очередном случае неонатальной смерти в своей обычной хмурой манере. Собственно, младенцы с такой выраженной эвентрацией[32] и множественными пороками развития долго не живут, несмотря на немедленно вызванную Ельским бригаду детских хирургов. Но уж слишком он был противный, этот Ельский. По мнению Анастасии Евгеньевны. Он с ней даже не здоровался и вообще, похоже, за человека не держал. Попросту не замечал. Потому что Ельский замечал только тех, кто принимал роды и оперировал. Настенька пока к таким не принадлежала. И была на него очень зла. Потому что, признаться честно, он ей очень нравился. В смысле как мужчина. Как же не излиться желчью в адрес того, кто нравится тебе как мужчина, но понятия вообще не имеет о твоём существовании? Для чего иначе блог-пространство? И к тому же она уже отлично постигла механизмы выхода её постов в топ Яндекса – побольше яростного цинизма вперемешку с выдавливанием слезы. Пост о докторе Е. был настолько удачен, что переплюнул историю о безжалостной судьбе уродливого кота (душераздирающая картинка прилагается), над которой неделю давились слезами все интернет-зависимые девочки, девушки и женщины. Настенька не ожидала такой популярности своей истории и, ложась в постельку после клика на «отправить запись», втайне жалела, что не имела возможности заснять ту эвентрацию на мобильный. Ельский же, как всегда, пригласил на вскрытие только «господ» интернов, сексист проклятый! Шли, что правда, и дамы. Но, по-любому, Анастасия Евгеньевна к тому моменту уже была врачом и покинуть рабочее место не могла. Да и фиг при Ельском снимешь что-то. Но и без фотографии младенческого трупика с такой редкой патологией, Настенькин пост переплюнул слезодавительную притчу про уродливого кота. К утру её текст не только гордо реял на верхней позиции рейтинга, но и был в свежем выпуске той самой газеты, что предпочитают в метро и электричках всем остальным изданиям. И Настенька, что называется, проснулась знаменитой. В электронном дубле «Комсомольской зорьки» была прямая ссылка на источник информации – блог пользователя tdbr. Похолодев от ужаса, Разова немедленно удалила свой блог, но Яндекс, как известно, помнит всё. Врачам бы и в голову не пришло читать «Комсомольскую зорьку», но нынче у каждой девочки в палате по три айфона и по два айпада на одну беременную голову. Когда в приснопамятное утро во время обходов врачи акушеры-гинекологи, отвечая на вопросы беременных, рожениц и родильниц о состоянии их новорождённых сокровищ, отсылали их к врачам неонатологам, а если что не так или непонятно – то и к Ельскому Владимиру Сергеевичу непосредственно, как к заведующему всем детским отделением и вообще, специалисту экстра-класса в славном деле помощи новорождённым, женщины становились бледно- зелёными и вопили: «Нет, кто угодно, только не он!» А одна из них даже показала на пляшущем в её трясущихся руках экране заметку в «Комсомольской зорьке» со ссылкой на блог tdbr.
– Эта доктор у вас работает. Так что она всё и про всех знает! – сказала перепуганная беременная на сносях. – Если бы я раньше это прочитала – никогда бы с вашим родильным домом контракт не подписала! Он же специально детей убивает!
– Во-первых, он не убивает, а наоборот – спасает. Во-вторых, нельзя верить каждой чуши. Мало ли что на заборе написано! В-третьих, откуда вы знаете, что этот… этот тыдыбыр работает в нашем родильном доме?
– А вот и фотография есть! – девочка, пробежавшись пальчиками по планшету, показала Настеньку Разову, сосредоточенно пялющуюся в операционную рану. Помнится, тогда ей разрешили постоять на операции третьей, подержать надлобковое зеркало. – У неё очень много тут было фотографий. Я её давно зафрендила, хорошо пишет. Но сейчас она блог удалила, чтобы на неё не было гонений. Она отличный специалист! Я её тут видела. Жаль, раньше не знала, что она тут работает – я бы с ней договорилась на роды. И не знала, что тут работает этот убийца Ельский. Тогда бы я вообще сюда не пришла! Вот! – не совсем последовательной, но весьма решительной тирадой разразилась беременная.
Доктор вышел из палаты и пошёл сразу к начмеду.
Панин так вздул Анастасию Евгеньевну Разову, что у той навсегда отпала охота хоть что-нибудь хоть на каких-нибудь сетевых заборах писать. Пригрозил увольнением.
Как ни странно, самого Ельского заметка в «Комсомольской зорьке» только рассмешила. Он мрачно заухал – что в его исполнении означало жизнерадостный весёлый смех и, наконец успокоившись, спросил у Панина:
– Так, а кто это? Ну, вот этот тыдыбыр?
