собирался мягко, бережно погладить ее, но Антиклея вздрогнула и отшатнулась, посмотрев на его руку так, словно увидела змею.
- Нет! Не смейте! - закричала она и мгновенно очутилась на ногах.
Прижавшись спиной к стволу дерева, она задыхалась, словно затравленный зверек, и в этой позе и во всем ее облике было столько гадливости и ярости, что Дэвид застыл, онемев, и лишь испуганно переводил взгляд с Антиклеи на сэра Невила.
А тот опустил голову и, помолчав, заговорил едва слышно:
- Ах, моя дорогая, моя дорогая! - И, повернувшись к Дэвиду, беспомощно улыбнулся. - Увы, сэр, - произнес он горестно - юность бывает так жестока!... И все-таки я не имею права обижаться. Ведь я сам подвержен припадкам отчаяния и черного юмора. Чего ждать, когда перед глазами ребенка постоянно такой пример?.. Я наказан справедливо, но поистине как жестоко ранит меч справедливости! Впрочем, довольно об этом... Надеюсь, вы окажете мне честь и будете сегодня моим гостем. А завтра, если пожелаете, лошади и экипаж - к вашим услугам. Или нет, я сам отвезу вас в Лондон, ведь это дело жизненно важно для нас обоих. Но сегодня вы непременно должны воспользоваться гостеприимством Лоринг-Чейза. Уважьте старика.
Тут Дэвид снова поймал страстный отрицательный жест Антиклеи.
- Так вы доставите маленькое удовольствие одинокому инвалиду? - мягко настаивал сэр Невил.
- Сэр, я почту это за честь, - после некоторого колебания ответил Дэвид.
- Вот и прекрасно, - сказал сэр Невил. - В таком случае позвольте мне опереться на вашу руку. А ты, моя Антиклея, ступай вперед и предупреди, что у нас гость.
Мгновение она стояла, хмуро переводя взгляд с одного на другого, потом, не произнеся ни слова, подобрала длинную юбку и торопливо удалилась.
- Прекрасное, но какое своенравное дитя, - вздохнул сэр Невил, когда они рука об руку последовали за ней. - И все же, если я потеряю ее... Вы, конечно, поведали ей свою романтическую историю? Открыли свое имя, цель своего приезда... Полагаю, она очень заинтересовалась?
- Нет, сэр, - ответил Дэвид, - я ничего ей не сказал. Только то, что меня зовут Дэвид.
- Похвальная сдержанность. Женщины, даже самые лучшие из них, любят посудачить... Смотрите, уже луна. Ночка будет великолепная. Завтра отправимся в Лондон, где наш адвокат Гиллеспи разрешит тайну Дэвида, который мертв и похоронен, и Дэвида, который жив.
Шагая рядом со своим дядей, слушая, как он вспоминает прошлое и рассуждает о будущем, вслушиваясь в доброжелательный мелодичный голос, Дэвид время от времени поглядывал на красивое лицо баронета и чувствовал, как его помимо воли все сильнее тянет к человеку, о котором он поспешно составил столь превратное мнение.
Наконец они достигли дома, почтительный лакей бесшумно проводил Дэвида наверх, в роскошную комнату, где для него приготовили чистую одежду и тонкое белье. Знающий свое дело лакей ловко и чисто побрил его и дал умыться. От чужой одежды и белья Дэвид, правда, отказался, и, услышав мелодичный звон колокольчика, спустился по широкой лестнице в собственном поношенном, хотя и основательно вычищенном, платье. Он пересек просторный холл, тускло освещенный сумеречным светом из высоких окон, и остановился, чтобы осмотреть дорогие гобелены, в простенках между которыми сверкало начищенное старинное оружие. Пока он, обомлев от восхищения, стоял перед коллекцией, сбоку, из сводчатого низкого дверного проема, завешенного портьерой, появилась Антиклея. Она сменила костюм для верховой езды на закрытое, плотно облегающее ее фигуру платье. Блестящие волосы были высоко уложены и завиты локонами, которые ниспадали, обрамляя свежие округлые щеки. Увидев ее, Дэвид склонился в почтительнейшем поклоне и при этом удостоился лицезреть ее стройную ножку, которой девушка как раз притопнула в раздражении.
- Итак, вы отказались внять предостережению, сэр! - произнесла она, сдерживая гнев.
- Предостережению? О чем, сударыня?
