стилет, с серебряной рукояткой.
- Вот, продала одна цыганка, - объяснила Антиклея. - Она уверяла, что он заговорен и будет верным амулетом против любой опасности.
- Пожалуй, - серьезно кивнул Дэвид. - Если, конечно, использовать его надлежащим образом.
- Да почему вам лезут в голову... всякие ужасы? - рассердилась девушка.
- Потому же, почему вы носите эту вещь, сударыня. Но пистолет все-таки лучше.
- Кто вы? - требовательно спросила она, вернув кинжал в его потайное убежище.
- Меня зовут Дэвид, - ответил он.
- Дэвид... а дальше?
- Немо, сударыня.
- Звучит по-иностранному.
- Так и есть.
- Я рада, что моя лошадь не зашибла вас... более серьезно.
- Благодарю вас, мэм. Вы передали мне пять шиллингов.
- Да? О, я подумала... Я не знала, что вы... Ох! - воскликнула она сердито и топнула ножкой, обутой в сапожок со шпорой.
- Тем не менее, сударыня, я вам благодарен.
- Говорю же, я не знала, что вы не... Вы не выглядели джентльменом.
- Неужто? - с улыбкой спросил Дэвид, в ответ на что она насупилась и оценивающе пригляделась к нему.
- Да! - подтвердила она, помедлив. - Но я прошу прощения и, чтобы исправить ошибку, разрешаю вам вернуть мне эти несчастные пять шиллингов, потому что - так уж получилось - это все мои деньги.
- Сударыня, так уж получилось, что это были и все мои деньги... Но, к несчастью, я их выбросил.
- Выбросили? Правда, выбросили?.. Подобная гордыня грешна, неблагоразумна и... глупа!
- Гордыня, сударыня, всегда такова.
- Странно: зачем я здесь стою и откровенничаю с незнакомцем?
- Это очень любезно с вашей стороны.
- Забудьте, забудьте совершенно обо всем, что я наговорила вам в роще... про него.
- Уже забыл, мэм.
- А теперь уходите, пока вас Яксли не заметил.
- Кто это - Яксли?
- Старший егерь. Он настоящий зверь... людоед.
- Любопытно было бы взглянуть на него. Людоеды, сударыня, - большая редкость в наших краях.
- Кто вы? - спросила она снова.
- Одинокий путник.
- И со странностями, как я погляжу.
- Что же во мне странного, сударыня?
- Я прежде не встречала никого похожего на вас.
- И никогда больше не встретите, - без улыбки заявил он. - Потому что я недавно вырвался из ада.
- Что вы имеете в виду?
- Я имею в виду, что, если бы не вы, влачить бы мне жалкое существование до конца дней моих. Вы не подадите мне руку?
Она, не колеблясь, подала, и несколько мгновений они стояли, глядя друг другу в глаза.
- Прощайте! - сказала она потеплевшим голосом.
- Скажите, мэм, - не слишком уверенно обратился к ней Дэвид, - как мне впредь обращаться к вам?
- Меня зовут Антиклея, - ответила она. - Ненавижу это имя! Сэр Невил назвал меня так по имени одной несчастной, которая грешила, страдала и сгинула сотни лет назад...
- И все-таки, по-моему, это прекрасное имя! - заявил Дэвид. - Да, прекрасное... Когда-нибудь, сударыня, я вернусь. Надеюсь, при более благоприятных обстоятельствах. А до тех пор буду вспоминать вас с благодарностью и благоговением. В детстве моя мать научила меня одной молитве: 'И полднем, и ночной порою да будут ангелы с тобою'. Пусть она останется с вами и защитит вас от всякого зла.
Неожиданно наклонившись, он прижался губами к ее руке и не оглядываясь зашагал прочь; она же еще долго, задумчиво смотрела ему вслед.
