. Но означает ли это, что в нем никого нет?
Подойдя к кровати, я приблизила лицо к его глазам:
– В доме кто-нибудь еще есть?
Коля неопределенно мотнул головой.
– Не поняла!
Он снова дернулся.
– Ясно: говорить ты не хочешь. Но времени у меня нет…
Я подошла к двери и осторожно открыла ее, стараясь производить как можно меньше шума. Сделав несколько шагов на цыпочках, я замерла: мне показалось, что где-то рядом что-то шумит… Постояв в неподвижности несколько минут, я шагнула вперед и задумалась. Расположения комнат в доме я не знала. Вчерашний вечер, когда меня привели сюда, я помнила плохо. Кажется, комнатуха, из которой я вышла, была по коридору направо, значит, выход на улицу – там же. Хотя мне лучше бы воспользоваться другим входом! Если кто-то там есть, он сразу засечет меня, едва лишь я появлюсь на крыльце. Какое-то время я стояла в нерешительной задумчивости, потом все-таки пошла туда, где предполагала наличие выхода. Но я ошиблась. Послышались какие-то тихие звуки, я наткнулась взглядом на приоткрытую дверь: там сидел Сыч и смотрел телевизор. Получается, они не уехали? Или тут остался один Сыч? Ну, плюс этот Коля! Отступив, я прошла несколько метров и оказалась в коридоре. Дверь к вожделенной свободе была прямо передо мной. Оставалось только пройти эти метры и открыть дверь. И все! А если Сыч услышит?
Мои раздумья прервались шумным топотом: на крыльцо кто-то взошел. Я метнулась влево и, открыв дверь, оказалась на маленькой веранде. Вся дрожа, я приоткрыла щелочку. Вернулся Толстяк. Он шел по коридору и, судя по всему, прямо на веранду. Я сжалась, метнула взгляд в сторону и увидела лопату. Схватив ее, я приготовилась к его визиту.
Тихо напевая, Толстяк распахнул дверь на веранду, и я изо всех сил огрела его по голове. Он негромко ойкнул и свалился на пол, видимо, отключившись. Я увидела, что из кармана его брюк торчит рукоять пистолета. Я схватила его и засунула в карман джинсов. Вот удача! Интересно, слышал ли этот шум Сыч? Или он поглощен кинофильмом?
Меня могла спасти только скорость: чем дольше я здесь остаюсь, тем больше шансов, что меня в любой момент обнаружат. И я даже не знаю, сколько в доме человек…
Я быстро пересекла коридор и, рванув дверь на себя, выглянула на улицу. Никого! Железные ворота заперты. Как же я выберусь? Машины нет! На своих двоих? И куда бежать, я даже не знаю! Но главное – выбраться отсюда, а там уж я как-то сориентируюсь… Пригнувшись, я побежала к калитке, но вдруг услышала:
– Стой! – это заорал Сыч.
Я припустила быстрее, инстинктивно дернувшись в сторону. Дернулась я не напрасно: мимо моего уха просвистела пуля.
– Эй, стоять, тебе говорю!
Я уже была у калитки, но все-таки обернулась и, выхватив пистолет, выстрелила, не целясь. Сыч оказался удобной мишенью. Послышался громкий вскрик, и он схватился за колено, выронив пистолет.
– Я тебя порешу! – завопил он. – Стоять, сука!
Но я уже открыла калитку и выбежала со двора.
Вокруг дома простирался лес. Никаких домов рядом не было! Очевидно, этот домик был предназначен для неких темных дел, и их совсем не предполагалось как-то афишировать. Его уединенность этому весьма способствовала. Ну и куда же мне бежать? Судя по неясным звукам, доносившимся с той стороны забора, Сыч не оставил попыток догнать меня и расквитаться по полной. Выход у меня оставался только один – бежать куда глаза глядят. Причем мне предстояло воплотить это выражение в жизнь в буквальном смысле.