- Не о чем, а о ком! Хоть я не понимаю, зачем ему понадобилось разыгрывать этот спектакль перед... перед таким гусем, как вы! И вообще, кто вы такой?
- Спектакль? - переспросил Дэвид несколько надменно.
- Тише! - воскликнула она шепотом. - Говорите тихо, как я!
- Но почему мы должны шептаться, мэм?
- Раз я прошу, тому должна быть веская причина! Вы мне не ответили: что заставило его устроить эту комедию? Кто вы?
- Ваши подозрения в адрес сэра Невила, безусловно, несправедливы, сударыня.
- А вы, безусловно, агнец, если не глупая овца! - сердито ответила она все тем же яростным шепотом. - Но двери не заперты, сэр, вы успеете бежать, прежде чем волк покажет свой оскал!
- Сударыня, - сказал Дэвид, отвесив второй полный достоинства поклон, я вынужден напомнить вам, что джентльмен, о котором идет речь, пригласил меня в гости.
- Вы слепец! - презрительно фыркнув, сказала она. - Говорю вам, он дьявол, который...
- Прошу вас, тише, мэм! - воскликнул Дэвид, вновь шокированный тем неистовством, с которым она говорила. - Ваша ненависть к нему слишком бросается в глаза. Как только речь заходит о сэре Невиле, вы впадаете в истерику...
- В истерику?!
- А если не в истерику, то по крайней мере проявляете излишнюю страсть... Принимая во внимание, что я являюсь его гостем, с моей стороны будет недостойно выслушивать...
- Прекрасно сказано, сэр! - прозвучал негромкий голос, и сэр Невил, собственной персоной, зашаркал, выходя к ним из тени.
- А, так вы здесь, сэр! Как всегда, подглядываете и подслушиваете? презрительно проронила Антиклея.
- Да, я здесь, дитя мое! - ответил он, печально глядя на нее грустными глазами.
- О, я не боюсь вас, сэр! - воскликнула она, гордо выпрямляясь, так что ему пришлось смотреть на нее снизу вверх. - Я никогда не боялась вас и никогда не стану бояться! Только троньте меня, сэр Невил, меня или кого-нибудь, кого я люблю, и... да поможет мне Бог - я убью вас, и вы это знаете!
- Тише, дитя мое, успокойся! - взмолился сэр Невил. - Действительно, ты становишься истеричной и говоришь, как безумная. Излишне страстно, как выразился наш юный друг!.. Не слушайте ее, сэр, прошу вас!.. Ну, ну, моя Антиклея, успокойся!
Говоря это, он внезапно поднял руку и нежно положил ладонь ей на плечо. Девушку всю так и передернуло. Дэвида снова поразило, с какой злобой и омерзением она сбросила его руку, и, выкрикнув нечто нечленораздельное, выбежала вон.
- Бедная девочка! - вздохнул расстроенный сэр Невил. - Есть ли на свете что-нибудь более беспричинное, чем женская ненависть, как по-вашему? В какую черную бездну стыда и ужаса может затянуть это непостижимое чувство!.. Пусть небо защитит тебя от самой себя, моя Антиклея!.. Прошу вас, сэр, подайте мне вашу руку. Такие сцены, сколько бы я ни старался относиться к ним философски, действуют на меня очень тягостно. Ладно, идем, обед стынет. Придется обедать вдвоем, мой племянник.
Глава XIV,
в которой происходит чудесное перевоплощение
- Поистине захватывающая история. Просто удивительная! - заключил сэр Невил, поудобнее устраиваясь в кресле. - На вашем месте я бы вечно благодарил беднягу Массона, ибо незадачливый мошенник, вне всяких сомнений, спас вам жизнь. Да, это действительно чудесная история!
- И вы верите мне, сэр?
- Каждому слову, мой племянник, каждому слову! - ответил сэр Невил, снимая кожицу с персика. - Ты избежал серьезной опасности, а все из-за своей излишней откровенности.
- Каким же доверчивым глупцом я показал себя! - сокрушенно вздохнул Дэвид, наблюдая за его ловкими длинными пальцами.
- Это послужит тебе э... уроком. Думаю, впредь ты будешь держать язык за зубами.
- Да, сэр, будьте уверены!
- Друзей я, конечно, не имею в виду. У тебя много друзей в Англии, племянник?
- Никого, сэр.
- Или просто хороших знакомых?
