Лжец

— Нет-нет-нет. Послушайте, вы не могли бы позвонить консулу и сказать ему, что Телемах настаивает на встрече с сэром Дэвидом Пирси. Только это и сказать.

— Попробую поговорить с его секретаршей, — шмыгнув носом, сказала женщина.

Адриан постукивал пальцами по столу.

— Митци? Привет. Это Дина из приемной. У меня тут молодой джентльмен, говорит, что хочет увидеть сэра Дэвида Пирси. Я сказала ему, что у нас… а… сейчас спрошу.

Женщина окинула Адриана агрессивным взглядом.

— Будьте добры, как, еще раз, ваше имя?

— О, Хили. Адриан Хили.

— Прошлый раз вы говорили другое.

— Неважно. Просто скажите: Адриан Хили.

— Митци? Он говорит, Адриан Хили… да, подожду. Она вновь обратилась к Адриану:

— Вы не могли бы не делать этого?

Адриан улыбнулся. Пальцы его перестали барабанить по столешнице.

— Да, милая? Хорошо. Пришли сюда кого-нибудь, ладно?

— Все в порядке? — спросил Адриан.

— Вам придется обождать. Кресло вон там. Слова эти едва успели слететь с ее губ, а Адриан уже услышал хлопок двери наверху и шаги сходящего по лестнице человека. Вскоре к нему устремился, выставив перед собой руку, облаченный в зеленовато-голубой костюм 'Сафари' мужчина с сальными волосами.

— Адриан Хили?

— По-моему, мы уже встречались, — сказал Адриан. — На автобане Штутгарт — Карлсруэ.

— Дикон Листер. Очень рад вас видеть. Пойдемте, что же вы?

Адриан проследовал за Листером по центральной лестнице и оказался в огромной приемной. Здесь, на софе, сгорбившись над маленьким радиоприемником, сидел со вставленным в левое ухо наушником мужчина в костюме с Савил-Роу и галстуке колледжа Св. Матфея. Дикон Листер подмигнул Адриану и покинул комнату.

— Здравствуйте, дядя Дэвид.

— Это невероятно, Адриан, попросту невероятно!

— Я, по правде сказать, не понимаю, как… Дядя Дэвид взмахом руки велел ему замолчать.

— Вот оно! Не иначе. Лилли сошел, значит, этодолжнослучиться.

— О чем…

— Ты что, не слышал? Хидингли, юноша! Бодем и Дилли набрали вчера сто семнадцать на восьмой калитке. Просто невероятно. А теперь… — Он восторженно прихлопнул себя руками по ляжкам. — Ты не поверишь, Адриан, но Австралии требовалось для победы только сто тридцать, а они добрались на восьмой с пятидесяти шести до семидесяти пяти. Уиллис пронесся сквозь них как ураган. Что? Нет… Чилли, мудакты этакий!

— Что случилось?

— Крис Олд только что остановил Брайта. Да проснись же ты! — рявкнул он, обращаясь к приемнику. — Сегодня на тотализаторе против победы Англии ставили пятьсот к одному, ты можешь в такое поверить? И если б не ты с твоим чертовым Трефузисом, я смотрел бы сейчас самый волнующий международный матч в истории. Нет, о нет…

Он вновь погрузился в молчание, морщась и строя гримасы приемнику.

Адриан, присев на краешек софы, уставился в пустой камин. Из наушника дяди Дэвида доносилось тихое жужжание. На каминной полке неторопливо тикали часы. В животе Адриана плескалась расплавленная жижа — это было ощущение вины, которое он так часто испытывал и в прошлом. Ни за что на свете не смог бы он предсказать исход ближайших двадцати четырех часов, но знал, что они будут ужасны. Попросту ужасны. Наконец дядя Дэвид испустил громовый рев.

— Есть, есть! Уиллис взял на восьмой сорок три! Англия победила! Ха-ха! Ну же, мальчик, развеселись! Давай-ка попросим Листера принести нам шампанского, как по-твоему?

— Думаю, вам сначала следует прочесть вот это.

— А что там? — Дядя Дэвид взял конверт. — Тебе опять нужны деньги, Ади?

Адриан смотрел, как ласковое безразличие сменяется на лице читавшего записку дяди Дэвида раздражением, тревогой и гневом.

— Будь он проклят! Чтоб ему в Шпицбург плыть на пробковом плоту. Где он сейчас?

— В 'Австрийском дворе'.

— С Поллуксом?

— Нет, — ответил Адриан. — Дело в том, что, когда мы пришли туда, Поллукс был уже мертв. Его горло… ну, вы знаете… как у Молтаи.

— Чертово дерьмо. Полиция?

— Пока нет. Хотя там был лакей, так что я полагаю…

— Мать-перемать, зловонный ад и буфера с колесо! Листер! Где его черти носят, когда он нужен? Листер!!

— Сэр?

— Свяжитесь с Веной, с Данвуди. Скажите, чтобы он утряс все с зальцбургской полицией — быстро, еще быстрей и быстрее быстрого. Поллукса похерили в 'Австрийском дворе'. Номер? — Он щелкнул пальцами в сторону Адриана. — Ну же, номер, мальчик! Где он?

— По-моему, он называется 'Франц-Иосиф', — сказал Адриан. 'И не говори мне, чтобы я помер', — добавил он про себя.

— По-твоему? Так 'Франц' или не 'Франц'? — И дядя Дэвид потряс Адриана за плечи.

— Да! — рявкнул Адриан. — 'Франц-Иосиф'!

— Вы поняли, Листер? Полная дипкрыша для всей вонючей неразберихи. Плюс машина для меня и этого веселого юноши, чтобы мы к шести ноль-ноль попали в 'Золотого оленя'. Вам тоже лучше прийти.

— Вооруженным?

— Нет, — ответил Адриан.

Правая рука дяди Дэвида лениво плюхнула Адриана по физиономии.

— Не отдавай приказы моим людям, Адриан, сделай одолжение.

— Хорошо, — сказал Адриан, опять опускаясь на край софы. — Извините.

Печатка на перстне дяди Дэвида рассекла ему кожу над левым глазом, и Адриан заморгал, стараясь смахнуть затекшую в глаз каплю крови. Но от этого кровь лишь защипала сильнее, и из глаз Адриана хлынули, чтобы смыть ее, слезы.

Дядя Дэвид кивнул Листеру:

— Вооруженным и хотя бы немного опасным.

Глава двенадцатая

В одном из концов банкетного зала 'Шуберт', что в 'Золотом олене', был сооружен небольшой помост, на котором стояли кресло и стол. На столе размещались: председательский молоток, аптечный пузырек с лиловой жидкостью, металлическая мусорная корзина, коробок спичек, два маленьких радиоприемника и пара наушников. Кресло стояло несколько сбоку от стола, лицом к залу. Стену за помостом закрывал аккуратно плиссированный, точно юбка школьницы, серый занавес. Все это походило на сельский клуб в каком-нибудь Кенте, подготовленный к выступлению лекторши из Женского института. Только круглый портрет Франца Шуберта, через круглые же очки взиравшего на зал с приветливо-ученым, пиквикским выражением, да развешанные по стенам рога и выдавали австрийское происхождение всей