Хозяин выглянул в окно, на шум двигателей:
- Это Шамиль!
- Прекрасно. Как раз вовремя.
Рокот во дворе затих, и тут же одна за другой захлопали двери автомобилей. Со скрежетом открылся бронированный люк БМП, кто-то спрыгнул на землю, послышались гортанные реплики встречающих... Потом по крыльцу прогрохотали кованые подошвы, и в комнату вошел Шамиль.
Не то, чтобы он выглядел грязнее или хуже обычного. Но почему-то с первого взгляда стало ясно: минувшую ночь этот человек провел если и не в дороге, то во всяком случае под открытым небом.
Шамиль невесело обнялся со своим командиром, кивнул Виноградову, после чего сверкнул зеркальными стеклами на журналиста:
- Готов?
Владимир Александрович заметил, что очки у вошедшего старые, все с тем же потрескавшимся от удара покрытием.
- Да, можно ехать, - ответил Асхабов за всех по-русски. - У вас ведь вещей никаких?
- Никаких, - улыбнулся Самошин. - Саныч, ты тоже с нами?
Пока майор обяснял, что в аэропорту ему светиться никак нельзя, что о его существовании лучше нигде не упоминать и вообще - забыть напрочь, Шамиль о чем-то докладывал хозяину.
Разумеется, слушавший вполуха Виноградов не понял из их разговора ни слова. Но и без перевода можно было догадаться: вести оказались не слишком радостные.
- Старик, а как же ты сам обратно? Когда? - Потеребил майора за рукав Самошин.
- Скоро, - спохватился Владимир Александрович. - Вчера решили, что сначала отвезут вас к самолету. А потом уже и я: 'Прощайте, скалистые горы...' Помнишь песенку?
- Помню. Горы эти, мать их душу! Но ты позвони сразу же, как вернешься. Договорились?
- Обязательно.
- Ох, Саныч, тогда мы с тобой... Мы с тобой, старик... Такое! Самошин даже прикрыл глаза в предвкушении грядущей череды застолий. Теперь, после освобождения из бандитских лап, жизнь виделась ему одним сплошным праздником в лучах славы и профессионального успеха.
- Ну, счастливого пути! - Начальник республиканской гвардии оставил Шамиля и подошел к журналисту:
- Как говорится: не поминайте лихом!
- Ой, ну что вы... - пожал протянутую руку Самошин. - Спасибо. Спасибо огромное!
Уже на крыльце он попрощался с Владимиром Александровичем:
- Значит, как договорились?
- Конечно. Чтобы без неожиданностей...
Журналист не слишком ловко обнял Виноградова и пошел через двор, к прогревающей двигатели колонне.
- Доставит? - Майор показывал глазами на Шамиля, открывшего перед недавним заложником дверцу 'нивы'.
- Почему нет? - Усмехнулся Асхабов. - Вас же привез...
- Да, кстати! Удалось выяснить насчет той истории с минометным обстрелом? Кто на нас напал?
Собеседник поморщился и странновато взглянул на Владимира Александровича:
- Нет, майор. Но мы разберемся, так и передайте...
Водитель 'нивы' подал звуковой сигнал.
Колонна из двух бронемашин, грузовика с гвардейцами и нескольких легковых автомобилей тронулась в путь - и вскоре исчезла за поворотом дороги.
- Значит, Шамиль пока никого не нашел?
Оба понимали, что имеется в виду.
Поэтому Асхабов покачал головой и вздохнул:
- Там тоже не мальчишки.
- Жаль. Большие деньги... Двести тысяч 'зеленью'!
Собеседник открыл дверь дома и уже в коридоре обернулся к Виноградову:
- Майор, а вы уверены, что он того стоит?
Ответа не требовалось, но шагая вслед за хозяином Владимир Александрович искал - и не мог найти слова для того, чтобы уравновесить человеческую жизнь с чемоданом резаной и раскрашеной бумаги...
Остаток этого и почти весь следующий день Виноградов провел в ожидании.
Сначала пришлось немного понервничать по поводу Самошина. Сообщение о том, что спасенного журналиста и труп его напарника передали официальным российским представителям поступило только под вечер. Связь из-за грозового фронта была неустойчивая, но хозяин передал Владимиру Александровичу разговор с Шамилем: добралась колонна до Центрального аэропорта с опозданием, но без происшествий.
- Обратно в темноте не поедут. Там останутся.
- Почему? - Спросил майор.
- Людям отдохнуть надо... К тому же, ночью и в сильный дождь перевал опасен.
- Значит, - прикинул Виноградов, - ждать до завтрашнего вечера?
- Ну, может, чуть раньше.
- А кроме Шамиля меня никто до границы довезти не может?
- Вы же видите... - Хозяин подошел к окну и показал на почти пустой двор - Все ушли с колонной, здесь только резерв остался.
- Понятно. Позвонить-то хоть можно теперь? 'Дяде Васе'?
- Разумеется! Почему только теперь? Разве я раньше запрещал? - Пока Виноградов по памяти диктовал номер, во взгляде начальника республиканской гвардии читалась неприкрытая издевка:
- Прошу, говорите...
- Алле, дядя Вася? - Прижал трубку к уху майор.
- Его сейчас нет дома, - ответил молодой женский голос. - Что передать, кто звонил?
- Это Володя. Племянник, блин! А когда он будет?
- Дядя Вася на выходные уехал. Так что-нибудь передать? - Заученно поинтересовалась далекая собеседница.
Владимир Александрович представил её себе - этакая телка в форме старшего прапорщика, посаженная дежурить на сутки среди коммутаторов, магнитофонов и секретных линий связи.
Да, действительно - сегодня суббота, у начальства либо банные посиделки, либо преферанс... Словом, заслуженный отдых в конце недели.
- Деточка, передай дяде, что я пока здоров. Но очень соскучился!
- Это все?
- И поцелуй его от меня... куда-нибудь. - Виноградов нажал на кнопку отбоя:
- Бар-рдак!
Конечно, следовало стереть из из телефронной памяти номер, но он все равно был одноразовым, предусмотренным только на эту операцию, поэтому пусть...
К искреннему удивлению Владимира Александровича, на ужин его не позвали. Пришлось самому спуститься вниз и напомнить о собственном существовании:
- Простите... Есть кто живой?
Хозяина ни в кабинете, ни в столовой не было.
На прежнем месте темнел экраном выключенный телевизор, и Виноградов решил посмотреть хоть какую-нибудь ерунду. Но шарить по полкам в поисках пульта было бы невежливо и опасно, поэтому он пошел дальше, пока не столкнулся в дверях с одной из обслуживавших Асхабова женщин:
- Извините!
Не без труда обьяснив, чего хочет, майор вернулся в свою комнату. И через несколько минут получил поднос, прикрытый полотенцем.
- А что, полковника Асхабова нет?