Глава XII,
знакомящая читателя с одним обиженным
Небольшая, но приветливая с виду гостиница притулилась в стороне от столбовой дороги в тени трех высоких деревьев. Сверкающие решетчатые ворота при въезде были всегда дружески распахнуты навстречу усталому путнику, а двери гостеприимно открывали взору чистый каменный пол передней. В густой тени деревьев, чтобы заманивать разморенных жарой случайных прохожих, стояли две деревянные скамьи.
Но сейчас скамьи пустовали. Вокруг не было видно ни души; ни единый звук не тревожил сонного покоя, и только где-то вдали загремело колодезное ведро. Казалось, вся округа, обласканная солнцем, погрузилась в послеполуденную дрему.
Дэвид, усевшись на ближайшую скамью, лениво скользнул взглядом по вывеске над головой. На выбеленном ветрами, потрескавшемся от дождей щите можно было, приложив некоторое старание, разобрать облупленную надпись:
ВЗДЫБИВШИЙСЯ КОНЬ
А выше проступал некий живописный образ, каковой и впрямь смутно напоминал названное гордое и горячее животное, но настолько пострадал от времени и непогоды, что мог изображать любого из млекопитающих от кролика до гиппопотама. Правда, справедливости ради следует согласиться, что на дыбы животное взвилось с ретивостью, которой не сумели укротить ни годы, ни поблекшие краски.
Итак, расположившись на видавшей виды скамье, Дэвид поглядывал на потускневшую вывеску, но мысли его занимало множество иных, весьма далеких от достоинств оного произведения вещей. Мысли вертелись и сменяли друг друга с калейдоскопической быстротой. То мистеру Лорингу мерещились золотисто-рыжие волосы отважной всадницы, то презрительная улыбка и демонический взгляд сэра Невила. То набегали невеселые раздумья о собственном плачевном финансовом и прочем положении, то удивление и восторг по поводу внезапно вернувшейся памяти. Он вспоминал жестокий поединок, борьбу за жизнь, когда, опоенный снотворным, теряющий сознание, дрался со своим несостоявшимся убийцей Массоном, и тот ужасный удар, вспышку, погасившую свет... И погружение в ледяную воду, когда инстинкт самосохранения заставил цепенеющее тело напрячь последние силы в отчаянной попытке выжить... Он словно наяву вдохнул удушающую вонь скользкого берега... И, наконец, увидел проницательные глаза Шрига и добродушного однорукого здоровяка - капрала Дика. Да, слава Богу, Дэвид вспомнил все до мельчайших подробностей! А рыжие волосы... Ему никогда не нравились рыжие ни мужчины, ни женщины. И все-таки глаза у нее чудесные - карие-прекарие! И сложена она, словно греческая богиня. Если бы не рыжина...
Тут, ненароком повернув голову, он заметил, что за ним наблюдают. Какой-то широкоплечий, просто одетый господин стоял под высоким деревом, прислонившись к стволу, и рассматривал Дэвида. Угрюмый, разбойничьего вида субъект - нечесаный, дикий, пропыленный пылью дорог. Однако Дэвид с присущим ему непринужденным дружелюбием кивнул и окликнул незнакомца.
- Вы, должно быть, изрядно утомились, уважаемый, - сказал он, растягивая гласные и смягчая согласные. Не стесняйтесь, присаживайтесь рядом, места хватит. Я тоже здорово устал и знаю, что это такое.
- Рядом с вами, говорите? - хрипло откликнулся незнакомец. - Благослови вас Бог: вы первый, кто сказал мне доброе слово с тех пор, как я ступил на берег Англии.
- А, так вы тоже не из здешних мест? - полюбопытствовал Дэвид, подвигаясь, чтобы освободить место.
- И да, и нет! - ответил человек и опустился на скамью.
Он свесил голову и уставился, насупив брови, в землю. Теперь Дэвид разглядел, что он моложе, чем показалось сначала. Глубокие морщины на мрачном, осунувшемся лице и обильная проседь были обязаны своим происхождением не возрасту, а скорее нелегким испытаниям.
