Про такой металл Иван Семенович не ведал, зато знал теперь про богослова с таким именем.
– Дело в том, – сообщил следователь, – что сейчас палладий на мировом рынке стоит дороже, чем платина…
На этой фразе связь оборвалась, и на трубке зажглась надпись «нет зоны покрытия», на которую полковник Бойко смотрел пятнадцать минут…
5.
Сглотнув земляничную сладость и заглядевшись в окно, на подгнившую осень, патологоанатом Ахметзянов услышал за спиной:
– Простите…
Любитель балета обернулся и обнаружил голову блондина, недавно привезенного мертвым, приподнятой. Голубые глаза смотрели живо, а кожа лица своей белизной не уступала кафелю.
– Простите, – еще раз промолвил лежавший на каталке.
– Пожалуйста, пожалуйста…
Ахметзянов в своей патологоанатомической жизни встречался с «воскрешением» не раз, а потому держался в рамках своего обычного нервного состояния, лишь любопытства в организм прибыло. Он смотрел в самые глаза ожившего и отмечал, сколь много в них лазурного, лишь несколько лопнувших сосудиков вмешивались киноварью.
– По всей видимости, я в больнице? – огляделся молодой человек.
– Абсолютно верно, – подтвердил врач. Чудесно оживший уселся в каталке и завертел головой, оглядываясь более внимательно.
– Я в морге?
– И это верно.
«Однако, если бы у него были тяжелые травмы, – подумал Ахметзянов, – он не сидел бы так уверенно».
– Вы в морге, – подтвердил. – Как самочувствие?
– Голова слегка кружится, – пожаловался молодой человек. – Но, вероятно, это недостаточный повод мне здесь находиться.
– Боитесь?
– Что вы, совсем нет! Ведь я тоже медик, правда, будущий, и, наверное, в моргах часто бывал.
– Почему «наверное»? – поинтересовался Ахметзянов, думая о том, что натуральные блондины почти всегда какие-то странные. Сам Ахметзянов обладал шевелюрой черной, как «Квадрат» Малевича. Впрочем, и его многие считали странным.
– Потому что я ничего не помню, – просто объяснил молодой человек. – Я потерял память.
– Ну, в этом нет ничего необычного! При таких катастрофах…
– Ах да, – вспомнил воскресший. – Катастрофа… Что стало с Розой?
«Роза – это, поди, та баба с титановым штырем в ноге? Проводница», – уточнил патологоанатом и ответил:
– Скончалась мгновенно!
Молодой человек спустил ноги с каталки, спросил: «Могу я взглянуть»? – и спрыгнул на пол.
Он был абсолютно голым и белым, как снеговик.
– Холодновато здесь, – предупредил Ахметзянов. – Не простудитесь!
– Это ничего, – отмахнулся молодой человек и безошибочно подошел к телу, завернутому в окровавленную простыню. – Роза.
– Она, – подтвердил патологоанатом. – Травмы, несовместимые… Ну, сами понимаете, если медик.
Молодой человек откинул простыню и наклонился к самому лицу погибшей.
– Она умерла.
– Да, я знаю, – подтвердил Ахметзянов. – Послушайте, у меня тут костюмчик есть спортивный… Не хотите ли воспользоваться?
На секунду ему показалось, что белый как привидение человек готов поцеловать покойную в самые губы, но тот лишь коснулся их носом, в котором, как вспомнил патологоанатом, не было ни волосины единой.
– Костюмчик? – рассеянно переспросил он.
– А что, здесь не так уж и жарко! От катастрофы не померли, а от пневмонии загнетесь!
– Пожалуй.
– Ну вот и чудно!
Ахметзянов вытащил из личного шкафчика вешалку с вещью и бросил ее молодому человеку. Он ловко поймал и через мгновение натянул костюмчик, который оказался сильно короток и сидел на нем как на переростке.
– Благодарю.
