Тишина повисла тяжелая и напряженная. Все стояли, напружинившись, точно перед боем, и не понимали, отчего же это…
— Он будто уснул, — сказала Рон, улыбнувшись дрожащими губами. — У него даже кожа розовая, как у живого…
— …Я бы назвал тебя братом… — сказал вдруг Редьяри. Он говорил на тигрином, причем довольно сносно для Рута… — Прости, что не успел даже сказать спасибо… — и осторожно пожал мертвую руку. Все видели, как при этом удивительно переменилось лицо маленького варвара. Он некоторое время молчал, а потом высказал все мысли разом: — У него руки… почти теплые… и… вы не чувствуете?.. здесь пахнет… чем-то сладким… чем-то…
— Цветами, — констатировал Мих, воззвав к довоенной памяти. — Так пахнут цветущие яблони…
— Твой сын — святой, госпожа, — восхищенно произнес Редьяри, взглянув в глаза Рон. — Отмеченный Богами!
В другое время атеисты-Тигры лишь снисходительно посмеялись бы над диким Рутом. Но сейчас…
— Дар говорил, что нет никаких богов… — сказала Тьяра. — Но есть могучие души, равные им… Он и был таким… он жил среди нас и ушел тогда, когда решил, что путь его завершен. Дар всегда будет жить в наших сердцах. В сердцах тех, чьи жизни он спас, погасив свою… Мы похороним его, как достойно Великого Вождя… Пока жива память об этом человеке, в мире не будет больше войн…
Оффтопик четырнадцатый. Желай.
— …Вот, а ты говорила, простой человечек… и Онабу молодец, славный мальчик, порадовал старину Сата. Мне даже жаль, что я остался не у дел… ну да ладно, тебя уберег, девочка… все же неплохо для старика…
— Я хочу попросить тебя, Сат…
— Проси, милая. Сделаю, что пожелаешь. Может, я тогда не буду чувствовать себя таким виноватым…
Глава шестьдесят пятая. Белый ангел
Дар знал, что умер. Точно знал. Это было именно знание, и его не отнимешь. Но сейчас он затравленно оглядывался по сторонам и пытался понять, что же творится вокруг…
У этого странного мира не было неба — только непроглядный черный Купол, казавшийся отчего-то очень низким и сплющенным. У самой земли мрак кое-как разгоняли странные фонари, мерцающие всеми оттенками красного. Ни рыжих, ни желтых языков это неживое пламя не признавало.
Земля здесь была плоской, как стол, и, строясь в шеренги, в разных направлениях по этой необъятной плоскости маршировали солдаты, все как один одетые в черную форму. Они пели что-то громогласное и ритмичное, но слова были так размыты, что только и слышалось вокруг: «Ррар, ррар, эва — рррааа! Ррар, ррар, хааайт!..» Вот хааайт кричал уже один голос, перекрывая все остальные, и, повинуясь ему, каждая шеренга делала что-то свое. Дар назвал бы это боем с тенью… а эти синхронные движения и один вдох-выдох на всех живо напомнили ему тигриные тренировки… но это было так давно, когда он еще был жив…
Теперь пора искать свое место в этом мире. Если верить легендам, после смерти впереди целая вечность, и не стоять же эту вечность без дела посреди освещенной неживыми огнями площади… Надо кого-нибудь спросить. Кого угодно…
Дар догнал первого попавшегося солдата, заглянул ему в лицо… и понял, кто они все… Черные ангелы, те самые…
— Встать в строй! — крикнули ему, и Дар послушно встал, куда велели.
И вечность понеслась вперед. Времени здесь не было. Его Дар отмечал лишь по тому, как оттачиваются его движения, как синхронизируется его собственный вдох-выдох с общим. И… Дар почувствовал, что начинает постепенно терять себя… Почувствовал, что его память разлагается, как труп… и ему стало жутко…
«Нет! Я буду бороться!» — решил Дар. И, как истинный Творец, взял решение из ниоткуда. Он вспомнил, что когда-то оторвал душу от тела, а потом вернулся и заставил тело повиноваться, точно чужое. Сейчас, думал он, у него тоже есть некое подобие тела, иначе что же носит черную форму с длинным плащом, напоминающим сложенные кожистые крылья; что же делает все эти движения? Значит и от этого «тела» можно отдалиться…
И Дар отдалился. Он будто бы нырнул в свой собственный внутренний мир, заперевшись в нем. Он жил воспоминаниями, ибо это был единственный способ не дать им разложиться. В своем воображении он вновь был живым. Дышал, слышал биение сердца, испытывал усталость. Такие самые простые вещи нельзя забывать!.. Он представлял себе рассветы и закаты, просчитывал вымышленные дни до последней секунды, до единого плеска волны, до крика птицы, чтобы представлять, как идет время.
И Дар победил. Начавшееся было тление повернуло вспять. Впереди была вечность, потому Дар занялся еще и чисткой своего внутреннего мира. Весь мрак, какой он находил по закоулкам души, будь то злые мысли или жестокие слова, он вычищал до блеска. На что не было времени при жизни, была целая вечность теперь. Потому он не спешил…
«Человек создал великие вещи, — размышлял Дар, вспоминая техногенный мир отца. — Человек уничтожил все, что создал, а вместе с этим и творения Того, Кто Правит Всеми… это называли природой… довоенные люди не успели даже полностью изучить то, что уничтожили… Но почему… почему, творя и руша, люди не заглядывали в самих себя? Почему не пытались понять, из-за чего они страдают, плачут, радуются… почему мучают близких людей… что такое вдохновение… что есть любовь, и что есть ненависть? За тысячи лет своей истории человечество не продвинулось в этом ни на шаг… Они строили громоздкое здание, что держалось на тоненькой колонне — знании о самих себе… и неудивительно, что цивилизация, построенная на столь ненадежной опоре, рухнула с таким грохотом… Боже! Почему ни я, ни те, кто были до меня, не поняли этого раньше?!!»
Дар понял, что бессилен… он заперт в своем внутреннем мире, а его «тело» — в мире мертвого света и черного купола… Значит, о его открытии никогда никому не узнать… и все повторится сначала. Да, без войн цивилизация быстро поднимется из руин. И… взобравшись на ту самую тоненькую колонну, начнет возводить нового монстра…
…Во внутреннем мире Дара успело отгореть несколько воображаемых закатов и рассветов, отмечавших для него ход времени, когда в мире неживых огней произошла перемена.
…По рядам черных ангелов прогрохотала команда — и все они выстроились в живой коридор. Он тянулся от одного конца бесконечного мира до другого. И по нему кто-то шел.
Дар, единственный из всех не забывший, что такое любопытство, изо всех сил вытягивал шею, стараясь рассмотреть, кто идет. И вот он… вернее, они, появились в поле зрения…
Один был высокий, мощного телосложения… демон… иначе Дар бы и не сказал. У него было лицо и тело человека, он даже одежду носил такую, какую Дар неоднократно видел, пока был жив, — кожаную куртку с несколькими рядами блестящих заклепок, черные джинсы, черные же боты на тяжелой подошве… но… над плечами поднимались сложенные, однако все равно огромные кожистые крылья, увенчанные
