уже вырыл здоровую яму. В глубине ее виднелся поросший бурой шерстью бок.
— Ладно, — сказал я Витьке. — Поболтали, и хватит. Иди за дровами, будем мамонтиху оттаивать.
Непоследовательность
Сначала кораллы строят чудесный остров с удобной гаванью, а потом окружают его непроходимыми рифами.
О вечности
А правил в Тридевятом царстве Кащей Второй. Тоже бессмертный.
Опрос населения
Раздался звонок. Я поднялся с дивана и открыл дверь. На лестничной площадке стоял марсианин. Я сразу понял, что он с Марса, потому что они там все синие.
— Извините, — сказал марсианин, — мы проводим опрос общественного мнения, и я хотел бы задать вам один вопросик.
— Заходите, — пригласил я.
В комнате марсианин сел на диван, я, из осторожности примостился на стуле у двери.
— Нашими учеными, — начал марсианин, — разработан способ превращения расширяющейся вселенной в сжимающуюся. И мы опрашиваем жителей вселенной, согласны ли они на такой опыт. Все-таки, это касается всех.
— А зачем он вообще нужен?
— О!… Масса удобств! Во-первых, вместо красного смещение будет фиолетовое. Это очень красиво, — марсианин погладил себя по бирюзовым хелицерам. — Во-вторых, тепловая смерть наступит не от холода, а от жары, что гораздо приятнее.
— Ладно, — сказал я. — Согласен. Только не из-за смещения. Просто я подумал, что пока вселенная будет сжиматься, вы передумаете и снова начнете ее расширять. Так, глядишь, конец света никогда и не наступит.
— Это вы хорошо сказали, — обрадовался марсианин. — Ваши слова окажутся прекрасным аргументом для многих отсталых народов. Я выполнил свою миссию лучше, чем ожидал. Спасибо…
Он вышел. Хлопнула дверь. Я вскочил и на цыпочках подбежал к ней. Сначала на лестнице было тихо, потом скрипнула дверь у соседей, кто-то вскрикнул, и голос инопланетянина вежливо произнес:
— Извините. Мы проводим опрос общественного мнения, и я хотел бы задать вам один вопросик…
Осенний детектив
Сквозь двойные стекла смутно донеслось ворчание подъехавшей автомашины, приглушенно хлопнула дверца. Женщина, ожидавшая в комнате, вздрогнула, бросилась сначала к окну, потом к дверям. Дверь распахнулась, небритый мужчина, не обращая внимания на вопрошающий взгляд хозяйки, вошел, сел к столу, налил из литровой банки в стакан мутной жидкости, выпил, с отвращением отер губы тыльной стороной руки.
— Котик, ну что у тебя? — не выдержала женщина.
Котик усмехнулся, плеснул в стакан еще на два пальца, но пить не стал, повернулся и переспросил:
— Что, что? Все в ажуре. Я же говорил — найду, из-под земли достану. Со мной разговор короткий — в мешок и ваших нет. В машине они, голубчики.
— В мешках?! — женщина прижала ладони к щекам. — Они же задохнутся…
— Брось, Сонька, ничего с ними не будет. А и задохнутся — плевать, все равно я их замочу.
— Как замочу? — воскликнула Сонька. — Мы так не договаривались, я не согласна!
— Жалко стало? — процедил Котик, наклонившись вперед. — А меня тебе не жалко?
— Может, все-таки, как раньше?… — лепетала Сонька.
— Раньше было, да прошло, а теперь на сахар денег не наберешься! — Котик встал, оттолкнул банку с соком и добавил, смягчаясь: — Ладно, один мешок тебе на компоты, остальные яблоки — мне. Мочить буду!
Помощь
Клапан был уверен, что пар не должен выходить из котла.
— На то я здесь и поставлен, — пыхтел он, чтобы беречь пар. Ни одного грамма потерь!
Пар нажимал все сильнее и наконец Клапан не выдерживал. «Пш-ш!…» — пар уходил свистящей белой струей.
— Сорвалось! — досадовал Клапан. — Не справился. К следующему разу надо будет лучше подготовиться.
— Могу помочь, — предложила неведомо откуда взявшаяся Заусеница. — Пожалуйста, упритесь в меня…
Теперь работать стало легче. Пар метался из стороны в сторону, но нигде не находил ни малейшей щелочки. Разумеется, дело не обошлось без завистников. Котел, которому теперь приходилось жарко, готов был взорваться от злости. Но хуже всех поступил Манометр. Он сообщил обо всем Машинисту, и Клапан сняли.
А за что спрашивается? За то, что принял помощь общественности!
Посторонние
На двери была надпись: «Посторонним вход воспрещен», а за дверью давали разные блага. Посторонние стояли по сторонам, но все же проходившие в дверь энергичные люди недовольно говорили им: «Посторонитесь!» — и они становились еще более посторонними.
Что делать, энергичным людям нужна в жизни широкая дорога.
Работник
Просто смешно, до чего люди любят играть в конспираторов. Все знают, что на Землю регулярно прилетают пришельцы, но говорить об этом считается дурным тоном. Инопланетяне тоже стараются не попадаться на глаза землянам, но иногда, в виде исключения им приходится обращаться за помощью к людям.
Я один из таких людей и работаю связистом. Дело в том, что телепатемы пришельцев глушат человеческие мысли, поэтому связистом может быть только человек. Через меня мирицилы держат связь со своей базой, а рогоподобные галалиты договариваются о совместных действиях с таинственными валеронами.
Работа трудная. Я могу понадобиться в любую минуту, из-за этого мне постоянно приходится сидеть в одной и той же комнате. В ней хорошая звукоизоляция, внешние шумы мне не мешают. Поскольку я не могу выходить из своего кабинета, ко мне приставлено несколько человек, чтобы обслуживать меня. Вообще, они неплохие люди, и мне жаль будет увольнять их. Но что еще можно сделать, если каждый раз, когда я выхожу на связь с дергунцами, эти идиоты накидывают на меня рубаху с длинными рукавами и портят всю передачу!
Радиоактивность
Случается, что приемник, не умолкая, орет целыми сутками. Такая активность радио одинаково вредна как для репродуктора, так и для человека.
Самомнение
«Перестарался я», — думал холодильник, глядя, как за окном падает снег.
Свет
Впереди был свет.
Они остановились, шарахнулись за угол. Самый смелый решился выглянуть. Свет был. Он не клубился, не приближался, но был, и глаза видели его.
Сомнений больше не оставалось. Люди подхватили большие камни, забили вход, замазали липкой глиной, мелким песком из ручья засыпали выстроенную стену и поставили знак. Знак говорил об опасности.
Кончив работу, они пошли вниз, в узкие проходы, к дому, к старикам, женам. В темноту.
В большом зале ждали мужчин. Ловили в озере слепую рыбу, со стен собирали мягких слизней. Спали, сидели, ходили. Ждали.
Группами по четыре и пять человек возвращались ушедшие.
— Тупик, — отвечали они на незаданный вопрос и ложились во влажный мох.
Самая большая партия пришла последней. Они тоже сказали только одно короткое слово: «Свет».
