Сто пятьдесят. Там было по меньшей мере шесть нижних юбок, столько же ночных сорочек. Скажем, по сто долларов в среднем за штуку... Шесть раз по сто, плюс шесть раз по пятьдесят, возможно, семьдесят пять...
Карен намеревалась дать волю невыплаканным слезам, но была настолько занята сложением и умножением, что заснула за этим занятием до того, как успела обронить хоть одну слезу.
Глава 2
Телефонный звонок явился грубым вторжением в блаженную пустоту сна. Карен открыла глаза. Дождь что-то тихо нашептывал за окном, комната была серой от теней. Часы показывали половину седьмого.
Телефон продолжал звонить. Карен недоверчиво взглянула на часы и натянула простыню на голову. Тонкая ткань не смогла заглушить звука; она попыталась заткнуть уши пальцами, но это тоже не помогало. Кто же это имеет наглость звонить в такое время? Пат? К этому часу он уже находился в пути на Борнео. Джули? Она никогда не вставала так рано. Пожалуй, она знала только одного человека, способного проснуться в шесть тридцать.
— Черт, — Карен добралась до телефона и сняла трубку. Другого выхода не было: он бы продолжал звонить до тех пор, пока она не ответила.
— Алло? — пробурчала она.
У Джули и миссис МакДугал была одна общая черта: нежелание тратить время на ничего не значащие любезности.
— Я слышала, ты собираешься заняться бизнесом, — сказала миссис Мак.
— Но не в данную минуту, — ответила Карен.
— Что? Но ты должна думать об этом уже сейчас. Время — деньги. Приезжай на завтрак, и мы с тобой обговорим детали.
Карен была воспитана в уважении к старшим, а миссис МакДугал была старше Карен настолько, насколько вообще один человек может быть старше другого. А кроме того, Карен по большей части боготворила миссис МакДугал. Мрачное небо за окном соответствовало ее мрачному настроению. Страх перед тем, что теперь она оказалась под нажимом сразу двух МакДугалов, заставил ее собрать всю волю в кулак, и, вспомнив о хороших манерах, она постаралась не накричать на старого (в прямом смысле слова) друга.
— Я собиралась позвонить вам чуть позднее, — начала она.
— Лучшего времени, чем сейчас, не придумаешь. Надень-ка быстренько плащ и приезжай ко мне.
Уверенность миссис МакДугал в том, что она уже давно встала и оделась, при других обстоятельствах развеселила бы Карен. Пока она пыталась решить, отговориться ли ей своей полной несостоятельностью или подыскать для отказа повод получше, миссис МакДугал продолжала:
— Я и сама собиралась предложить тебе аналогичный план. Рада, что ты об этом подумала. Не так давно я стала владелицей небольшого местечка, которое великолепно подойдет для твоего магазина. Это на Тридцать первой улице, недалеко от М-стрит. И я уже думаю о том, какое название ему дать. Что-нибудь сентиментальное и не слишком остроумное. «Мечты о прошлом», к примеру, или что-нибудь в этом роде.
— Миссис Мак, — сказала Карен в отчаянии. — Вы очень добры, но я... Вы понимаете, это была всего лишь идея. Все это несерьезно. Вы же знаете Патрика; вечно он из мухи слона раздует. Я не могу... Я ничего не знаю о...
— Ерунда. Все это отговорки и настоящее малодушие с твоей стороны.
— Нет, я все-таки должна прийти в себя. Это была сумасшедшая мысль, и сейчас, когда у меня было время все обдумать...
— Самые хорошие идеи всегда кажутся на первый взгляд сумасшедшими, — сказала миссис МакДугал. — Деточка, я прекрасно понимаю, что тебе пришлось пережить. Твоя гордость была уязвлена; нет ничего более унизительного для женщины, чем ощущение ненужности мужчине, подобного Джеку, человеку, ничего из себя не представляющему и совершенно пустому. Все эти несколько месяцев были для тебя настоящим адом. Поверь мне на слово, если ты решишься что-либо сделать и будешь придерживаться этого решения, в конце концов произойдет нечто такое, что перевернет твою жизнь. А сейчас одевайся и приезжай ко мне, пока я сама за тобой не приехала.
