Теперь же все было залито мягким, но сильным светом. С приходом Веры все словно ожило.
Умиротворенный, он закурил сигару и с наслаждением затянулся.
Час спустя они лежали уже в постелях. Вера закинула руки за голову, они казались темными на фоне белых подушек. Она медленно повернула голову и взглянула на мужа, перелистывавшего журнал. Бракк положил журнал на ночной столик.
- Ты не устала? - спросил он. Она улыбнулась, покачала головой и протянула к нему руку.
- Сегодня вечером я много думал о нас, Вера, - тихо сказал он. Видимо, я чрезмерно много работаю. Мы мало бываем вместе...
Она не дала ему досказать. Обняла, прижалась к нему. Молча он нашел ее губы...
Неделя шла к концу. На улицах было пыльно и душно. Раскаленный воздух дрожал над крышами.
Доктор Бракк стоял во второй лаборатории у вакуум-насоса. Однотонно гудя, насос выкачивал воздух из фотоэлемента. Бракк распахнул белый халат, расстегнул ворот рубашки, и все равно было жарко - он поминутно вытирал лоб. Солнечный свет, заливавший помещение через высокие окна, отражался в блестящих металлических предметах, в бесчисленных стеклянных сосудах, пестрыми пятнами ложился на длинный стол.
Бракк не отрываясь смотрел на черную стрелку, регистрировавшую падение давления. Добежав до красной черты на шкале, стрелка остановилась и слегка задрожала. Насос отключился. Бракк расплавил соединительную трубку. Язык бело-синего газового пламени лизнул черную стеклянную трубку и закупорил ее. Тогда ученый осторожно вынул фотоэлемент из зажима и пошел в соседнее помещение. Там его ассистентка занималась проверкой фотоэлементов.
Она склонилась над измерительным прибором. Покачала головой, постучала пальцем по стеклянному диску над шкалой. Стрелка, стоявшая на нуле, не шелохнулась.
Ассистентка выпрямилась, пожала плечами и сказала Бракку:
- Никакого напряжения, доктор. Не могу понять, почему? - Еще раз проверила клеммы и снова взглянула на вольтметр. - Видимо, полный вакуум не достигнут.
- Невероятно, коллега, я ведь сам выкачал оттуда воздух, - возразил Бракк и стал копаться в соединительных проводах.
- Тут все в порядке. Вспомогательное напряжение? - Он нажал кнопку вольтметра. - Есть! В чем же причина? Неужели действительно не достигнут вакуум? - Он отключил провода, питавшие током фотоэлемент.
- Надо посмотреть, - сказал он почти резким тоном, чтобы скрыть свою неуверенность. 'Может быть, элемент только оплавлен, а воздух из него не выкачан?' - подумал он.
Бракк вернулся в лабораторию и действительно нашел в соединительной трубке трещину. Он с облегчением вздохнул. - Вошла ассистентка и протянула ему листок с результатами проверки. Он поблагодарил и снова принялся рассматривать неисправный элемент.
- Дефект в стекле, в соединительной трубке, трещина шириной в волос.
Он бросил фотоэлемент на стол, просмотрел принесенный ассистенткой листок, сделал пометку и сказал, не поднимая головы:
- Я еще подведу итоги, чтобы завтра мы могли продолжить работу с самого утра. Кончайте, коллега, уже четверть четвертого.
Вернувшись из лаборатории в кабинет, он сел за письменный стол и стал рассеянно поглаживать рукой листок с цифрами. Циклотрон освободится только через час. Он вынул из нижнего ящика стола три светло- серых диска, каждый величиной с блюдце, и положил перед собой. Он провел уже тридцать опытов, подвергая бомбардировке элементарными частицами пластинки самого разнообразного состава.
- Пора кончать, - тихо сказал он и оперся подбородком на руку. - Они правы, они все правы.
Показалось, что издалека доносятся слова Хегера, профессора Экардта, голос Веры. Словно все они собрались в этой комнате и насмехались над ним.
Он провел рукой по глазам. Поспешно встал и с такой силой распахнул окно, что створки ударились о каменную кладку. Всю прошлую неделю он уходил из института в четыре. Вдвоем с Верой пил кофе на свежем воздухе, разговаривал с ней о фильмах и музыке, о книгах. Он и сам почувствовал, как необходимо было отвлечься от работы, передохнуть. А Вера... Она совершенно преобразилась.
