усмотрение. Ах да, дуэль до смерти.
– Условие окончания дуэли назначает оскорбленная сторона, – высокомерно произносит будущий труп. Не знаю его имени, да оно меня и не интересует, – хотя, конечно, откуда тебе знать благородные правила дуэли, простолюдин.
Медленно разворачиваюсь в его сторону и смотрю в глаза. Для пущего эффекта призывая темное зрение.
– Вы не поняли, молодой человек. Я не назначаю условие окончания дуэли, я просто предупреждаю. Исключительно для того, чтобы мой секундант был готов к такому повороту событий. Даже если Вы назначите дуэль до первой крови, это будет кровь из Вашего распоротого горла. – Вот теперь можно уходить. Надеюсь, я достаточно сильно напугал этого болвана и он откажется от дуэли. А если нет – то одним напыщенным идиотом станет меньше.
– Даркин, что ты тут устроил? – меня перехватывает рассерженная принцесса. За ее спиной Лилиана, но та скорее испугана.
– Меня оскорбили. Я ответил. Получил вызов на дуэль, – предельно кратко описываю суть конфликта и, спохватившись, добавляю, – Ваше Высочество.
– Волноваться не стоит. Вы мне еще обещали замок показать, – перевожу разговор на другую тему, – Лилиана обещала, что местная коллекция картин меня поразит.
… На этой картине изображена битва при Трайме, когда войска Герхарда Молниеносного пришли на помощь союзникам из Герна. Именно эта победа положила начало Гернскому союзу – вещала Виолетта.
На экскурсии по коридорам замка присутствовали кроме принцессы, Лилианы и меня еще пятеро подростков из ближайшего окружения Виолетты.
– Вы бы Ваше Высочество на уроках так отвечали, – раздался из-за спин по-старчески надтреснутый, но очень ехидный голос. Принцесса вспыхнула, но быстро взяла себя в руки.
– Господа, позвольте представить вам Маркуса но-Сумен – моего учителя и наставника. Мэтр, Вы из присутствующих не знакомы, пожалуй, только с вот этим молодым человеком. Даркин Кат, студент первого курса Академии. Темный маг.
– Темный маг? Интересно. И что же Вы здесь делаете?
– Даркин как-то весьма прохладно отозвался об одном из полотен маэстро Хервига и я попросила Виолетту показать ему королевскую коллекцию – поясняет Лилиана с легким поклоном.
– Вы увлекаетесь живописью? – старик смотрит на меня изучающе.
– Сам почти не рисую. Но ценю хорошие картины.
– Что Вы скажете насчет этой? 'Подвиг Харальда Верхера'.
На картине рыцарь на коне угрожает мечом некоему чудищу. Видимо, дракону.
– Я не знаю этой истории, поэтому не могу оценить картину с точки зрения достоверности. На мой взгляд, здесь слишком много символизма. Вот эти мелкие людишки, разбегающиеся от дракона здесь зачем?
– Они символизируют избавление народа от гнета ужасного монстра, – блеснула знаниями Виолетта.
– Да? Они при этом еще и гораздо меньше фигуры героя. В результате получается, что герой бесконечно далек от народа и вообще, чтобы добраться до дракона, он всех этих спасенных втопчет в землю, судя по картинке. Уверен, что тетки с мечами над ним тоже не летали.
– Ты придираешься! – возмущается Лилиана.
– Ладно, оставим сюжет.
– Да-да, продолжайте, – подбадривает меня наставник.
– Дракон, конечно, большой. Отлично видно, что подвиг не будет легким. Пропорции человеческой фигуры соблюдены, но рыцарь слишком статичный. Он вроде и скачет, но как-то неубедительно. Лошадь тоже нарисована весьма условно. Кстати, рыцарь скачет справа налево. Что воспринимается как дорога назад и косвенно намекает на бессмысленность данного поступка. Что, скорее всего, является правдой, так как если я хоть что-то понимаю в строении живых организмов, шея данного чудовища сломана. Про то, что такое свет и тень художник явно даже не слышал.
– Интересный разбор, – проскрипел но-Сумен, – а что Вы подразумеваете под статичностью?
– Если позволите, я попробую показать, – и после утвердительного кивка посылаю ему 'Взятие снежного городка', – согласитесь, здесь гораздо лучше передана энергия движения.
– Очень интересный стиль. А что-нибудь еще из того, что Вам нравится?
Демонстрирую 'Портрет старика в красном' Рембрандта.
– Да, действительно очень необычно, – кивает Маркус, – пожалуй, я знаю, что Вам понравится. Следуйте за мной.
Мы петляем по коридорам и, наконец, оказываемся в каком-то полутемном зале. Наш проводник зажигает свечи, и я застываю в немом восхищении. Буйство стихий. Огонь и вода. И два мага застывшие напротив друг друга. Уставшие, оборванные, сил уже нет. Но неукротимая ярость и стремление в каждой черточке. Мастерство художника поражает. Прорисованные с невероятной точностью эти двое совершенно не похожи. И сразу видно – братья. Ярость огня и безумие шторма. И лицо старика, проступающее на заднем плане. Похож на обоих сразу. В глазах – боль.
Я смотрю на картину минут пять и никак не могу оторваться. Наконец скрипучий голос наставника выдергивает меня в реальный мир.
– Чидаро Фейри. Великий мастер из Гальдора. Сохранилось не более десятка его полотен. В Эрании всего два. Еще одно в кабинете короля, но туда мы не попадем. Говорят, он был черным магом, и его картины могут поглотить душу. Лет тридцать назад гальдорцы приговорили его к смерти, а все полотна, до которых смогли добраться, сожгли. Казнь так и не состоялась. Есть легенда, что он ушел в собственную картину. Не знаю, правда это или нет, но с тех пор Фейри так никто и не видел.
– А вот здесь моя любимая коллекция портретов великих магов, – мастер но-Сумен ушел и Виолетта продолжила свою экскурсию.
Меня заинтересовала одна из картин. Маг с лучами вокруг головы в окружении всякой нежити. Лицо смутно знакомое.
– Арман. Маг черного озера. В одиночку отразил нашествие армии нежити, иссушив до дна целое озеро и обрушив его на головы атакующих. Это лет сто назад было.
– Арман – это Арман но-Шейн?
– Да.
– То-то я его сразу не узнал. У него никогда не бывает такого возвышенно-дебильного выражения лица. Интересно, он сам эту картину видел?
– А ты знаком с Арманом Черное озеро? – Принцесса смотрит на меня с надеждой. Она просто бредит магией и магами, как рассказала Лилиана.
– Он мой куратор. Да Вы же и сами видели его на приеме, Ваше Высочество. Могли бы и подойти.
– Я стесняюсь, – принцесса потупилась, – он же великий маг, легенда, а я кто?
– Вы принцесса, – резонно замечает один из сопровождающих нас парней. Эта компашка вообще на удивление спокойна и немногословна.
– Даркин, а давай ты у него спросишь про подвиги, а я просто рядом постою и послушаю, – выдает идею Виолетта.
– Он на меня сердится, так что не факт, что получится, – поясняю я, – но я попробую его разговорить.
Искать не пришлось. Арман перехватил нас на входе в зал и тут же увлек в ближайшую нишу.
– Даркин, дуэли не будет, – сразу переходит он к делу, моих спутников он, кажется, и не заметил, – ней-Хорс согласился, что повод слишком незначительный.
– Отлично! Именно на это я и надеялся, когда предлагал дуэль до смерти.
