националисты.
— Какая ставилась задача?
— Нас, конкретно, готовили к похищению Радована Караджича, лидера боснийских сербов. Он обвиняется Международным трибуналом в этнических чистках, но мусульмане считают, что это был фактически геноцид. И хотят судить его у себя, по своим законам…
Генерал кивнул — сказанное походило на правду. Когда-то израильским спецслужбам удалось проделать то же самое с Эйхманом, нацистским преступником — они его выкрали, а потом, кажется, казнили.
— Почему сменили задание?
— Прибыл «крутой» заказчик. Посмотрел пару дней тренировки — и ему понравилось, как мои парни работают. Хотя и в других группах тоже были бойцы классные. С начальством проблем не было…
— Ваше мнение спрашивали?
— Ну, формально… да! Хотя, в принципе, и мне, и ребятам было плевать, где по горам лазать — лишь бы платили. А этот пообещал в полтора раза больше.
— Что требовалось сделать?
— Обычная диверсионная боевая задача — перехватить на перевале колонну, уничтожить и забрать документы. Затем выйти к точке десантирования и вертолетами обратно, на террриторию сопредельного государства.
— Что за документы?
— Не знаю. Они должны были находиться в черном портфеле-»дипломат» с кодовым замком. — И не дожидаясь дальнейших вопросов, Тайсон продолжил:
— Операция сорвалась не по вине ребят… Просто, козлы-пилоты сбились в горах с маршрута и высадили нас на двенадцать километров севернее. Когда добрались, дорога уже была пуста, колонны и след простыл. Удалось только засечь идущую обратно «ниву» — её номера значились в списке машин, сопровождавших груз.
Генерал молча слушал. Собеседник вытянул из пачки очередную сигарету, помял её, но прикуривать передумал:
— Дальше все есть в материалах дела… Хотелось перехватить «ниву» тихо, где-нибудь по пути, но эти бедолаги, пацаны с блок-поста тормознули её раньше — и ждать уже было нельзя. Мы не успели бы к вертолетам! Пришлось… Вы понимаете?
— Понимаю… Так сказать, производственная необходимость. — Старческий голос звучал громко и вполне нейтрально:
— Список номерных знаков и приметы автомобилей колонны вы тоже получили от «заказчика»?
— Да. Наводка была очень качественная.
Человек напротив положил на стол несколько фотографий:
— Кого-нибудь узнаешь?
Не разумом и логикой, а звериным чутьем матерого диверсанта Тайсон понял, что этот момент в разговоре является ключевым. Вот он — «товар», за который «купец» готов платить!
Взяв в руки снимки он не торопясь перетасовал их, потом положил обратно:
— Что мне будет? За ответ?
— А что ты хочешь?
— Нетрудно догадаться! — сейчас бывшего спецназовца интересовала только собственная жизнь.
— В принципе, ведь имеются самые разные способы… Будет очень больно! Или наоборот — превратишься в веселого идиота.
— У меня теперь есть адвокат.
— Шутишь…
Некоторое время собеседники сидели молча, стараясь почему-то не встречаться взглядами. Потом Тайсон коротким движением разметал по столу веер фотографий и выбрал нужную:
— Этот! «Заказчик»… Все называли его Посланником. Остальных я не знаю.
— Не путаешь?
— Нет. Все приказы, деньги и снаряжение я получал непосредственно от этого парня.
Генерал повернул к себе снимок:
— Сукин сын! — с черно-белого матового прямоугольника на него дружелюбно смотрел недавний партнер по переговорам в Прибалтике.
— Я вам больше не нужен? — вместо задуманной дешевой бравады в вопросе одноухого явственно послышались заискивающие нотки. Он и сам это почувствовал, поэтому осекся и замолчал.
Генерал не стал спешить с ответом.
Выдержал паузу, аккуратно сложил фотографии в стопку и спрятал их во внутренний карман светлого пиджака:
— Посмотрим. Возможны варианты…
«Сэр, мои шпионы и получающие от меня плату люди находятся повсюду. Признаюсь, здесь самое простое дело нанять человека для того, чтобы он предал своих друзей.»
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ИСПАНИЯ
Дорога. Опять дорога…
Путешествующий по необходимости человек находится в некоем относительном небытии — в начале пути его уже нет, а до конечного пункта ещё предстоит добраться.
Другое дело, когда едешь для собственного удовольствия. Тогда уже сам процесс становится конечной целью, глаза распахнуты, чувства обострены и хочется не упустить ничего из неудержимо меняющегося калейдоскопа впечатлений.
Владимиру Александровичу Виноградову чаще приходилось оказываться странником поневоле. Дослужившись до погон с двумя просветами, он не успел побывать только, разве что, в Австралии и в Антарктиде — а так, считай, везде отметился.
Добрую половину Европы исколесил…
Добрую половину… Скорее уж как раз — недобрую! Потому что маршруты майора пролегали, в основном, по бесчисленным «болевым точкам» планеты: видимым, истекающим кровью и пока не заметным, внешне благополучным, по тем, что не сходят со страниц газет — и по тем, что ещё только завтра появятся в экстренных выпусках новостей.
Идеалы остались в прошлом. На смену им пришел порожденный опытом потерь циничный профессионализм наемника. Чередовались страны, задачи, фамилии и документы… Виноградов выстраивал хитрые оперативные комбинации, вербовал и терял агентуру, что-то вынюхивал, дрался, стрелял, убивал — но и сам уже тысячу раз мог быть убит. Партизанские базы в горах, вонючий туман берлинских окраин и ласковое Средиземноморье…
Владимир Александрович не чувствовал себя в безопасности нигде — даже неторопливо перебираясь из одного уютного отеля в другой по автострадам Западной Европы. Ведь для него это были дороги войны — текущей войны, даже если многие поколения людей вдоль них веками не слышали взрывов и пушечной каннонады.
Планета давно уже превратилась в огромный театр обьявленных и необьявленных военных действий…
— Паранойя! — отмахнулся в прошлом году от рассуждений изрядно подвыпившего Виноградова подполковник Новицкий. Они тогда только вернулись из Сухуми и по русской привычке, расслабленные, изливали друг другу душу:
— Понял? Па-ра-ной-я… Сходи, прими душ и позвони блядям — верное средство!
А сам весной, не догуляв отпуска, застрелился у себя на даче под Выборгом из именного охотничьего карабина…
— Сеньор?
— Си, мучос грациас.
Пластиковый стаканчик с холодной водой пришелся как нельзя кстати… На этот раз за окнами автобуса