– В отделении патологии молоденькая ординатор. Блондиночка такая толстенькая, кучерявая.
Вот так вот Настенька Разова, ранее именовавшаяся между акушерками Пушистиком из-за действительно богатой блондинистой пружинной шевелюры, стала окончательным и бесповоротным Тыдыбыром. Для всех. Она не обижалась, когда из родзала звонили и говорили:
– Передайте Тыдыбыру, что уже подняли женщину с ЭКО-тройней. Она хотела присутствовать на операции.
Или когда старая манипуляционная акушерка говорила ей:
– Тыдыбыр, чего-то много фолликулина бабе вкатываем. Ты дозу согласовала с заведующим?
Или когда старшая отделения кричала из кабинета на весь этаж:
– Тыдыбыр, зайдите ко мне, ознакомьтесь с графиком дежурств!
Блог после той истории она долго не заводила. Целый год. Затем зарегистрировалась на мейлру под ником Анастасия Тыдыбыровна и начала постить котиков…
Честно говоря, Мальцева не раз и не два говорила ныне уже покойному Вовке, что с удовольствием бы махнулась с ним. Ему – его Светлану Борисовну, а ей в отделение – исполнительного, весёлого, добродушного, хотя и несколько глуповато-мечтательного Тыдыбыра. Да чего уж там – ротировать так ротировать! – Засоскину, Зада и Тыдыбыра вкупе с Андриевичем-Скумбриевичем ей, а Вовка пусть берёт себе бригаду «Ух!» из двух замшелых пенсионерок, грязного халата и малолетней честолюбивой дуры.
– Не-не-не! – смеялся тогда живой ещё Вовка. – Засоскину ни за что и никому не отдам! Кто мне седалище прикрывать будет, когда я в отлучке? Засоскина своё дело знает. Зад так мельтешит, что всё время создаётся иллюзия кипящей работы – беременным нравится, когда к ним по пятнадцать раз в день заходят. Скумбриевич всем из моего отделения УЗИ вне очереди делает. А Тыдыбыр бумажки-истории- выписки и больничные со статистическими талонами строчит без второго слова. Сами растите кадры, Татьяна Георгиевна!
Очень хорошо, что новым заведующим отделения патологии будет Родин. Вовка был прекрасным человеком и отменным хирургом, но для заведования этого мало. Вовка был совершенно неорганизован. Честно говоря, Татьяна Георгиевна не встречала ещё ни одного гомосексуалиста, могущего себя организовать от и до. Все её знакомые гомосексуалисты были, как бы это помягче сказать, безалаберные. Один вроде восемь языков знает, но без бутылки виски с утра день его разъезжается по швам. Другой художник потрясающий – но к методичной сосредоточенной работе над проектами «за деньги» не способен. А, может, эти трое такие не потому, что гомосексуалисты, а потому что такие? Трое – это немного. Но, тем не менее, уже статистика. В общем, хорошо, что будет Родин. У него вполне такой административный характер. И сексуальная ориентация нормальная. Хотя, возможно, это и не имеет никакого значения. Опять же Вовка никогда не вызывал у беременных, рожениц и родильниц влюблённых чувств. И вовсе не потому, что мог забыть зайти в палату или не явиться на роды. А именно в связи с отсутствием в нём некой мужественной компоненты. Хотя, разумеется, в гомосексуалистах присутствует мужественная компонента. Просто она как-то совершенно непривлекательна для женщин. А беременная должна любить своего врача. Врачом вообще должен быть только мужчина! Вот, блин, договорилась ты, Мальцева, сама с собой. И, конечно же, более актуальной темы нет у заведующей обсервационным отделением родильного дома, как только отвлечённые размышления о гомосексуалистах и любви беременных к обаятельным докторам по гетеросексуальному принципу! Просто прекрасно, что Родин будет заведовать патологией. Татьяна Георгиевна знала его не близко. Так, пару раз сталкивались на конференциях-съездах. Но она слышала отзывы о нём от действительно стоящих специалистов. И отзывы эти были хорошими. Что в среде продвинутых в любой специальности коллег может значить, что: а) человек полный ноль и б) человек действительно настолько хорош, что иного о нём и не скажешь. Отличить а) от б) очень легко: в случае полной ничтожности специалиста о его хорошести будут говорить легко и радостно с налётом некоторой иронии; в случае действительной состоятельности речи будут серьёзными с оттенком доброй профессиональной зависти и хорошо скрываемого восхищения. О Родине говорили не с налётом, а с оттенком. Не всегда хорошо скрывая восхищение. Кажется, он действительно пришёл сюда просто потому, что на старом месте возможностей карьерного роста не предвиделось. А тут –
