со временем уменьшается. Но с тобой и Лизендир все вышло наоборот. Я ошибался, считая вас шпионами. Вы оба что-то другое.
– Разумеется, мы не шпионы в общепринятом смысле этого слова. Мы были посланы вовсе не для того, чтобы выведать ваши тайны. Мы просто должны были узнать, что же случилось на Чалседоне. Хетрус, который занимался этим делом, чувствовал, что здесь что-то не так. Его смутило поведение Ефрема.
Во всяком случае, если бы ты оставил нас с Лизендир на Чалседоне, может быть, все было бы так, как хотел Эвинг.
Хан хотел дать понять Хате, что снова он послужил орудием, но на этот раз орудием Хана в борьбе с Эвингом. Конечно, это была не месть Хана за многолетние издевательства Воинов над людьми. Но если Хата и заметил намек, то не обратил на него внимание.
– Возможно, возможно, – сказал он. – Но сейчас мы пойдем каждый своим путем. Я нанесу удар по врагам, а ты с двумя девушками полетишь в свой мир.
– Да. Но когда ты сделаешь то, что задумал, ты должен спасти свой народ, вывезти его отсюда, пока эта звезда не взорвалась. Но знай: я, Лизендир и Устеин улетаем, но мы вернемся сюда через год во главе целого флота. Мы заберем отсюда всех людей. И я клянусь, что если хоть один Воин поднимет против нас меч, мы отполируем поверхность планеты, как стальной шар. Так что не вздумай причинить вред людям или вывезти их на другую планету.
– Всех? Даже домашних животных?
– Не трогай ни одного человека. Оставь их в покое, а сам иди своим путем. Следуй учению Санзирмиль или хоть самого дьявола. Но если ты не выполнишь моего условия, то мы достанем тебя даже на краю вселенной. Ведь с нами Устеин – которая видит, она найдет тебя, даже если ты спрячешься в черной дыре.
Хата посмотрел на Хана.
– Хорошо. Видимо, мне следует подчиниться. Я сделаю то, что ты просишь. Не беспокойся, даже если я не вернусь из этой экспедиции, что вполне возможно, я пошлю приказ на планету. Правда, без корабля они и так не смогут никуда убежать. – Он улыбнулся. – А сейчас у нас с вами общий враг.
– Я буду сопровождать тебя. Облети планету со стороны солнца и сбрось метеорит, когда будешь над ними. У тебя есть шанс, так как они наверняка будут сначала стрелять в метеорит. Я сомневаюсь, что даже их оружие сможет уничтожить такую огромную массу. Потом лети к замку Эвинга. Успеха тебе.
– Хан, ты сделал для нас очень много, имея мало возможностей. Я знаю, что ты не шпион и не милитарист. Улетай домой. Я буду ждать тебя через год на корабле и без оружия. – Он повернулся и вышел из каюты, не сказав больше ни слова, не сделав прощального жеста.
Вскоре «Палленбер» с Ханом, Лизендир и Устеин на борту отчалил от «Хаммерхэнда». Устеин повернулась к Хану, стоящему возле пульта управления.
– Теперь что мы будем делать? Полетим к тебе, в твой мир?
– Нет, мы должны закончить здесь свои дела. Покончить с Эвингом. Затем мы улетим отсюда, но вернемся, чтобы увезти всех людей.
«Хаммерхэнд» уже взял курс на планету. Огромный метеор, который можно было принять за небольшую планету, неохотно двигался вслед, как бы не желая покидать удобную орбиту в космосе. Хан некоторое время смотрел вслед огромному кораблю, затем включил автопилот, и «Палленбер» начал двигаться по замысловатой кривой, которую никто не мог видеть, кроме корабельного компьютера.
Они уже были под планетой, а под ними, почти в верхних слоях атмосферы двигался «Хаммерхэнд». Метеорит все еще был сзади, но он уже начал двигаться самостоятельно. Но вот «Хаммерхэнд» начал описывать широкую дугу над планетой, в конце которой он должен был уйти прочь от планеты. Эта кривая проходила точно над южным полюсом, окутанном полярной мглой. Вечные льды поблескивали в свете звезд. Единственное, что знал Хан, это то, что враги где-то там, внизу. Но кто они такие и что они намереваются делать, он не имел понятия.
