– У него есть телефон?
– Нет, туда не проведена линия. Кажется, у него есть переносной радиотелефон. Страховая компания настояла. Понимаете, он очень стар.
На лице Сэнди отразилось такое искреннее сочувствие, какое могут демонстрировать только калифорнийские девушки по отношению ко всем, кому за шестьдесят. Сэнди порылась в справочнике и отыскала номер. Мартин записал, поблагодарил и ушел.
Багдад и Калифорнию разделяют десять часовых поясов, и когда Терри Мартин разговаривал с Джекобсом, в Багдаде был уже вечер. Майк Мартин неторопливо катил на велосипеде по тянувшейся на северо-запад улице Порт-Саид. Он только что миновал старый Британский клуб и его южный вход, который помнил с детства. Не останавливаясь, Мартин обернулся, чтобы еще раз взглянуть на почти забытое здание.
Невнимательность могла дорого обойтись Мартину. Выехав на площадь Нафура, он не оглянулся и поехал вперед. В этот момент слева показался большой лимузин. Хотя лимузин явно нарушал все правила дорожного движения, сопровождавшие его два мотоциклиста, очевидно, не собирались останавливаться.
Один из мотоциклистов, пытаясь увернуться от неуклюжего феллаха, резко свернул, но все же в последний момент зацепил передним колесом старенький велосипед с корзиной на багажнике.
Мартин вместе с велосипедом упал на дорогу, овощи рассыпались по асфальту. Лимузин затормозил, на мгновение остановился и тут же, объехав Мартина, снова рванулся вперед.
Мартин успел подняться на колени и бросить взгляд на набиравший скорость автомобиль. Сидевший на заднем сиденье пассажир недовольно смотрел на деревенского олуха, осмелившегося задержать его на долю секунды.
На пассажире была форма иракского генерала, но внимание Мартина привлекла не форма, а лицо: страшно худое, бесстрастное, тонкое, крайне неприятное, изрезанное глубокими морщинами, которые обрамляли нос и жесткую складку губ. Еще больше Мартина поразил взгляд генерала. Его нельзя было назвать холодным, злым, проницательным или даже жестоким; его глаза не были налиты кровью. Взгляд генерала был совершенно, абсолютно пустым, как взгляд самой смерти. Через долю секунды автомобиль скрылся.
Двое рабочих помогли Мартину подняться и собрать овощи. Они прошептали ему что-то неразборчивое, но он и сам уже вспомнил. Много недель назад в Эр-Рияде он видел это лицо на нечеткой фотографии, снятой на каком-то параде. Мартин только что видел человека, которого в Ираке боялись, быть может, больше самого раиса. Это был Мучитель, мастер выбивания признаний, шеф секретной полиции Омар Хатиб.
Во время ленча Терри Мартин попытался позвонить по номеру, который дала ему Сэнди. Никто не брал трубку, лишь магнитофон приятным голосом сообщил, что тот человек, которому он звонил, уехал или находится вне радиуса действия радиотелефона. Пожалуйста, позвоните позднее.
Пол Масловски пригласил Мартина и своих коллег по факультету на ленч на территории университета. За оживленной беседой время пролетело незаметно. На пути в Барроуз-холл Мартин, которого сопровождала директор отдела факультета Кетил Келлер, попытался позвонить еще раз – и снова безуспешно.
Лекцию приняли очень хорошо. Двадцать семь аспирантов факультета внимательно слушали Мартина. Особенно большое впечатление на него произвел необычайно высокий уровень понимания его работ, посвященных халифату центральной Месопотамии в столетия, которые европейцы называли средневековьем.
Потом встал один из аспирантов и от имени всех слушателей поблагодарил его за блестящее сообщение, за то, что ради одной лекции Мартин облетел половину земного шара. Все зааплодировали, Мартин покраснел и пробормотал в ответ слова признательности. В холле аудитории он заметил телефон. На этот раз трубка отозвалась грубым мужским голосом:
– Да-а.
