- Добро пожаловать... Нет? Ну, как хотите.
Капитан заставил себя оторвать взгляд от двери. Лег поудобнее, закрыл глаза и попытался сделать вид, будто ничего не происходит.
...Например, обыватель редко интересуется тем, как устроен видеофон. И ему плевать, кто изобрел это чудо техники он просто нажимает на кнопку и связывается с тем, с кем захочет. А пассажиру воздушного лайнера и вовсе не обязательно разбираться в основных принципах аэродинамики.
Люди всегда готовы воспользоваться благами цивилизации, нимало не задумываясь о том, своя это цивилизация или же какая-то посторонняя.
Наверное, так и должно быть... Да так, собственно, и было - до того злополучного утра, когда мертвяки приволокли из Зоны труп Рэдрика Шухарта.
Это теперь, при новом режиме, дата его смерти считается Днем Национального Траура и Возрождения. А тогда... Тогда никто не мог даже предположить, во что выльются похороны какого-то сумасшедшего сталкера-одиночки.
Капитан Квотербалд никогда уже, наверное, не забудет бесконечную, медленную процессию, двигавшуюся за гробом. Звуки оркестра, черное платье вдовы, завороженные и в то же время немного растерянные лица... Казалось, на улицу вышло все население городка - десятки тысяч людей, мужчины, женщины, дети.
Впоследствии так и не выяснилось, кто же отдал приказ перекрыть движение. И как получилось, что вскоре обезумевшая толпа уже разгромила миссию ООН, полицейский комиссариат и несколько магазинов на центральной площади - а потом попыталась прорвать ограждение Зоны.
Во всяком случае, охране пришлось применить оружие.
По официальной версии солдаты стреляли только в воздух, но количество убитых и раненых росло с каждым часом. Мэр города подал в отставку.
Телекомпании всего мира начали прямую трансляцию с места событий: горящее здание Института, патрульный автомобиль с разбитыми стеклами, мертвая школьница, струя водомета, наискосок прочертившая небо...
По национальному радио с обращением к землякам обратился сам Валентин Пильман. Нобелевский лауреат и директор Международного института внеземных культур призвал народ и власти к благоразумию, привычно обрисовал перспективы, которые открывает перед человечеством сам факт Посещения - но в то же время напомнил о катастрофе в Карригановских лабораториях и об опасности, которую несет человечеству бесконтрольный доступ в Зоны. В конце выступления доктор Пильман сдержанно осудил сталкерство, как безответственный и преступный промысел.
Этого ему, разумеется, не простили... Наутро запылала квартира ученого, а сам доктор попал в больницу со множественными переломами и черепно-мозговой травмой.
Президент ввел в районах, примыкающих к Зоне, чрезвычайное положение. Впрочем, как всегда, слишком поздно - новая волна антиправительственных выступлений за считанные часы охватила всю страну и сразу же переросла в погромы и массовые беспорядки.
Программы новостей с охотой поддались всеобщей истерии теперь чаще всего по телевизору показывали трупы во всевозможных ракурсах, а также лозунги вроде 'Отдайте народу свободную Зону!', 'Счастье для всех!', 'Даром!' и даже 'Дело Рэдрика Шухарта живет и побеждает!'.
Пользуясь подходящим моментом, парламентская оппозиция вывалила перед публикой несколько чемоданов с грязным бельем: коррупция в правительстве, перерасход бюджета на науку, измена национальным интересам в угоду космополитам из ООН.
Озвучить накопленный компромат через средства массовой информации, было поручено восходящей звезде политического небосклона - Креону Мальтийцу. А через месяц, на внеочередных президентских выборах, этот смышленый красавчик, авантюрист с манерами и внешностью опереточного героя, стал главой государства.
Новый президент особо не церемонился - ни со своими врагами, ни с теми, кто считал себя вправе требовать благодарности. Аресты начались буквально сразу же, 'независимой' прессе быстро заткнули рот, поэтому первые показательные судебные процессы прошли как по нотам. Потом уже в них не было нужды - появилось так называемое 'упрощенное производство по делам о противодействии Посещению'.
Каждый несогласный или подозреваемый в несогласии с режимом автоматически зачислялся во 'враги прогресса' и подлежал немедленному устранению из жизни. Были созданы первые концентрационные лагеря и все остальное, необходимое для того, что сторонники доктора Валентина Пильмана окрестили 'массовыми репрессиями'.
Сам директор Института успел бежать. Одни утверждали, будто он до сих пор находится в стране на нелегальном положении, другие - что доктор Пильман скрылся за границей и оттуда руководит своими тайными последователями.
Во всяком случае, службе государственной безопасности, так называемым 'черным сталкерам' Креона Мальтийца, отыскать и обезвредить беглого Нобелевского лауреата пока что не удалось. Зато официальная пресса изо дня в день сообщала о раскрытии все новых и новых подпольных групп так называемых 'пильманистов'.
Конечно же, правительство не забывало и об идеологии новое время требовало новых героев. Еще ударными темпами достраивался Мемориальный музей Рэдрика Шухарта, а в школах и высших учебных заведениях уже сдавали экзамены по истории сталкерского движения, наизусть заучивая биографии таких его героев, как Пудель, Норман Очкарик и Носатый Бен-Галеви. Центральной городской больнице отдельным указом было присвоено имя Мясника, а члены организации контра бандистов 'Квазимодо', в которую некогда входил сам нынешний президент, получили пожизненную пенсию и места в Совете ветеранов.
Что же касается свободного и бесконтрольного доступа в Зону...
Поначалу этот вопрос поднимался в каждом публичном выступлении. Но потом как-то незаметно, за хлопотами о государственном устройстве и борьбой с внутренними и внешними врагами, он отошел на второй план.
А через некоторое время и вовсе забылся. Постепенно была приведена в порядок потрепанная во время народных волнений 'запретка', и вдоль колючей проволоки вновь появились вооруженные патрули - только уже не в голубых касках ООН, а в беретах с мальтийским крестом национальной гвардии.
Не так давно ожили уникальные лаборатории бывшего Института внеземных культур. Правда, теперь он относился к Министерству Посещения, имея статус закрытого оборонного предприятия, и все его сотрудники давали подписку о неразглашении.
Все, как всегда...
Лязгнул засов - очень быстро и очень коротко. Капитан уже несколько минут ожидал этого звука, но все равно не сумел приготовиться должным образом: противный холод выплеснулся откуда-то из-под сердца, дрогнули плечи, перехватило дыхание... Впрочем, он успел вскочить, как положено, еще прежде, чем дверь камеры полностью отворилась.
- Квотерблад?
- Так точно, господин...- Дневной свет из коридора бил прямо в глаза, поэтому сразу разглядеть вошедшего не удалось.
- Государственный прокурор Барбридж,- представился тот.
- Барбридж? - не удержавшись, переспросил капитан. Странно, у безногого Стервятника голос был вовсе не такой, да и вообще...
- Артур Барбридж,- уточнил посетитель. И на всякий случай добавил: - Младший. Сын.
Но Квотерблад уже и сам узнал стоящего напротив молодого человека.
- Поздравляю, господин Государственный прокурор!
- С чем?
- Ну, как же - такой высокий чин.
- А, вы про это... - Артур Барбридж обернулся: - Оставьте нас!
Кто-то невидимый, снаружи, попробовал возразить:
- Но, господин Государственный прокурор, согласно инструкции...
- Убирайтесь.
Команда прозвучала не слишком громко, но так убедительно, что уже через мгновение ей ответили