Вдруг откуда-то из полярной области возник голубоватый луч света. Он неуверенно колебался из стороны в сторону, как бы отыскивая что-то. Он нащупал и корабль Хаты, и метеорит – корабль удалялся с увеличивающейся скоростью, а метеорит, тоже увеличивая скорость, устремился к полюсу. Цель его была очевидна. Луч остановился на метеорите, сжался в острую иглу ослепительного белого цвета. На всех экранах «Палленбера» исказилось изображение – все утонуло в помехах. Метеор просто исчез, испарился, как будто его и не было. Луч снова стал широким, бледным, едва различимым после ослепительного свечения. От метеорита осталось только легкое облачко пара, которое быстро рассеялось.
Хан включил все защитные поля, приготовил оружие, хотя он понимал, что ничего не может противопоставить этому лучу. Холодное сосущее ощущение возникло внизу живота – ожидание неотвратимого.
Но Хата тоже видел, что произошло с метеоритом, и предвидел свои собственные действия. К тому времени, как голубоватый луч снова нашел его, корабль уже изменил курс на обратный и устремился к полюсу. Вероятно, Хата включил все силовые установки.
– Самоубийство, – сказал Хан. – Он всю энергию переключил на двигатели и защитные поля.
Те, что были на полюсе, поняли этот маневр слишком поздно. Снова луч превратился в раскаленную добела иглу, стремящуюся превратить корабль в облако пара. Но этот удар не причинил кораблю вреда. Он только высек сноп искр из металлической поверхности. Внезапно по всем экранам прошла странная рябь – точно такая же, какую видели Хан и Лизендир, когда приближались к Чалседону. Они оба сразу узнали ее. Теперь они понимали, что враги запустили двигатели своего корабля. Они готовят его к взлету.
Вот на полюсе лопнула ледяная шапка, и из нее начало подниматься что-то. На экранах почти ничего не было видно: помехи от луча и от двигателя корабля складывались между собой, и на экранах плясала сплошная рябь. Корабль врагов был огромен – гораздо больше корабля Хаты, и двигатели его были несравнимы по мощности с двигателями корабля Хаты. Он ворочался подо льдом, как громадное насекомое, стремящееся выбраться наружу.
Но было уже поздно. Прежде, чем чужой корабль появился на поверхности, корабль Хаты врезался в него. Хан видел все как при замедленной съемке. Вот они оба пришли в соприкосновение, но не взорвались, а стали медленно раскаляться – сначала докрасна, а затем до ослепительно белого цвета. Затем столб пара, тумана – и пульсирующая рябь на экранах рассеялась. Все сразу успокоилось. Системы детектирования показали, что во всем окружающем пространстве остался только один источник энергии – солнце планеты Рассвет. Сейчас ее не было видно, так как планета закрывала ее, и вокруг планеты сияла огненная корона.
Лизендир смотрела на все происходящее без каких-либо комментариев. Наконец, после долгого молчания, она сказала тихо:
– Хата в конце жизни поступил, как настоящий лер. Наш закон говорит: не используйте оружие, не покидающее руки. И он совершил не просто самоубийство, ибо то, что он сделал, было единственно возможным в его положении.
Хан посмотрел на нее, оторвавшись от приборов.
– Я не понимаю. По его воззрениям, чем выше человек по своему месту в обществе, тем шире у него возможность выбора в той или иной ситуации. Но перст судьбы привел его к тому, что у него вообще не осталось выбора.
Устеин добавила угрюмо:
– Все кончено. Они убили его, как я и предсказывала. Как я видела это.
– Он нанес им еще большее зло, – ответил Хан. – Теперь главный заговорщик в ловушке. Бежать им некуда. На планете ему оставаться нельзя – ведь Воины будут преследовать его, и даже если он сможет скрыться от них, его ждет взрыв звезды. А его корабль, который смог бы спасти его, уничтожен.
– Значит, мы присутствовали при конце легенды, – сказала Лизендир. – Это был конец истории Санзирмиль. Все кончено, и мы можем лететь домой. Мы свободны.
– Да, мы свободны, – спокойно заметил Хан, – и теперь мы имеем возможность выбора.
– Какого выбора? – одновременно спросили обе девушки.
– Мы можем вернуться домой, или остаться здесь и закончить оставшиеся дела.
– Что же мы еще сможем сделать здесь?
– Эвинг. Вы забыли? Я знаю, что Эвинга не было на полюсе. Он не погиб вместе с этими. Но он
