В отеле 'Принцесс' было душно. Они сняли пиджаки, галстуки, засучили рукава рубашек. Они демонстрировали фотографии горничным, клеркам, лифтеру, портье.
Внимание Крейна привлекли три интервью.
Первое дал старый знакомый Крейна – лифтер Энди:
– Ох, мистер, какой был переполох, когда вы закрылись в комнате. Между прочим, как вы оттуда выбрались?
– Просочился в канализацию, – ответил Крейн. – Скажи-ка, ты чистил обувь мисс Росс?
– А как же, она мне дала четвертак.
– И много у нее было обуви?
– Куча всяких башмаков, – он улыбнулся. – А вы дока, полицейские тоже спрашивали, почему это в комнате нет обуви.
Ночной портье не возражал, когда его разбудили, а после того, как Крейн протянул ему десятидолларовую купюру, заявил, что в такую жару спать невозможно.
На вопрос о приятеле мисс Росс он ответил:
– Этот парень носил черную шляпу.
– Это я знаю, – перебил его Крейн, – а что еще? Мистер Глауб припомнил, что это был 'вроде, брюнет, знаете, такой прилизанный'.
Крейн спросил:
– Он был здесь в ту ночь, когда мисс Росс покончила с собой?
Мистер Глауб упер подбородок в ладонь и задумался:
– Вы знаете, видел. Он пришел и ушел. Я еще подумал, что они поссорились...
– В котором часу это было?
– Около двенадцати. Я ходил выпить стаканчик и только вернулся.
– Он не выглядел испуганным или растерянным?
– Нет, помню, что он торопился – шел быстро-быстро.
И наконец, горничная Анни Джексон на вопрос, не видела ли она мужчину, который приходил к мисс Росс, заявила:
– Нет, сэр, он появился после моего дежурства.
– Вы разговаривали с мисс Росс? Что вы можете сказать о ней?
– О, сэр, она была ужасно милая. Дала мне доллар. Но, по-моему, ее постоянно что-то тревожило.
– Что вы имеете в виду?
– Похоже, чего-то боялась, ну, что ее кто-нибудь увидит. Когда я убирала у нее, она всегда просила закрыть дверь.
Кортленд глянул на Крейна, но тот пожал плечами.
– У мисс Росс было много вещей?
– Думаю, да.
– Думаете?
– Да, сэр. Она запирала шкаф, и я видела только то, что было в комнате.
– Письма она получала?
– Я не видела.
– Днем у нее бывал кто-нибудь?
– Нет, сэр. Только миссис Удони.
– Миссис Удони? Кто это? Она живет в отеле? – оживился Крейн.
– Жила, но уехала на следующий день после того, как нашли бедняжку. По-моему, эта Удони шпионила за ней. Однажды я застала ее за подглядыванием в замочную скважину, – девушка фыркнула. – Она сделала вид, будто уронила что-то, но меня не проведешь.
– Черт возьми, – сказал Крейн, – вы не знаете, куда она уехала?
– Нет, сэр. Но я знаю, где ее можно найти.
– И где же?
– В танцзале 'Кларк-Эри', вот где.
Когда они вернулись в 'Шерман', Крейн со стоном вытянулся на диване. Кортленд заказал виски и лед.
– И каковы ваши выводы, мистер Детектив?
Тот заглянул в исписанный блокнот.
– Сообщаю окончательные выводы по процедуре предъявления фотографий: трое работников отеля, включая лифтера Энди, признали мисс Росс вашей сестрой. Пятеро уверены в том, что это Верона Винсенте. Четверо не смогли прийти к определенному мнению, – он взял стакан. – Итак, теперь мы совершенно точно знаем следующее – или это ваша сестра или нет. Или это Верона Винсенте или другая женщина.
– Или нет... – повторил Картленд.
– Я собираюсь немного вздремнуть, – сообщил Крейн.
Глава 8
– Эй ты, убийца!
Уильям Крейн открыл глаза. Он проспал шесть часов и у него затекли ноги.
– Обедать собираешься, убийца? – спросил Уильямс. – Уже восемь часов.
Крейн протер глаза.
– Опять надрались без меня? Что за чушь вы здесь несете?
Уильямс протянул ему номер 'Ивнинг Америкэн'. На первой странице была помещена фотография, на которой миссис Гертруда Финнинган Либман показывала пальцем на Уильяма Крейна. Надпись внизу гласила: 'Этот человек убил моего мужа!'
– Черт возьми, – произнес Крейн, – вот старая сука! Теперь Грейди и его команда возьмутся за меня.
– Не беспокойся, дружище, – сказал Уильямс, – мы о тебе позаботимся. Без сигарет в тюрьме ты не останешься.
– Но я не хочу в тюрьму! Я хочу танцевать. В частности, сегодня вечером. Я ведь джазовый псих. Каждый субботний вечер я должен танцевать.
О'Малли и Уильямс сокрушенно переглянулись.
– Опять сошел с катушек, – промолвил ирландец. Крейн прошел в ванную, сунул голову под холодную воду и вернулся с полотенцем в руках.
– О'Малли, позвони Кортленду, скажи ему, что встречаемся у Хардинса на Кларк-стрит. Он сейчас отдыхает. Мы идем вместе.
Док Уильямс спросил:
– Хочешь набраться, как тогда?
– Все же он распутал уэстлендское дело, – заметил О'Малли.
– Я всегда все распутываю – и трезвый, и пьяный.
В небольшом уютном зале они заняли кабинку. Рядом веселились хорошенькие девушки из кордебалета. Крейн подмигнул блондинке.
– В конце концов, не знаю, буду ли я вечером работать...
– Ты же говорил, что идешь танцевать, – напомнил О'Малли.
Крейн допил мартини и с сожалением посмотрел сквозь пустой бокал.
– Правильно. Мы с Кортлендом идем танцевать.
– Боюсь, что я не смогу, – заявил Кортленд, подходя к столу. – Только что получил телеграмму от матушки: они с дядей Стаем прилетают ночным рейсом. Мне нужно их встретить.
– Очень жаль, – сказал Крейн. – А мы можем рассчитывать на вас в воскресенье?
– Разумеется.
Они заказали стейк, жареный картофель, салат и бутылку вина. Когда принесли заказ, О'Малли спросил:
– Тебя интересуют результаты нашей с Доком сегодняшней деятельности?
