вернуть деньги любой ценой. И еще, Сен-Жюст, ты бы побольше помогал по дому.
— Прошу прощения. — Ну где же его монокль, когда он так нужен? Если хочется напустить на себя важный вид, то бокала с вином маловато. — Я?
— Да, Сен-Жюст. Ты. Или ты не заметил, что у мисс Келли нет ни горничной, ни кухарки, ни даже служанки, чтобы мыть пол?
— Но у нее есть ты, — Сен-Жюст улыбнулся. — Или я не говорил тебе, каким домашним и милым ты стал? Мисс Келли не написала ни слова об этом, но ты пропадаешь в буфетной. И просмотр сериала с Элис явно идет тебе на пользу.
— Да, я многое узнаю от Элис. Но я помогаю мисс Келли по доброте душевной. — Стерлинг наконец отвоевал у подушек свободу, встал, выпрямился и вздернул подбородок. Выглядел он очень внушительно, из образа выбивались только ямочки на пухлых бледных коленях. — А у вас, мой господин, таковой нет.
— Да, я попаду в ад, — сказал Сен-Жюст спокойно.
— Да, Сен-Жюст. Я не решался высказать это вслух, но такая возможность не исключена, — сердито произнес Стерлинг, покидая гостиную. И оставляя Сен-Жюста наедине с мыслями.
— Я могу еще что-то сделать для тебя, Мэгги? Мэгги смотрела на Сен-Жюста, пытаясь понять, почему он так предупредителен с нею в последнее время. Она не могла взять в толк, что же ей не нравится в его нынешнем поведении. Сен-Жюст — герой. Она создала его таким. А герои, черт возьми, не раскладывают по полочкам дамскую косметику. Она оглядела гостиную. Подносы на столах. Закуски сервированы на откидной дверце бара. На кофейном столике сухарики, чипсы и соусы.
— Да, вот еще что, — ответила она, — убери, пожалуйста, луковый соус из-под носа Стерлинга.
— М-м-м? — промычал Стерлинг, макая сухарик в соус. — Моего носа? Что у меня там под носом… ох. Да, конечно, мисс Келли. Оставить гостям и все такое, правильно?
— Да, и все такое, — Мэгги смягчилась. Со Стерлингом невозможно вести себя по-другому. — И, пожалуйста, Стерлинг, называй меня Мэгги. Сколько можно просить? Я допускаю, что тебе не по душе такая фамильярность, но ведь никто не поймет, если ты будешь все время называть меня мисс Келли. Договорились?
Стерлинг кивнул с набитым ртом и поднял указательный палец, как бы упрашивая ее подождать, пока он не проглотит.
— Ну, все. Чистый нектар, мисс… Мэгги. Но у меня вопрос. Должен ли я называть Сен-Жюста Алексом? Как-то это… не так.
— Я знаю, Стерлинг. — Мэгги обняла его за плечи. — Я думала об этом и решила, что ты можешь по- прежнему называть его Сен-Жюстом. Только не забывай, что все примут это за вашу личную шуточку.
— Но ведь она уже не будет личной, если я скажу это при всех.
— Дай-ка я объясню. — Сен-Жюст протянул Стерлингу салфетку, чтобы тот вытер жирные пальцы. — Послушай внимательно, Стерлинг. Мэгги использует в книге мое имя. Так же, как и твое. Ты находишь это забавным и поэтому называешь меня Сен-Жюстом, как и персонаж по имени Стерлинг Болдер. И это наша с тобой шутка. В некотором роде личная, но вовсе не тайная. И ее могут слышать все. Теперь понял?
Стерлинг часто задышал.
— Может… может, мне лучше не ходить на вечеринку? Я вообще не приспособлен для вечеринок. Приходится запоминать имена, говорить о погоде…
Мэгги взяла Стерлинга за руку и хотела усадить на диван, но подумала и подтолкнула его к стулу возле игрального столика.
— Не волнуйся об именах, Стерлинг.
— Не волноваться? Но их так много…
— Ну, не так уж много. Ты же знаком с Носоксом? И Берни приходила в гости, так что ее ты тоже знаешь. Еще Кёрк, но ты все равно не захочешь с ним общаться. Остается всего несколько человек, которых ты еще не видел. Мой агент Табби и ее муж Дэвид, продюсер с Бродвея. Поздороваешься с Табби, и она целый час будет трещать не умолкая, уж поверь мне. Тебе останется лишь улыбаться, кивать и иногда вставлять: «В самом деле?»