Дом миссис МакДугал был практически незаметен с проезжей части; из-за деревьев, которые его окружали, были видны только массивные трубы; высокая стена скрывала от любопытных взглядов сад, занимавший площадь целого городского квартала. Это был один из немногих оставшихся дворцов Джорджтауна, который был на полвека старше самой столицы и ставший ее придатком (слово, которое коренные джорджтаунцы с негодованием отвергали).
Ворота были закрыты, но небольшая приоткрытая калитка приглашала войти. Карен покачала головой, глядя на такую беспечность, но, как только она вошла, роботоподобный голос проскрипел: «Доброе утро, мисс Карен. После того как вы войдете, прикройте калитку, пожалуйста. Она закрывается автоматически».
Карен приветствовала говорившего. Телевизионная автоматическая система была нововведением, но она узнала голос Джозефа, дворецкого миссис МакДугал. Должно быть, он был таким же старым, как и миссис МакДугал; почти всех остальных слуг она уволила. Патрик был прав, ей уже давно пора отказаться от этого дома, хотя бы в целях безопасности, если не по каким-либо другим причинам. Ее музейная мебель, представляющая ценность для коллекционеров, произведения изобразительного искусства и серебро были непреодолимым соблазном для профессиональных воров, и ее прислуга едва ли станет серьезным препятствием для шайки грабителей.
Как и калитка, парадные двери были широко открыты, и на ступеньках, лучезарно улыбаясь, ее ждал Джозеф. Не обращая внимания на официальный поклон, она сжала его в объятиях и почувствовала внезапную острую боль от прикосновения к хрупкой, беззащитной фигуре. Она знала, что является любимицей всех домочадцев, и принимала это с покорностью; и дело было не в каких-то ее привлекательных качествах, а в том, что она и ее сестра вполне могли бы быть внучками миссис МакДугал. Пат был ее единственным ребенком, и он поздно женился, чтобы иметь собственных детей.
Карен подозревала, что Джозеф был так же шокирован переменами в ее внешности, как и она тем, насколько он постарел, но он был слишком хорошо воспитан, чтобы проявить свои чувства. Он провел ее в дом и помог снять плащ, приговаривая, как она промокла.
— Вы не должны ходить пешком в такую погоду, мисс Карен. Если бы миссис Мак предупредила меня заранее о вашем приходе, я бы послал за вами машину.
— Послали? — переспросила Карен, нежно улыбаясь. — Я думала, что вы сами выполняете эти функции, не доверяя их никому.
Тень досады скользнула по темному, с аристократическими чертами лицу Джозефа.
— Сожалею, что не успел сообщить вам, мисс Карен. Абсурдные законы этого города запрещают в моем возрасте садиться за руль. Тем не менее у нас есть один молодой человек...
Прежде чем он смог продолжить, раздался пронзительный визг, возвестивший о появлении миссис МакДугал. На ней было одно из тех причудливых одеяний, благодаря которым она долгое время оставалась очень популярна в высшем обществе Вашингтона. Карен уже привыкла к эксцентричности хозяйки дома: миссис МакДугал однажды принимала ее одетой в форму казака, которую дополняли гусарский ментик, наброшенный на плечо, и меховая шапка, но сегодняшний ансамбль достиг высот эксцентричности. Новый наряд представлял собой свадебное платье с лифом, усыпанным жемчугом и бриллиантами, и юбкой, украшенной прекрасными кружевами. Эффект производило не столько лицо миссис МакДугал, которое, как однажды заметил ее сын, напоминало лицо египетской мумии, — сколько постукивание жемчужин друг о друга при ее движении и тот факт, что сшито платье было для женщины более высокой и полной.
Когда миссис МакДугал заключила Карен в объятия, нити не выдержали, и жемчуг потоком хлынул на пол. Карен вскрикнула от досады:
— Ваше замечательное платье!
Миссис МакДугал широко улыбнулась:
— Мое свадебное платье. Вот уж никогда бы не подумала, не так ли? Похоже, я сильно сморщилась. Ты когда-нибудь читала «Она»?
