обменялся рукопожатиями с Ру.
- Да, - сказал Эрик. - И я вернулся. - Рудольф помрачнел, и он поспешно добавил: - На несколько дней. Теперь я на службе у принца Крондорского. - Он показал на герб на своей куртке. - Я должен вернуться в столицу до конца этого месяца.
Лицо Рудольфа прояснилось.
- Ну что ж, приятно вас видеть. - Он оглядел Эрика с ног до головы. - Ты, наверно, пришел, чтобы увидеть Роза-лину?
- Она была мне сестрой, - ответил Эрик.
Рудольф кивнул:
- Идите за мной.
Он поднял крышку прилавка, и вслед за Рудольфом они прошли через большую пекарню, мимо холодных печей, кото-рые с наступлением ночи вновь разожгут, и пекари станут усердно трудиться, чтобы к рассвету был готов горячий хлеб. Пекарей ждали большие столы, пока еще чистые, пустые чаны, в которых после ужина будут замешивать тесто, ряды чистых противней, а в углу, отдыхая перед ночной работой, спали двое учеников булочника.
Рудольф открыл дверь в противоположной стене, и, выйдя наружу, они оказались возле дома, который, как было извест-но Ру, принадлежал хозяину Рудольфа.
- Подождите здесь, - сказал Рудольф и вошел в дом.
Через несколько минут в дверях показалась Розалина, держа на левой руке ребенка. Увидев Ру и Эрика, она пошатнулась и ухватилась за дверной косяк. Рудольф, который вышел следом за ней, поддержал ее.
- Эрик? Ру? - почти неслышно прошептала Розалина.
Эрик улыбнулся; Розалина шагнула вперед и правой рукой обняла его за шею. Он тоже обнял ее - осторожно, боясь причинить вред ребенку, и внезапно увидел, что она плачет.
- Ну ладно, ладно, - сказал он, мягко отстраняя ее. - Все хорошо. Я в полном порядке. Я был помилован и взят на службу принцем Крондорским.
- Почему же ты не прислал никакой весточки? - резко спросила Розалина, и Ру поразился гневу, прозвучавшему в ее голосе. Эрик взглянул на Рудольфа, и тот кивнул, словно раз-решая ответить на этот вопрос.
- Я не мог, - сказал Эрик и, показав на герб у себя на куртке, добавил: Я присягнул принцу в верности и дал клятву никому не сообщать о своем освобождении до тех пор, пока мне не будет позволено. - Он не хотел вспоминать об изнасиловании и о суде в Крондоре. - Но теперь я здесь.
Ребенок заплакал, и Розалина стала его успокаивать:
- Ш-ш-ш, Герд.
- Герд? - спросил Эрик.
- Так звали моего отца, - пояснил Рудольф.
Эрик кивнул и внимательно посмотрел на младенца. Вне-запно глаза его расширились, и Ру заметил, что у него задро-жали колени. Эрик вцепился в косяк, и Ру схватил его за руку.
- Что случилось?
Потом он сам взглянул на мальчика, и его словно ударило. Рудольф был невысокий коренастый парень с рыжеватыми волосами, и ребенок ничем не напоминал его. По воцаривше-муся напряженному молчанию Ру мгновенно понял, что про-изошло, когда они с Эриком уехали.
- Сын Стефана? - тихо произнес Ру два слова, которых Эрик был, по-видимому, не в силах выговорить.
Розалина кивнула. Не отрывая глаз от лица своего молоч-ного брата, она прошептала:
- Герд - твой племянник, Эрик.
ГЛАВА 3 ПРИОБРЕТЕНИЕ
Ребенок заплакал.
Ру рассмеялся, увидев, что Эрик поспешно отдал Гер-да обратно Розалине. Эрик сам предложил подержать мальчика, но тот своим хныканьем и верчением надоел ему меньше чем за минуту.
Если говорить о чувствах присутствующих за праздничным столом, то это была смесь радости и опасений. Каждый был счастлив увидеть Ру с Эриком живыми и здоровыми, но все понимали, что весть о возвращении Эрика непременно достиг-нет ушей его сводного брата. Пусть принц Крондорский про-стил двум друзьям убийство одного сводного брата Эрика, Стефана, но другой брат, остававшийся в живых, Манфред, мог не согласиться с этим решением. А уж мать Стефана - наверняка. И когда речь идет о жаждущих мести нобилях, существует большое расстояние между буквой закона и его приложением на практике.
Мило с Натаном отозвали Ру в сторону, и Натан спросил:
- Вы долго собираетесь здесь оставаться?
Ру бросил взгляд туда, где Эрик разглядывал своего пле-мянника, поражаясь чуду новой жизни.
- Эрик, собственно, хотел только повидаться с матерью и с вами, - ответил он. - Зато у меня есть кое- какие дела. Мы уедем примерно через неделю.
- Лучше раньше, чем позже, Ру, - тихо проговорил Натан.
Ру кивнул:
- Понимаю. Матильда фон Даркмур.
Мило склонил голову в знак того, что это верное предпо-ложение, а Ру заметил:
- Помнится, Фрейда в свое время угрожала лишить сы-новей Матильды прав на наследство. Вы, как я понимаю, всем говорите, что Герд - сын Рудольфа, так? заметил Ру.
- Так, - сказал Натан.
- Однако каждому с первого взгляда ясно, кто его насто-ящий папаша, сказал Мило и с любовью поглядел через комнату на своего внука. - В нашем городе ничего не удер-жишь в секрете. Нет сомнений, что барону уже известно о существовании ребенка.
Ру пожал плечами:
- Может, и так, но я подслушал разговор Манфреда с Эриком...
- Когда? - быстро спросил Натан.
- В камере смертников. В ночь перед тем, как нас долж-ны были повесить. Манфред сказал Эрику, что больше не питает к нему вражды, и добавил, что Стефан был редкой свиньей.
Натан покачал головой:
- Одно дело - сказать это человеку, который завтра ум-рет, и совсем другое - тому, кто претендует на титул барона.
- Не думаю, что из-за этого стоит тревожиться. Манфред говорил, что старый барон был не прочь приволокнуться за баба-ми, и у него, кроме Эрика, остались и другие побочные дети.
Мило снова кивнул:
- Верно. Я слышал, в Вольфсхайме есть парень, как две капли воды похожий на Эрика.
- Ладно, - сказал Натан, обращаясь к Ру, - поста-райся побыстрее увезти отсюда Эрика. Пока о маленьком Гер-де никто особенно не болтает, но Эрик может привлечь к нему излишнее внимание...
- Посмотрим, как получится, - сказал Ру. - У меня есть одно дельце, и чем скорее я с ним покончу, тем скорее мы уедем.
- А мы не можем тебе помочь? - спросил кузнец.
У Ру блеснули глаза.
- Ну, раз уж вы сами предложили, - сказал он, - то мне пригодился бы крепкий фургон, но, как вы понимаете, не слишком дорогой.
Мило выразительно закатил глаза, а Натан засмеялся.
- У Гастона ты наверняка найдешь, что тебе нужно, - сказал он.
Услышав смех, Эрик посмотрел в их сторону и с улыбкой покачал головой. Ру заметил это и кивнул, словно говоря: 'Да, хорошо вернуться домой'.
Ру встал с рассветом, наскоро перекусил и направился на окраину города.
- Гастон! - позвал он, дойдя до дома, сильно напоми-навшего обветшавший амбар, к которому спереди был при-строен неширокий навес. На вывеске красовалось грубое изоб-ражение двух перекрещенных, словно мечи, молотков.
Из двери высунулся хозяин, узколицый человек неопреде-ленного возраста, и уставился на Ру.