– Прошу прощения, это доктор Ломакс?
– На свете только один Ломакс, дружище. Это я.
– Я понимаю, это звучит нелепо, но я на несколько дней прилетел из Англии и хотел бы встретиться с вами. Меня зовут Терри Мартин.
– Из Англии? Далековато вас занесло. Что вам нужно от такой старой развалины, как я, мистер Мартин?
– Мне хотелось бы, чтобы вы кое-что вспомнили. В Ливерморе мне сказали, что вы работали здесь больше, чем кто-либо другой, и что вы видели почти все. Я хочу показать вам одну фотографию. По телефону трудно объяснить. Можно к вам приехать?
– Вы не насчет налогов?
– Нет.
– И не насчет разворота в «Плэйбое»?
– Боюсь, что нет.
– Вы меня заинтриговали. Вы знаете, как ко мне проехать?
– Нет. Если вы объясните, я запишу.
Папаша Ломакс подробно рассказал, как добраться до его дома. Мартин все старательно записал. На это ушло немало времени.
– Давайте завтра утром, – сказал Ломакс. – Сегодня уже поздно, в темноте вы заблудитесь. И еще одно: вам потребуется машина повышенной проходимости.
Утром 27 января только один из двух Джей-СТАРов, участвовавших в войне в Персидском заливе, уловил тот сигнал. Дело в том, что Джей-СТАРы были еще в очень большой степени экспериментальными самолетами, и когда пришел приказ срочно перебазироваться с завода «Грумман Мелбурн» во Флориде через полмира в Саудовскую Аравию, их еще эксплуатировали главным образом гражданские инженеры.
В то утро один из двух самолетов, вылетев с эр-риядского военного аэродрома, находился над иракской границей (но все еще в воздушном пространстве Саудовской Аравии) и своим радиолокатором нижнего и бокового обзора прощупывал западные пустыни Ирака на сотню миль вперед.
«Всплеск» был очень слабым, но он свидетельствовал о том, что в глубине Ирака медленно движется колонна из двух-трех грузовиков. Возможно, колонна не заслуживала большого внимания, но Джей-СТАР искал именно малые объекты, и командир экипажа решил все же передать на один из АВАКСов, круживших над северным регионом Красного моря, точные координаты небольшой иракской автоколонны.
Командир АВАКСа зарегистрировал положение обнаруженной цели и проверил, нет ли поблизости авиационного подразделения, которое могло бы нанести автоколонне далеко не дружественный визит. В то время все операции в западном Ираке ограничивались – если не считать налетов на две огромные иракские авиабазы Н-2 и Н-3 – охотой за «скадами». Возможно, и Джей-СТАР увидел мобильную пусковую ракетную установку, хотя днем они обычно предпочитали прятаться.
АВАКС нашел двойку «иглов» F-15E, возвращавшихся на юг с северной дороги «скадов».
Дон Уолкер летел на высоте двадцать тысяч футов. Он и его ведомый Рэнди Робертс только что уничтожили стационарную ракетную установку на окраине Эль-Каима, которая защищала один из заводов по производству отравляющих веществ. Сам завод союзники предполагали разбомбить позднее.
Уолкер принял сообщение АВАКСа и проверил, сколько у него осталось горючего. Оказалось, в обрез. Хуже того, израсходовав бомбы с лазерным наведением, Уолкер остался только с четырьмя ракетами: двумя «сайдуиндерами» и двумя «спарроу», висевшими на пилонах под крыльями. Но и те и другие были ракетами типа «воздух-воздух», их всегда брали на случай встречи с иракскими истребителями.
Где-то к югу от границы его ждал воздушный бензозаправщик, а чтобы добраться до Эль-Харца, потребуется все горючее до последней капли. С другой стороны, рассуждал Уолкер, до колонны всего пятьдесят миль, а если он и дальше будет следовать тем же курсом, то пролетит всего в пятнадцати милях
