– Да так, пословица, – ответил ему Толик. – Герман имеет в виду, что осторожнее нужно нам всем быть. Но если сидеть на месте, до конца пути не дойдешь. Тоже пословица.
– Да, пожалуй, ты прав, – согласился Панама. – Только возвращайтесь скорее, мало того, что все мы переживаем за Гаруна, так теперь еще о вас думай!
– Не волнуйся, все будет в порядке! – Герман заразился уверенностью Рыка. – Вот увидишь, Гарун будет жить.
– Ладно, делай как знаешь… тебе виднее, – сдался Панама. – Только не бросайте нас здесь!
У Германа от возмущения перехватило дыхание.
– Да… да ты что?!! – с трудом проговорил он. – Мы же офицеры!
– Только учти, офицер, – из темноты вынырнула Валерия. – Свенсон – предатель!
– Как это?.. Мартин?
– Да, Мартин! – подтвердил Геннадий. – Мы с Курбаном сами видели, как он командовал нашим арестом. Я так понял, что именно Свенсон руководит всем этим… – Пономарев явно хотел перейти на командно- матерный, но, оглянувшись на Валерию, сдержался. – Одним словом, его кинобизнес – не что иное, как элементарная крыша.
– Гонишь! – Герман все еще не мог опомниться.
– К сожалению, нет! – Лера грустно кивнула и улыбнулась. – Все, что я говорила тебе о нем, оказалось только личиной. Внутри он совсем другой.
– Вот гад! Поверить не могу! – расстроился Герман. – Варяг хренов! Ну, пусть только попадется!
– Боюсь показаться невежливым, – вмешался в разговор Анатолий, – но все же напомню, что нам нужно спешить. Еще неизвестно, кто может прийти следом за теми, кто гнался за вами.
– Слушай, а что ты там применил? – спросил Геннадий, вспомнив огненный шар. – На гранатомет вроде не похоже…
– Сам не знаю! – ответил Толик. – Как-то само собой получилось. Потом разберемся, а сейчас некогда.
– Гера, а… можно мне с вами? – неожиданно спросила Валерия и прижалась к майору. – Я тебя одного не отпущу!
Герман, смущенный и растерянный, неловко обнял девушку. Произошло то, о чем он и мечтать не смел, вот только момент самый неподходящий! Хорошо еще, что в коридоре темно, ребята не увидят его покрасневшего лица.
– Лера, я только посмотрю, и все, – сказал Герман. – Мы скоро вернемся. Пара минут, не больше. И… ребята, там Курбан остался один с сыном. Некрасиво получается.
Валерия укоризненно посмотрела на него и сделала шаг назад.
– Хитрюга! Попробуй только не вернуться!
Выход обнаружил Толик. Это была лестница. Она оказалась в правой стене, вдоль которой он решил двигаться. Ссылаясь на свои расчеты и какой-то неведомый Герману «Третий Квейк», Рыков еще загодя пообещал, что проход вверх откроется в том месте, где летчик впервые наткнулся на тупик. Майору живо вспомнилось, как он тогда испугался своего коня. Несчастный Маркс – незавидная ему досталась доля. Сожрали беднягу. Хотя сам во всем виноват, если бы не взбесился от ревности и не понес, никто про это подземелье и знать бы не знал.
Наверх вела узкая винтовая лестница. Они поднимались и поднимались, а конца ей все не было… По расчетам Германа, они должны были уже подняться этажа этак на три, а то и на четыре над поверхностью. Это какая ж высота? Пожалуй, метров десять – двенадцать. И он падал с нее вместе с конем? Хотя… там же была наклонная балка, своеобразный качельный лифт…
Звезды появились неожиданно. Еще шаг назад их не было, а стоило нажать на плиту, стоило сделать шаг, чуть-чуть продвинуться вперед… и они появились, засияли над головой, и после многочасового пребывания под землей это было так непривычно, так здорово… Господи, ведь уже даже не верилось, что эта красота еще существует. А когда Герман поднялся еще на несколько ступеней и увидел луну, его объял восторг. Свобода! Как она прекрасна!
– Пошли! – Рыков, лучше других знавший, сколь грозен и коварен их противник, не был склонен позволять Герману предаваться эйфории. – Кажется, здесь ты уже был. Я прав?
Герман осмотрелся. По идее, программист должен быть прав, где-то здесь начинались его подземные приключения… Но это по идее, а в действительности как он может что-либо помнить, если был здесь всего один раз, да и думал тогда только об одном – не свалиться со взбесившегося Маркса. Впрочем, вот тот лесок справа вроде бы знаком… Ага, вот и та самая гора, что нависает над озером! А уж его само, это озеро, не заметить просто невозможно. Лунная дорожка, протянувшаяся по водной глади, указывает направление лучше всяких стрелок.
– Голову на отсечение даю – это то самое место, – прошептал он. – Толик, я же… Черт возьми, я бы ни за что не нашел этот лаз! И как ты умудряешься все подмечать? Я так только озеро и вижу.
Герман обернулся назад и посмотрел на темнеющий лаз, ведущий в лабиринт комплекса. Скрытый под небольшим скальным выступом и растущим пониже приземистым кустарником, он и впрямь был практически незаметен.
– Ерунда, скоро и ты так будешь! – пообещал Толик. – Дай только до компьютера добраться.
– Где же я тебе найду компьютер? Вот если бы наш автобус…
– Ну молодец! Он компьютер найти не может, а я ему целый автобус подавай! – От свежего воздуха у Рыкова кружилась голова, хотелось петь. Голод, дрожь, пробирающая от холода – ночью в горах отнюдь не жарко, – какое все это имеет значение, когда так легко дышится, воздух такой чистый, прекрасный?! Воздух свободы. – Господи, хорошо-то как!
