Королевства. А вот Толстому куда меньше повезло — в одной из своих книг он выдвинул обвинение в причастности к военным преступлениям бывшего генерала и британского политика лорда Алдингтона. Лорд обиделся, подал в суд и выиграл дело, чуть было не оставив Толстого «без штанов». От банкротства клеветника спас Европейский суд по правам человека, который счел иск в размере двух миллионов фунтов стерлингов чрезмерным и «нарушающим свободу выражения своего мнения». Если все-таки было в книге Толстого недоказанное обвинение, тогда по поводу последнего перла служителей Фемиды просто нечего сказать — остается только развести руками. Впрочем, чего еще ждать от так называемого «независимого» суда? С лордом да и с нашими олигархами не очень-то поспоришь…
А теперь, разобравшись в особенностях творческой манеры Толстого-Милославского, обратимся к документам из Государственного архива РФ. Вот выдержка из письма руководителя ГРУ уполномоченному Совмина СССР по делам репатриации:
«Среди английских офицеров, работающих с русскими военнопленными в лагере Кэмптон Парк (пригород Лондона), имеется некий капитан Филипсон — русский белогвардеец, настоящая фамилия которого Солдатёнков. Филипсон-Солдатёнков производил большое количество допросов советских военнопленных с целью получения сведений о Красной Армии… Филипсон-Солдатёнков утверждает, что основная масса русских пленных желает возвратиться в СССР и не является враждебно настроенной к Советскому правительству, хотя и опасается расследований, ожидающих их по возвращении домой».
Если учесть, что Василий Иванович Солдатёнков был женат на дочери наказного атамана Черноморского казачьего войска генерал-лейтенанта Григория Ивановича Филипсона, то с личностью капитана Филипсона действительно все ясно — Александр Васильевич, работая в британской разведке, взял себе фамилию матери. Ясно и то, что о работе на советскую разведку речь здесь не идет — Солдатёнков честно выполнял свой долг, однако не считал возможным препятствовать возвращению бывших советских военнопленных на родину путем запугивания и обмана.
Однако не бывает дыма без огня. В пользу версии о наличии в окружении Саблина советского агента могут свидетельствовать строки из воспоминаний генерала Судоплатова:
«Еще один видный деятель эмиграции, который находился под нашим контролем, — Евгений Васильевич Саблин. Маклаков — крупный государственный деятель дореволюционной России. В октябре 1917 года был послом Временного правительства. Нам удалось полностью контролировать всю его почту, к которой в Кремле проявлялся вполне закономерный интерес. Ибо в переписке Маклакова с Саблиным и Штрандманом давались оценки крупных событий того времени. Причем комментарии были не только по материалам открытой прессы, но и по важнейшим источникам министерств иностранных дел Франции и Великобритании».
Но вот беда, в книге одного из руководителей советской разведки нет и намека на Александра Солдатёнкова. Но в то же время сообщаются имена реальных агентов ОГПУ — НКВД: «Благодаря деятельности закордонных агентов Дьяконова и Третьякова мы подобрали ключи к еще двум российским эмигрантам — Милюкову и Маклакову».
Впрочем, верно и то, что Евгений Васильевич Саблин, оставаясь противником советской власти, довольно трезво оценивал политическую обстановку и потому даже сотрудничал с советскими властями, если это шло на пользу эмигрантскому сообществу, — он этого и не скрывал. Однако любителей мазать черной краской все, что происходит в СССР, Саблин если и не презирал, то уж наверняка относился к ним с явным недоверием. Вот и в письме Глебу Струве в ноябре 1930 года он дает такую характеристику значительной части русской эмиграции: «Средний русский обыватель более тянется… за разоблачениями невозвращенцев».
Пожалуй, этот вывод актуален и теперь. Тем более что «невозвращенцев» и в родном отечестве вполне хватает.
А между тем не только Саблин был чист перед своей совестью и перед законом. Александр Солдатёнков тоже дожил до преклонных лет, так и не дождавшись обвинений в работе на советскую разведку. Более того, сделал карьеру в Королевских ВМС, был женат на англичанке. Вот о его безуспешных попытках создать прочную семью расскажу чуть-чуть подробнее.
В 1936 году сорокадевятилетний капитан британского флота Солдатёнков сочетался браком с тридцатилетней англичанкой — звали ее Имоджен Мэтью. Увы, брак оказался неудачным, и через два года Имоджен обрела душевный покой в объятиях сэра Энтони Джеддса из лондонского Челси, сына бывшего министра транспорта и члена британского парламента. В течение следующих двенадцати лет счастливая миссис Джеддс родила сэру Энтони пятерых детей — троих мальчиков и двух девочек. Да в прежнем браке ей такое и не снилось!
И только дослужившись до майора, при этом постарев на пятнадцать лет, Александр Васильевич решает снова попытать счастье и вновь женится в надежде на удачу. Его избранницей на этот раз стала дочь генерал-майора Королевской авиации, погибшего в авиакатастрофе. Мисс Дороти Бранкер в семейной жизни тоже не везло — это была ее вторая попытка создать семью. Так уж случилось, что с новой женой Александр Васильевич и года не прожил — в 1954 году майора Солдатёнкова не стало.
Вот написал про жен Александра Васильевича и думаю: а какое мне дело до того, кто на ком женился? Чего доброго, еще заслужу репутацию соглядатая, подсматривающего сквозь замочную скважину за уважаемыми людьми. Ну разве что удалось с их помощью снять гнусные подозрения с потомка богатого мецената и издателя.
И тут в голову приходит мысль, что неспроста рассказал об этом столь подробно. А все потому, что фамилию Джеддс я уже встречал, причем не далее чем несколько месяцев назад, когда в Интернете натолкнулся на странный опус под названием «Комитет 300. Тайны мирового правительства», написанный бывшим сотрудником британской разведки МИ-6 Джоном Колеманом. Опус столь же странный, сколь и лишенный серьезных аргументов в пользу точки зрения автора. Ну, честно говоря, давно уже надоели всем сказки про тайные ордена и про влиятельных масонов. Единственное, что ценного в этой книге есть, — это перечень людей и организаций, сосредоточивших в своих руках огромную власть, прежде всего благодаря своим связям и финансовым возможностям. И вот читаю длинный список… Ба! Да тут знакомые все имена. Во-первых, сэр Рей Джеддс, отец сэра Энтони и председатель совета директоров всемирно известных компаний
Пожалуй, оставлю эту загадку на потом, ну а сейчас продолжу рассказ о семействе Солдатёнковых, тем более что, как мы увидим дальше, и в этом деле неясностей пока хватает.
Еще один сын Василия Ивановича Солдатёнкова — Кузьма. Из отрывочных и подчас противоречивых сведений складывается примерно следующая картина. После окончания Морского корпуса — служба в звании мичмана на эскадренном броненосце «Император Николай I», затем на крейсере «Владимир Мономах» и миноносце «Внимательный». В Цусимском сражении Кузьма Васильевич участвовал в качестве вахтенного начальника на крейсере «Олег». А в январе 1907 года был издан приказ Морского ведомства о зачислении лейтенанта Солдатёнкова в список «офицеров подводного плавания». Позже Кузьма Васильевич оказался причастен к сооружению памятника в память погибшим в Русско-японской войне. С началом же новой войны будто бы занимался шифрами в Главном Морском штабе, за что награжден был орденом Святого Станислава 2-й степени.
Есть и другие сведения о его флотской службе, которые не берусь ни подтвердить, ни опровергнуть. Весной 1904 года Главный Морской штаб начал формирование экипажей подводных лодок для отправки на