— В самом деле? — спросил Стерлинг, и Мэгги пожала его руку.
— Великолепно. И не забудь Пинка. Нельсон Пинкер общается только с теми, кто может ему хоть чем-то пригодиться, так что ты вне опасности. Я только представлю вас. Это все Берни, втемяшила себе в голову, что без Пинка на вечеринке не обойтись. Ты удивишься, Стерлинг, когда увидишь, как Табби захватит все его внимание. И никогда в жизни не становись на пути у Табби.
— В самом деле? — снова спросил Стерлинг, веря в то, что повторение — мать учения.
— Кто еще придет? — Мэгги обхватила шею ладонями. — Ах да, Кларис Саймон, личный секретарь Пинкера. Она ничего. Тебе понравится. Алекс, скажи ему.
— Тебе понравится, Стерлинг, — заверил Сен-Жюст, посматривая одним глазом в экран телевизора, где играла его любимая команда.
— Да уж, обнадежил, — проворчала Мэгги и выключила телевизор. — Хоть бы помог немного. Тем более что ты записываешь игру на кассету.
По гостиной расползся холод, ее слова повисли в воздухе, превратились в ледышки, треснули и упали на пол.
— В чем дело? Тебя разозлила кассета? Что? — спросила она, потому что взгляд Сен-Жюста можно было определить как «холодный», «надменный» или даже «тяжелый». Ну или почти «тяжелый».
— Хоть бы помог немного… — в конце концов произнес Сен-Жюст, его слова звенели, словно кубики льда на каменном полу. — Прошу прощения, но разве я не помогал? Мадам, я был образцовым помощником.
Мэгги расхохоталась.
— Ага, точно. Ты избегаешь неприятностей уже несколько дней. Молодец! Ты пропылесосил всю квартиру. И я тебе благодарна за это.
— Я надеюсь. — Сен-Жюст одернул рукава спортивного пиджака.
— Помимо этого, ты еще и развлекался, — добавила Мэгги. — Мне показалось, что ты готов высыпать на пол содержимое всех пепельниц, чтобы снова поиграться с пылесосом.
— Меня заинтересовала эта машина, только и всего. А сейчас с вашего позволения я пойду разогрею гриль.
Мэгги смотрела, как он покидает комнату, двигаясь с почти львиной грацией. Боже, он прекрасен. Кто бы мог представить, что плод ее воображения, носивший шейные платки и бриджи, может быть таким чертовски привлекательным в голубых джинсах, в белой рубашке с открытым воротом и синем спортивном пиджаке? Элегантным и чувственным? Небрежным — и все таким же чувственным? Влюбленным в свой гриль — и все равно чувственным?
— Знаете, он очень старался помочь, — сказал Стерлинг. — Чтобы вы не убили нас в следующей книжке.
Мэгги, которая стояла спиной к Стерлингу, повернулась и посмотрела на него.
— Убивать вас? Зачем, я же… ох, подожди. Он что, боится меня? Я думала, что не смогу ничего написать без… Он солгал мне?
— Нет, насчет последнего сюжета не солгал. Мы действительно забрали его себе. — Стерлинг взял миску с чипсами и луковый соус. — Он решил, что если вы не сможете вспомнить этот сюжет, то поверите, что он — мы — пригодимся вам для новых.
— Ах так? А я-то попалась… Он дразнил меня, потому что знает, как я боюсь проснуться однажды утром и не суметь написать ни строчки. Этот мерзавец жил у меня в голове. Он слишком много обо мне знает, шпион!
Потом ее губы расплылись в улыбке Чеширского кота.
— То есть ситуация в моих руках, да? А нехороший виконт не может так это оставить. Просто класс.
— Ох, дорогая, — выдохнул Стерлинг, жуя чипсы. — Зря я проболтался. Надо было молчать. Про наше убийство, или повешение, или то, что вы нашлете на нас подагру, если придете в дурное расположение духа.
Мэгги приподняла брови (Сен-Жюст не единственный, кто умеет это делать). А умеет ли он шевелить ушами? Нет. В этом она его превзошла. Она превзошла его во многом.
