Страшное слово. Потому что уже предки этих людей, ушедшие под землю от большой войны, знали, что свет означает гибель. Любой ребенок понимал, что там, где фосфоресцирует вода, тускло сияют камни, размытыми пятнами обозначаются зубы и ногти, где голубыми фонариками разгораются белки глаз, там нельзя оставаться ни единого мгновения, иначе придет смерть, медленная и мучительная.
Глаза даны, чтобы видеть свет и бежать его.
Много жизней назад люди ушли в пещеры. Ушли так далеко, что забыли дорогу назад, уничтоженную взрывами бомб. Но они не забыли про небо, ветер, про какое-то непонятное солнце. Они искали выход, но когда он, казалось, был совсем рядом, дорогу преграждал свет, и люди отступали.
Сейчас, как много раз до того, они собрались и двинулись в глубину, в черные трещины и провалы.
Но завтра они снова пойдут к солнцу!
Семейная жизнь
Разводной Ключ полюбил Гайку. Сначала в этом никто не видел ничего необычного.
— В первый раз, что ли? Повертится и отстанет!
Но время шло, а все оставалось по-прежнему. Приятели намекали Ключу:
— Слушай, что ты так держишься за свою Гайку? Не пора ли, того… разводиться?
Однако, Разводной Ключ не слушал их. Наконец, приятели отступились и сказали:
— Совсем на Ключ никуда не годен стал. Заржавел от семейной жизни.
Сказочки для деточек
1. Какое странное желание — искать себе жену, исходя из единственного требования: чтобы нога избранницы влезала в маленький хрустальный башмачок, похожий на модную пепельницу! Однако, причуды прощаются, если жених — принц и законный наследник престола. Так что в претендентках недостатка не замечалось. И поскольку наш век, помимо всего прочего, является веком миниатюризации, то подходящая кандидатура нашлась в ближайшем замке. И имя у счастливицы оказалось почти классическим: принцесса Злушка. Обрадованный принц сыграл пышную свадьбу.
На этом сказка кончается и начинается семейная драма.
2. — Надейся на меня, дорогой хозяин, и не падай духом! — с этими словами Кот натянул сапоги и отправился в королевский дворец. Потом он побывал в замке людоеда и еще во многих замках и дворцах. Иной раз он появлялся на мельнице у старшего брата, но младший брат, ютившийся в развалившемся сарае, больше его не видел.
И не надо обвинять Кота в неблагодарности. Просто ему достались сапоги-скороходы, и он уже не мог останавливать свой бег у такой мелкой цели.
2. Мода сменилась, и лес заполонили толпы Красных Шляпочек.
Как обрадовался волк! Но скоро он выяснил, что в корзинках у посетительниц можно найти косметички и маникюрные наборы, плейеры и магнитофоны, но никогда не бывает пирожка и горшочка маслица. А сами Красные Шляпочки костлявы и совершенно неудобоваримы. Промучившись целый сезон, волк разочаровался в жизни и стал вегетерианцем.
А мода снова сменилась, и лес заполонили толпы Мальчиков-с-пальчик. Как обрадовался людоед!
Cоленые огурчики
Алина! сжальтесь надо мною.
Не смею требовать любви:
Быть может, за грехи мои,
Мой ангел, я любви не стою!
Строки Пушкина звонко разносились под сводами Стеклянного рынка, удивительно контрастируя с гулом обыденных рыночных разговоров. Заинтригованный, я поспешил на голос, но когда добрался, представление уже закончилось. Во всяком случае, ничего необычного я не увидел. Перед прилавком с надписью «Соленья» топтались люди, а одинокий парнишка по ту сторону прилавка взвешивал покупательнице соленые огурчики.
Огурчики были небольшие, усеянные аккуратными пупырышками. Даже отсюда видно, какие они упруго хрусткие. И запах от бочки шел несказанный. Ароматы укропа и тмина, горького перца, чеснока и листьев хрена, соединившись вместе, создавали сказочный эффект и вызывали настоятельную потребность встать в очередь и приобрести.
Впрочем, людей в очереди стояло немного. Оно и понятно, цена на огурчики нынче такая, что перешибет любой аромат. Хотя, ценника возле продавца не было.
— Спасибо, — сказала покупательница и отошла.
К прилавку придвинулась дородная дама в ярком платье.
— Моя очередь, — произнесла она.
Парнишка одернул белую казенную курточку и ожидающе посмотрел на даму. Та вдруг покрылась пунцовыми пятнами и закричала:
— Хватит глупостей! Говорите толком — почем ваш товар?
— Меняю на стихи, — негромко ответил продавец. — За одно стихотворение, не входящее в школьную программу — полкило огурцов.
— Вот что, — подвела итог дама. — На Кузнецком рынке огурцы идут по три рубля. Пусть у вас будет также. Мне два килограмма.
— За три рубля поезжайте на Кузнецкий.
— Да он издевается! — взвизгнула дама, но очередь, поднажав, оттерла ее.
К весам протиснулась маленькая старушка и сходу затараторила:
Дети, овсяный кисель на столе!
Смирно сидеть, рукавов не марать.
Читайте молитву…
— Кто автор? — уважительно спросил продавец, когда старушка замолкла.
— Ну, милый, этого не скажу. Сколько лет прошло, как учила. Где упомнить…
— Видите?… — закричала из-за спин дама. — Это программное! Просто программа изменилась. Не давайте ей!
— Если вы расскажете из программы церковно-приходского училища — тоже получите огурцов, отрезал продавец, запуская в бочку огромный эмалированный дуршлаг.
Народу в очереди было немного, и я, после секундного колебания, встал в конец.
— Я еще Чуковского помню, и Агнию Барто, и Дядю Степу; у меня правнуков девять душ… — доказывала старушка, пряча в сумку огурцы, но на нее шикнули и заставили молчать — пришла пора расплачиваться следующему покупателю.
Очередь двигалась медленно, особенно, когда попадалось длинное стихотворение, но покупатели не роптали. Выступившие смешивались с толпой и сами становились слушателями.
Никто больше не пытался и получить огурцы за деньги, лишь какой-то дядька испитого вида то и дело вклинивался в очередь, невнятно произносил что-то и отходил прочь. Было видно, что у него нет ни стихов, ни денег, но огурцов ему хочется.
Спортивного вида парень прочел по-французски апполинеровский «Мост Мирабо», а потом повторил его в переводе Кудинова. Вытряхнул из пластикового мешка несколько тетрадок, зажал их под мышкой, переложил огурчики в мешок и быстро ушел, смущаясь чего-то.
Бойкая школьница вдохновенно проскандировала Асадова и получила в награду десяток кривобоких пупырчатых уродцев.
Следующей была моя очередь, но тут вновь появился испитой гражданин. На этот раз он решился.
— Я тоже знаю! — гаркнул он:
Спасибо партии родной,
Что нету водки в выходной.
Но ты не плачь, моя Маруся:
Одеколону, но напьюся!
— Рассолу могу налить, — предложил продавец.
Дядька возмущенно крякнул и ретировался. Взгляды повернулись ко мне. Я вздохнул и произнес:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
