– Я знаю, – вздохнула Эмили. – Но у меня на это есть веская причина.
– Ты любишь его, а он посвятил тебе всю свою жизнь, – процитировал Дик.
Эмили подняла голову, оторвав глаза от переключателя передач, и пристально посмотрела на мужа.
– Есть и еще одна причина. Дик. Было немало скандалов, связанных с тем, что родители детей- кинозвезд оказывались нечисты на руку. И несмотря на то, что отец никогда не присвоил себе ни пенни из моих денег, всегда находились люди, которые чуть ли не в лицо заявляли папе, что он живет за мой счет, ни в чем себе не отказывая.
– Очевидно, – заметил Дик, переключаясь со второй скорости на третью, – они никогда не бывали у него в гостях. Иначе им бы и в голову не пришло утверждать такое. Он уже лет десять не делал ремонта, а на мебель просто смотреть страшно. И это не говоря уже о том, что из-за постоянных оползней через пару лет там будет жить вообще небезопасно.
– Да, ты прав, но он терпеть не может тратить деньги. – Эмили вздохнула и вновь продолжила начатую ранее тему. – Ты даже представить себе не можешь, как это иногда унизительно – быть отцом ребенка- кинозвезды. Я до сих пор не могу забыть, как пять лет назад папа решил купить машину. Продавец был очень доволен тем, что сбыл ему «шевроле», до тех самых пор, пока я не пришла в магазин, чтобы помочь выбрать цвет. Как только этот наглый тип понял, кто я такая, он тотчас заговорил совсем по-другому: «Но это же все меняет, мистер Макдэниелс! Я уверен, что ваша дочка предпочла бы ту замечательную» севилью «, которая вам понравилась сначала. Правда, милая?»
– Если бы твоего отца действительно беспокоил вопрос о том, что думают о нем окружающие, – не выдержал Дик, которому иногда было очень трудно скрывать свою неприязнь к тестю, – то он бы давно нашел себе какую-нибудь приличную, спокойную работу вместо того, чтобы повсюду сопровождать свою маленькую Эмили. И тогда сейчас у него было бы чем заняться и он не напивался бы от жалости к самому себе из-за того, что маленькая Эмили выросла и вышла замуж. – Краем глаза Дик заметил, как сильно его слова расстроили Эмили, и поспешил исправить положение. Обняв жену за плечи, он сказал:
– Прости меня. Я просто ревнивый болван, который не хочет даже частично делить свою жену с кем бы то ни было. Даже с ее собственным отцом. Ты меня простишь?
Кивнув, Эмили потерлась щекой о его руку, но ее прелестное личико оставалось задумчивым и печальным.
– Обманщица, – поддразнил ее Дик, чрезвычайно встревоженный и озабоченный этим совершенно новым и незнакомым для него настроением жены. – Очевидно, простого извинения недостаточно. Я заслуживаю хорошего пинка. Я заслуживаю… – Он немного поколебался, очевидно, придумывая себе наказание посуровее. – Я заслуживаю того, чтобы мы сегодня пошли в самый дорогой ресторан Лос- Анджелеса, где бы все сидели и глазели на мою жену.
Эмили улыбнулась, и Дик, поцеловав ее в одну из знаменитых ямочек на щеке, сказал:
– Я люблю тебя. – Но тотчас же шутливо добавил:
– Даже несмотря на эти смешные и совершенно нефункциональные дырочки на твоем лице. А ведь далеко не каждый сможет не обращать внимания на подобный производственный дефект.
Услыхав знакомый смех, Дик обрадовался, что его усилия не пропали даром, и облегченно вздохнул. Но его радость длилась недолго. Отсмеявшись, Эмили повернулась к нему и сказала:
– А твоя любовь сможет выдержать испытание поездкой к моему отцу, перед тем как мы отправимся в ресторан?
– Зачем?
– Затем, что я хочу поговорить с ним о тех деньгах, которые он вложил в «Ти-эй Продакшнз». Я никак не могу найти разумного объяснения, и это сводит меня с ума.
– Догадываюсь, – сказал Дик, включая правый поворот и направляя машину к дому тестя. – Думаю, что моя любовь к тебе способна выдержать даже такую проверку.
Эмили нажала кнопку звонка. Прошло довольно много времени, прежде чем дверь открылась. На пороге стоял отец со стаканом виски в руке.
– Эмили, девочка моя! – воскликнул он, с трудом справляясь с заплетающимся языком. На заросшем трехдневной щетиной лице горели налитые кровью глаза. – Я не знал, что ты наведаешься ко мне сегодня вечером.
Полностью игнорируя присутствие Дика, Макдэниелс обнял дочь за плечи и повел в глубь квартиры.
Он пьян. Мысль об этом всегда была мучительна для Эмили. Ведь еще несколько лет назад ее отец был истым трезвенником, теперь же запои сменяли друг друга с устрашающей частотой. Эмили вдруг подумала о том, что уже забыла, когда видела отца трезвым.
– Почему бы тебе не включить свет? – мягко сказала она, с трудом отыскивая выключатель. Единственная тусклая лампочка осветила сумрачную гостиную.
– Я люблю темноту, – возразил старший Макдэниелс, возвращая выключатель в прежнее положение. – Так гораздо уютнее и… безопаснее.
– Может быть, мы все-таки включим свет? – твердо сказал Дик, подкрепляя свои слова действием. – Мне бы очень не хотелось, чтобы Эмили споткнулась в этих потемках и что-нибудь себе сломала.
– Почему ты вдруг решила приехать? – спросил Макдэниелс, игнорируя слова Дика точно так же, как он раньше игнорировал его присутствие. – В последнее время ты меня почти не навещаешь, – плаксиво добавил он.
– Я была у тебя на прошлой неделе, – напомнила Эмили. – Но сегодня я приехала поговорить о деле. Бухгалтер Дика попросил решить кое-какие вопросы, прежде чем заниматься планированием налогового обложения на следующий год.
– Конечно, милая. Нет проблем. Пойдем в мой кабинет, и я покажу тебе все документы.
– Мне нужно сделать несколько телефонных звонков, – вмешался Дик. – Ты пока поговори с отцом, –