И все-таки Бракк тайком продолжал опыты, полагая, что близок к цели. Но всякий раз его ожидало разочарование.
Он глубоко вздохнул. Если сегодняшний опыт удастся, то... Он представил себе, что скажут Хегер и профессор Экардт. А Вера? На этот вопрос он не нашел ответа. Он знал себя: малейший успех вернет его на прежний путь снова допоздна в лаборатории, ночи за письменным столом.
Если бы можно было с кем-нибудь поговорить о своей идее. Но с кем? Бракк с болью подумал, что у него нет настоящих друзей. Он вспомнил студенческие годы. Представил себе круглое лицо Клауса Штейнбека, Они вместе работали в институте под руководством профессора Хеммера. Были друзьями, даже близкими друзьями, до... Да, до тех пор, пока Вера, за которой они оба ухаживали, не предпочла его, Вернера.
Вера! Он ушел в воспоминания, забыв о том, что так тяготило его. Да, тогда он был молод, влюблен, счастлив. Были и приятели - подруга Веры и ее муж, зубной врач. Умная голова, но Бракку говорить с ним было не о чем, тот интересовался только своими медицинскими делами.
Потом эта экскурсия на вновь построенную атомную электростанцию. Уже тогда его захватила мысль о создании фотоэлемента, который позволил бы еще более рационально использовать могучую энергию атома. Старый друг Клаус, которому он рассказал о своей идее, назвал его фантастом. Хуже того! Он намекнул, что Бракк попросту стремится сделать себе имя. Бракк горько усмехнулся. Имя! И это сказал Клаус!..
Бракк сел за письменный стол, вынул из ящика листок с результатами опытов и вооружился карандашом.
В начале пятого зазвонил телефон. Доктор Шпренгер справлялся, придет ли он сегодня.
- Разумеется, - заверил его Бракк. - Через десять минут я буду у вас.
Убрал папки и документы, положил опытные диски в коробочку и, захватив ее с собой, вышел из кабинета.
Здание, где помещался циклотрон, было отделено от института высокой оградой. Мощный ускоритель элементарных частиц принадлежал высшему техническому училищу. Тут овладевали сложной наукой будущие физики. Доктор Шпренгер, руководивший всеми работами на циклотроне, охотно пошел навстречу Бракку, когда тот попросил разрешения поставить два-три опыта.
Пересекая двор, Бракк думал, что доктор Шпренгер ни разу еще не высказал своего мнения о его экспериментах, хотя и знал, над чем он работает. Что думает этот человек?
У узкой железной двери его встретил сам доктор Шпренгер. Он был на целую голову выше Бракка. Широкоплечий, с сильными руками, похожий на атлета.
- Студенты еще не кончили опыты, - сказал он, крепко пожимая руку Бракка. - Но сейчас будет перерыв, и вы сможете поработать. Вам ведь ненадолго?
- Нет, нет! Я задержу вас всего на несколько минут.
- Что касается меня, коллега Бракк... Но... - он покачал головой. Дело в том, что вчера я получил приказ, запрещающий проводить какие бы то ни было работы на циклотроне без конкретного задания института и разрешения нашего руководства. До сих пор достаточно было моего согласия. К сожалению, коллега Бракк, волей-неволей приходится подчиниться этому приказу. Впрочем, вам ведь ничего не стоит оформить задание для проведения опытов. Разрешение же высшего технического училища обеспечено. Это просто формальность.
Бракк быстро взглянул на доктора Шпренгера и молча кивнул, 'Задание от профессора Экардта... Сговорились они все, что ли, против меня!.. И надо же, чтобы этот приказ был издан именно сейчас!' - подумал он.
Они прошли в большой зал. Циклотрон работал, глухо гудя. Он заполнял собой почти все помещение и производил внушительное впечатление. Сердцем циклотрона были два огромных полукруглых магнита, между которыми находилось поле переменного напряжения, служившее для разгона элементарных частиц. В вакууме частицам, двигавшимся по спирали, сообщалась энергия, измеряемая многими миллионами электроновольт. В конце своего пути они превращались в мощный пучок.
